Чёрная Земля. Подселенка - Диана Курамшина

Я оглянулась на стоящего за моей спиной Аапехти. Тот задумчиво молчал, схватившись рукой за глаз, висевший на груди. Он явно боялся доверить «подопечную» магически одарённому, но не приближённому «к телу» человеку.

Вопрос, как ни странно, решила Миу, кстати, потерявшая приставку «великая». Через пару дней после «побега» нас с визитом посетил настоятель местного храма и прочёл в её присутствии постановление жрецов. За то, что «великий оракул» самовольно покинула рабочее место и больше не выполняет возложенные на неё обязанности, кошку «уволили» с занимаемой должности. Миу восприняла произошедшее довольно равнодушно, начав вылизываться, не дожидаясь, пока жрец закончит чтение папируса.

Так вот. В тот момент, когда Аапехти уже собирался явно высказаться против моего участия в неизвестных ему магических ритуалах, кошка вальяжно «вплыла» на террасу и направилась прямиком к нам. Остановившись у ног Таэмуаджси, она долго её обнюхивала и, наконец, благосклонно потёрлась об неё своим меховым боком. Гостья аккуратно погладила ту по спине, улыбнувшись.

Жрец шумно выдохнул, хмуро покосился на нарушительницу и кивнул.

Супруга наместника откланялась, обещав вернуться ближе к вечеру. Аапехти тоже ушёл, заявив, что будет молиться всё время до её прихода, чтобы Баст защитила меня от возможной опасности.

Неожиданно после «благословения» я осталась предоставлена самой себе. Сегодня был день занятий со жрецом, так что Барака не придёт. Видя мою неприкаянность, Субира предложила провести время в саду и сыграть в «псы и шакалы», довольно популярную в это время настольную игру. Благоухающая жасмином беседка вполне для этого подходила.

Начиналось лето, и жара постепенно окутывала землю. Доставучие мухи старательно отравляли жизнь. В доме без конца жгли травы и благовония, рьяно отгоняя насекомых, особенно комаров. Их рядом с рекой было вдоволь. Это настоящая напасть Чёрной Земли. Постоянные обмывания и натирания преследовали ещё и функцию защиты от них.

В саду играли дети главы города. Субира решила было их прогнать, чтобы не шумели, но я успокоила женщину, сказав, что те совершенно не мешают. Скоро они вырастут и пойдут учиться. Беззаботное время закончится.

Мы сидели в тенёчке, изредка отрываясь от собственной «партии», и наблюдали, как малышня носится, играя в «меджаев и разбойников». Долго пыталась не рассмеяться, узнав название, что напомнило моё собственное детство.

Найдя в хозяйке благодарную слушательницу, я с удовольствием рассказывала ей о возможностях и предназначениях различных маринадов к мясу и птице. Даже распланировали на завтрашнее утро «набег» на кухню, как неожиданно услышали резко оборвавшийся детский крик. Установившаяся следом тишина казалась пугающей.

В следующее мгновение мы обе в сопровождении телохранителей бежали к деревьям, у которых сгрудились дети, с ужасом взирая на мальчика, лежащего на земле. Нога его была неестественно вывернута. Субира хотела кинуться к сыну, но я остановила её.

– У него наверняка есть повреждения, и лучше самим не прикасаться. Нужно срочно вызвать лекаря.

Хозяйка кивнула, сдерживая слёзы, и обратилась к подоспевшим рабыням. Я же опустилась на колени рядом с ребёнком и осторожно приложила пальцы к шее, стараясь почувствовать биение пульса.

– Он жив, это пока всё, чем я могу тебя обрадовать, – старалась я поддержать мать.

Пытаясь отвлечь её, предложила до прихода врача устроить тут место для лечения. Над мальчиком соорудили навес, рядом расстелили полотно, на которое после разрешения врача можно будет его переложить и перенести в комнату. Даже заставила рабынь развести костёр и принести чистую воду, а также средство для омовения.

За всеми этими приготовлениями незаметно прошло время, и в сопровождении моих телохранителей появился лекарь. Вернее, лекарка. Взрослая, по местным меркам, лет тридцати, она сначала пыталась упасть передо мной на колени, но после моих знаков двое охранников приподняли её и придали ускорение в сторону пострадавшего.

Поняв, что соблюдать дворцовый этикет не нужно, та наконец занялась пациентом. Видимо, оценив его месторасположение, она не задавала лишних вопросов, а сначала ощупала всего, включая голову. Потом решила заняться ногой и стала крутить головой, чего-то разыскивая. Оказывается, две молодые помощницы с объёмными сумками прибежали чуть позже и теперь «вдыхали землю» в двух шагах от нас. Им-то никто позволения вставать не давал.

Услышав мой раздражённый рык, их тут же подхватили телохранители, резво поставив на ноги. Отдав начальнице сумки, они воспользовались давно разведённым по моему приказу небольшим костром и кидали в него какие-то травы, вызывая обильный дым.

Как поняла, лечение началось.

К моему удивлению, женщина лихо выправила ногу, но явно была чем-то недовольна. Ощупывая её, постоянно хмурилась. Наконец достала из одной из сумок объёмный свиток, она сверилась с ним, тяжело вздохнула и стала вытаскивать набор бронзовых инструментов.

– Надеюсь, вы их прокипятите? – спросила, стараясь не повышать тон.

Лекарка только непонимающе «хлопала» на меня глазами.

– Положите ваши инструменты туда, – я показала рукой на глиняную «кастрюлю», – и дождитесь, пока вода закипит. Только после этого используйте.

– Но мы очищаем их после каждого пациента, – растерянно произнесла она.

Наткнувшись на мой хмурый взгляд, женщина решила не спорить с царственной особой и, кивнув, положила выбранные инструменты в воду, которую тут же поставили на костёр. Благо принесли «кастрюлю» из кухни уже горячей и долго ждать не пришлось.

Пока прокипячённые «железки» охлаждались, лекарка старательно окуривала пациента «лечебным» дымом, читая молитвы. Как ни странно, магическое лечение здесь ценится больше, чем физическое. И если врач его не применил, то и стоит такая услуга намного дешевле.

После прихода лекарки, которую Субира называла Азенет, и, видимо была с ней знакома, она немного успокоилась и смогла обратить внимание на что-то ещё, кроме сына. По приказу хозяйки мне принесли кресло и соорудили навес. Даже появились рабыни с опахалами. В общем, в «операционной» к недовольству врача толпился народ.

После проведения «ритуала» и подготовки Азенет влила в приоткрытый рот пациента немного жидкости из поданной помощницами бутылочки. Одна из девушек аккуратно придерживала мальчика, надавливая руками на грудь, другая же «фиксировала» ногу.

Раздражённая лекарка сделала разрез. Её чувства были объяснимы. Сначала по моему приказу телохранители выгнали всех «лишних», затем ей и помощницам пришлось вымыть руки с очищающими средствами и только потом приступить к своим обязанностям.

Всегда считала, что в Та-Кемет в эти времена не делали операций, ведь тело было священным сосудом и даже парасхит, посмевший разрезать тело перед мумификацией, обычно был вынужден бежать с места «работы», чтобы его не побили родственники или специально нанятые для этого люди.

На деле всё оказалось намного запутаннее и сложнее. Я с вожделением поглядывала