Искажение - Вадим Панов

Полицейский подбоченился.

– Зиновий, откуда у вас эта статуя? – изумился протиснувшийся в кабинет завотделом.

– Дар от спонсора, – поведал Портной. – Я не рассказывал вам о переписке… хотел устроить сюрприз… Её доставили ночью…

– Прекрасный сюрприз! – завотделом отпихнул полицейских и принялся в буквальном смысле слова ощупывать каменного Трезора. – Какая тонкая работа! Я хочу знать, кто ваш спонсор и откуда у него эта скульптура! Немедленно!

Доктор Зольке вздохнул.

– А как же воры? – поинтересовался сержант.

– Ловите, – милостиво разрешил завотделом, не отрывая взгляд от статуи. – Вам за это зарплату платят…

* * *

Штаб-квартира королевы питерских некромантов располагалась на Большой Конюшенной и занимала весь дом, с виду – обыкновенный, классический, ничем не отличающийся от других зданий, но в действительности – дворец и неприступная крепость. Левое крыло здания было отдано «Похоронному бюро вдовы Александер» – уважаемой фирме, к услугам которой прибегали уважаемые горожане, желающие отправиться в последний путь со всеми возможными почестями. А справа гостей поджидало «Заведение вдовы Александер» – популярный клуб, предоставляющий клиентам весь спектр ночных развлечений большого города.

Однако Кирилла проводили не в клуб и не в бюро, а в рабочий кабинет королевы, и проводили не пленником, но гостем.

Вдова приняла Амона, сидя в старинном резном кресле с высокой спинкой. И судя по тому, какой маленькой казалась хрупкая Юлия на этом «троне», кресло стояло в кабинете со времён её покойного супруга Аридора, а возможно – с того самого дня, когда первый из Александеров решил остаться в Санкт-Петербурге и приглядел себе дом направо от Невского. Юлия приняла гостя в традиционном чёрном одеянии, однако платье выбрала открытое, не скрывающее ни плечи, ни шею, ни свежий шрам на ней. Шрам скоро исчезнет – об этом позаботятся лучшие специалисты Отражения, но вдова Александер сочла нужным продемонстрировать его Амону.

– Скажу откровенно: в этой истории с самого начала отсутствовало взаимопонимание между участниками, – с улыбкой сообщил Кирилл, останавливаясь напротив Юлии. – Сплошные накладки.

– Вы меня оскорбили, – заметила вдова, откидываясь на спинку кресла.

– Тем, что не подчинился?

– Тем, что встали на моём пути.

– Именно поэтому я потом не подчинился и отказывался договариваться, – объяснил Кирилл. – Я знал, как вы, Юлия баал, восприняли моё случайное появление.

Вдова посмотрела на посетителя холодно, однако зла в её глазах не было. Юлия успела расспросить москвичей о человеке по имени Амон и, обдумав услышанное, решила не раздувать скандал. И не только потому, что об этом просил сам Авадонна…

– Вы спасли мне жизнь…

– Не совсем я… – мягко перебил женщину Кирилл. – Если быть точным, вашу рану сшил Портной.

– Хотите опровергнуть моё утверждение? – подняла брови Юлия.

– Нет, – поразмыслив, ответил Амон. – Утверждение в целом верное и, если не ошибаюсь, позволившее вам сделать важный для меня вывод, Юлия баал.

– Я не стану вас преследовать, – кивнула вдова Александер. – Но не хочу больше видеть в Городе. Вы меня понимаете?

– Да. – Он улыбнулся, глядя ей за спину с таким вниманием, что Юлия едва удержалась, чтобы не обернуться.

– Исчезновение Медузы должно остаться в тайне, – продолжила женщина, жёстко глядя на Амона. – Учитывая её безумие, Горгона обязательно начнёт убивать, а я не хочу нести за это ответственность.

– Если узнаете об убийствах, дайте мне знать, – попросил Кирилл. – Я попробую исправить нашу ошибку.

– Нашу? – подняла брови Юлия.

– Общую.

– Вы упустили Медузу, когда я была без сознания, – ядовито заметила вдова.

– А вы её создали, – не остался в долгу Амон. – Когда я был в плену у ваших змеевидов.

Несколько секунд королева некромантов пристально разглядывала гостя, словно раздумывая, содрать с него кожу живьём или не тратить время и сварить, как есть, после чего небрежно бросила:

– Убирайтесь. – Заметила, что Амон не двинулся с места, и поинтересовалась: – Что-то ещё?

– Может, поужинаем? – неожиданно предложил Кирилл.

И тем окончательно сбил женщину с толку.

– Что? – растерялась Юлия.

– Сегодня, – уточнил Амон. – Какую кухню вы предпочитаете?

* * *

Сегодня залив был тихим и тёплым. Волны мягко набегали на рассыпанные по берегу камни и прятались в них, не желая возвращаться на глубину. Волны шептали что-то, рассказывали истории и делились предчувствиями, но Зиновий их не слушал, хотя сидел у воды и шёпот предназначался ему. Зиновий смотрел на выходящую из залива женщину и улыбался.

– Ты прекрасна…

Медуза рассмеялась и потянулась, на мгновение вытянувшись в струну, наслаждаясь телом, морем, солнцем, миром… А главное – свободой.

– Как же долго я была лишена таких простых и таких важных вещей… Плавать! Бегать! Потягиваться! Просто ходить! – она рассмеялась и сделала танцевальное па. – Все эти столетия я чувствовала своё тело так, будто оно принадлежало мне, но не могла им управлять, и это сводило с ума. Я ходила во сне… плавала… прыгала… И рыдала, просыпаясь. Я ненавидела всё вокруг…

– Ты прекрасна, – повторил Портной.

– Правда?

Она спросила кокетливо. Остановилась напротив и склонила голову набок.

– Увидев тебя, я понял, что любил всегда, – ответил он. – Любил тебя и только тебя. Ни одна женщина не способна сравниться с тобой прелестью и тем огнём, что горит здесь…

Зиновий прикоснулся к груди.

– У меня долго не было сердца, – тихо ответила Горгона.

– Оно было у тебя всегда…

Тысячи лет Медуза пребывала в выстроенной Персеем тюрьме, в магической клетке, не позволяющей жить и не дающей умереть… Тысячи лет её разум бился внутри отрубленной головы и не находил выхода. Тысячи лет наказанная за преступления Горгона оставалась тупым орудием в разных руках, сходя с ума от безысходности, но неспособная убить себя, и лишь третий глаз Портного сумел пробиться сквозь проклятие Персея.

В ту ночь, когда Пэн доставил голову в лабораторию, Зиновий услышал настоящий голос Медузы, услышал сквозь яростное шипение и бешеную злобу, сквозь ненависть и безумие… Услышал тонкий плач замурованной в самой себе женщины, услышал её горе, её тоску и затрепетал. Одинокий Портной услышал Медузу сердцем и сорвал с себя очки, встретившись взглядом с чудовищем.

Медуза шипела, змеи распахнули пасти, грозя ядовитыми клыками, мир вокруг наполнился ужасом, но Зиновий слышал настоящий голос Горгоны и видел её настоящее лицо, прекрасное, не искажённое маской ярости. Зиновий вытерпел, глядя на Медузу всеми тремя глазами, не позволил страху заполонить душу и победил. Протянул руку, нежно прикоснулся к щеке чудовища, вздохнул и прошептал: «Я тебя спасу».