Земля обетованная - Татьяна Николаевна Зубачева
Шрифт:
Интервал:
– Дура потому что.
Андрей использовал общепринятую характеристику и объяснение всех женских чудачеств и, когда все согласно закивали, уточнил:
– Библии начиталась.
– А-а, – протянул круглолицый, веснушчатый круглый год Андреев. – Тогда да.
– Я тоже слышал, – кивнул Иванов. – Кто Библию прочитал, то всё, улетела крыша.
– И я слышал, – согласился Аржанов.
– Помню, – Павлов перешёл на английский, – у хозяев, я-то мальцом домашним был, всякого навидался, так, говорю, у них Библия эта в каждой комнате лежала, но читать её никто не читал.
– Не дураки же они.
– Ну да, сволочи, они умные.
– Понятное дело.
– А эта, значит, начиталась.
– Бабы и так дуры, а уж коли Библию прочитала…
– То всё, кранты.
– Ладно, Андрюха. Как мужики, простим ему спор, а? Чего ему с психой пары зазря разводить?
К искреннему огорчению Андрея, прозвенел звонок, и вопрос о пари остался нерешённым.
Уроки шли один за другим. Больше Манефа с ним не заговаривала, и всё было, как обычно. И про Эркина не спрашивали, тоже как-то забылось.
После уроков Андрей побежал в вестибюль, где быстро одел Алису и выставил её играть на улице с обещанием:
– Вываляешься, я тебя веником почищу.
Алиса подозрительно посмотрела на него, но высказаться не успела: Андрей уже убежал наверх.
К его облегчению, на шауни его никто ни о чём не спросил.
Ижорск – Царьград
Сквозь сон Эркин почувствовал приближение утра. Вагон ещё спал, но чьи-то шаги и редкие негромкие разговоры были уже не сонными. Эркин осторожно потянулся и открыл глаза. Памятный ещё с того поезда белый от снега за окном свет. И всё же… всё же лучше встать.
Эркин взглядом нашёл свои бурки. Всё в порядке. На соседних полках ещё спали, и он мягко не спрыгнул, а соскользнул вниз. Обувшись, взял мыльницу и полотенце предусмотрительно оставленные им так, чтобы легко достать, не залезая обратно на полку, и вышел из отсека никого не разбудив.
Поезд плавно замедлял ход, останавливаясь. Эркин как раз был в тамбуре и прочёл название на краснокирпичном здании: «Демировск». Рядом с окном в рамочке расписание маршрута, и, проверяя себя, Эркин посмотрел на часы. Точно: семь ноль три. Стоянка две минуты. Ещё по той поездке он помнил, что на остановках туалет не работает, и теперь спокойно смотрел в окно, хотя смотреть особо не на что.
– Дай пройти, – его легонько толкнули в плечо.
Эркин подвинулся ближе к окну, рассеянно проводив взглядом щуплого вертлявого парня в кожаной куртке. Его вихлястость заставила Эркина нахмуриться: шпаны он никогда не любил, но парень вышел из вагона, и Эркин мгновенно забыл о нём. Поезд тронулся, и Эркин вошёл в уборную. А когда, приведя себя в порядок, умывшись и обтёршись до пояса, вышел, в тамбуре уже образовалась очередь из женщины с мальчиком на руках и пожилого мужчины. А по дороге к своему отсеку он разминулся с девушкой, бережно несущей кружку с горячим чаем. Чай – это хорошо, но если в его отсеке ещё спят, то пить придётся стоя или сидя на своей полке. Тоже не слишком удобно.
Он вошёл в свой отсек, закинул мыльницу в сетку и потянулся повесить полотенце.
– Уже Демировск?
Эркин посмотрел на голос. Женщина, немолодая, спутанные полуседые волосы падают на лицо и из-под них блестят тёмные глаза.
– Только что проехали, – ответил Эркин.
– Да, – вздохнула она. – Пора. Я заняла ваше место? Извините.
– Ничего, – улыбнулся Эркин. – Пожалуйста.
Она повозилась под одеялом, откинула его и встала, одетая в такой же, как у него, спортивный костюм. Эркин отступил на шаг, чтобы не мешать ей. Она очень быстро и ловко скатала свою постель в рулон и заткнула его в угол, взяла из сетки полотенце и мыльницу.
Эркин посторонился, пропуская её, и стал убирать свою полку. Спать он уже точно не будет, а просто полежать и так можно. Достал кружку и приготовленный Женей свёрток. Оставив его на углу столика, где громоздились явные остатки вчерашнего пиршества, он с кружкой пошёл за чаем.
В отличие от того зимнего поезда, у проводника был не только чай, но и маленькие пакетики с сахаром и печеньем. Но Эркин знал, что и сахару, и сладких пирожков Женя ему положила, так что от пакетиков он отказался.
– Ну, как знаешь, – сказал проводник. – И, если спать не будешь, постель принеси. Тюфяк с подушкой оставь, а бельё и одеяло сюда.
– Ладно, – кивнул Эркин, поудобнее перехватывая горячую кружку.
В вагоне становилось всё оживлённее, и, пожалуй, если бы не его ловкость, он бы по дороге и расплескал, и обжёгся. Но всё обошлось благополучно.
Женщины ещё не было. Эркин поставил кружку и развернул свёрток. Достал сахар, сэндвич – они так и решили, что в дороге сэндвичи удобнее бутербродов и пирожки, а ты смотри-ка, в фольге и впрямь ещё тёплые. Женя говорила: круглые с мясом, а длинные с изюмом. Вот по одному возьмём и приступим.
Зашевелился, закряхтел кто-то на верхней полке. Как скажи, еду учуял – усмехнулся Эркин. Садиться он медлил, ожидая возвращения попутчицы, и решил пока собрать постель. Ну, раз просили, то почему бы и нет. Одеяло, простыни, наволочка с подушки… и полотенце? А как же… ладно, своё достанет. Приготовив стопку белья, он закатал подушку в тюфяк и уложил его в изголовье полки.
Вернулась женщина, и Эркин посторонился, пропуская её.
– Спасибо, я помешала вам? Да вы садитесь, ешьте, я за чаем пойду, – говорила она, быстро расправляя на вешалке полотенце и пряча мыльницу в сетку.
– Мам, мне с сахаром, – вдруг раздался бас из-под одеяла на нижней полке.
Эркин даже вздрогнул от неожиданности, а женщина спокойно ответила:
– Я знаю, – достала три кружки из-за свёртков и банок и ушла.
Так они все вместе, что ли? Ну, не его это дело. Эркин сел и принялся за еду, вежливо глядя в окно, пока на полках сопели, кряхтели и ворочались. За окном снежная равнина и лес, какие-то маленькие городки… Наконец тот же бас сказал:
– Ну, с добрым утром.
И Эркин посмотрел на попутчиков. Оба молодые, вряд ли старше него, светловолосые, светлоглазые, с пухлыми какими-то детскими губами, в военной форме без погон и петлиц, но с нашивками. О смысле нашивок Эркин догадался, вспомнив гимнастёрку кутойса, да и у Кольки такие же, да, ему же сам Колька как-то и объяснял, что жёлтые за лёгкие ранения, а красные за тяжёлые.
– И вам доброго утра, – сдержанно улыбнулся Эркин.
У спавшего на нижней полке нет левой ноги, а у того,
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!