Мой бывший - зверь - Анна Григорьевна Владимирова

у меня в горле пересохло. Как же я ее хотел!.. Здесь и сейчас!

— Я помню, — серьезно сообщила она. — Твой кофе остывает.

Я прикрыл глаза, выравнивая дыхание. Операция. Скоро операция… И нужно срочно раздобыть чертовы таблетки. Придется заехать сегодня к Иве после работы…

— Спасибо, Ян, — выдавил я хрипло и тяжело сглотнул, опуская взгляд на стол.

— Тебе бы тоже подумать о своем сердце. Ты проводишь отпуск неправильно.

— Может, съездим на выходные за город? — вырвалось у меня неожиданное.

Вот же зверюга! Подложил язык, не успел я его спрятать за зубами! Конечно, для волка сейчас нет ничего лучше, чем выходные с Яной в лесной глуши, но ей это может показаться слишком быстрым. Сейчас она испугается, и придется бить по тормозам на полной скорости…

— Можно, — порадовала Яна моего зверя, и тот предвкушающе оскалился, едва не заставляя оскалиться и меня тоже.

Отдыха не предвидится. Но если мы и правда свалим из города, лучшей передышки мне и не придумать.

Наша с Яной как раз кончилась. Двери в кабинет раскрылись, и наше уединение прервал Розмух. Он стремительно прошел к столу, возмущаясь на ходу:

— Что там за тип с вашей фамилией ведет беседу с Коноваловой? Говорит, из прокуратуры.

Яна слезла со стола и встала рядом.

— Пусть ведет, — пожал я плечами. — Если у него есть на это разрешение.

— Я не стал спрашивать, — смутился Розмух. — Подумал, может, из защиты вашей кто-то.

— Нет. Этот из оппозиции. — Я глянул на часы и поднялся. — Прошу меня простить, у меня операция через пятнадцать минут. — Как же не хотелось бросать Яну! Особенно, если Стас все еще тут ошивается. Вот же ублюдок! — Проследите, пожалуйста, чтобы он не шлялся по клинике и не превышал полномочий.

— Я вас понял, — сурово кивнул Розмух.

— Ты подождешь меня? — замер я позади Яны, когда она прижалась к столу, чтобы пропустить меня.

— Да, — кивнула она с готовностью.

«Да, зайка, забывать, что мне нужно подчиняться, нельзя. Ты привыкнешь».

— Хорошо, — скользнул я ладонью по ее спине, находя пальцами небольшой прибор у нее на боку. — До встречи.

***

Когда Игорь вышел, я глянула на озадаченного босса… и уселась в главное кресло.

— Прошла обследование? — поинтересовался Павел Петрович деловито.

— Да, — сложила я руки на столе и красноречиво хлопнула ладонью по одной из папок.

— И что там?

— Игорь говорит, мне стоит себя беречь.

— Дай глянуть, — протянул он руку.

Пока он смотрел заключение кардиолога, я взялась за кофе, но все мысли были о произошедшем. Как же Игорю не повезло с братом… Я когда только увидела его, мне будто в ноги током ударило от одного его взгляда. Неприятный, самоуверенный, липкий. И улыбка у него какая-то звериная — зубы крупные, белые, с развитыми клыками. И так оживился на мое появление, аж глаза заблестели! Показалось, он провоцировал Игоря, пожирая меня взглядом.

Омерзительно.

Что бы там ни случилось, Игорь не мог быть по-настоящему виновен в смерти матери. Оперировал ее? Не оправдал надежд семьи? Но ведь все ошибаются. Какую бы ошибку он ни допустил, никогда бы не сделал этого нарочно. А брат, видимо, прибыл порадоваться возникшей проблеме и посмотреть, как Игорь справится.

Козел.

— Да, Игорь Андреевич прав, — подал голос Павел Петрович, закрывая папку. — Плохо, что ты раньше не прошла обследование.

Я смотрела на него и молчала. Почему-то стало пусто внутри. Нет, я не должна была ничего ждать от Павла Петровича. Он просто мой босс, а я — его подчиненная. Но меня глупым образом грели намеки на теплоту с его стороны и какие-никакие проявления благодарности. Игорь прав. Мне стоит перестать расстраиваться из-за своего решения уволиться.

— Вы подпишите мое заявление? Мне нужно будет отработать две недели?

— Яна, — сдвинул он пышные брови, — прости, я был чертовски неправ утром. И ты права — ничто меня не оправдывает. Но неделя выдалась нелегкой. Я бы не хотел тебя терять.

Как же вы опоздали с этими признаниями, господин директор.

— Я бы все же хотела, чтобы вы подписали заявление.

— Яна, не делай этого, — начал краснеть он. — Я без тебя уже ни черта не могу сделать! Вчерашний день стал тому подтверждением, и меня это взбесило! Поэтому я и выступил с утра…

— Павел Петрович, вы же видите заключение кардиолога, — перебила его я. — Мне отдохнуть нужно.

— Отдохни! Сколько тебе нужно? И зарплату повышу, Ян. Выбью, ты меня знаешь!

Я растерянно захлопала глазами, откинувшись на спинку кресла с кофе.

— Вы потом будете злиться на меня еще больше за такое…

— Яна, мы не первый год вместе! — горячо перебил он. — Я бываю всяким! Но только ты меня можешь терпеть! Где я еще такую найду? Ты подумай, не спеши принимать решение. Оформляй отпуск с завтрашнего дня. Отдохни. И подумай. Поняла меня?

— Я же в требованиях Князева указана личным помощником. Я не могу завтра в отпуск.

— Ну, тут вы сами с ним разберетесь, — многозначительно глянул он на меня, — насколько я понял. Он у нас до конца недели расписан, можешь работать только в качестве его помощника в клинике.

— Ладно, — вжала я голову в плечи, теряясь.

— Не вздумай передумать! — поднялся он. — Поняла?

Я завороженно кивнула.

Хотелось, чтобы этот день быстрее закончился. Но стоило подумать о том, что он закончится снова в постели Князева, и я забыла о боссе и отпуске напрочь.

Глава 10

Но неделя прошла довольно быстро, хоть и продолжала казаться тем самым одним днем, который начался у моего подъезда той ночью.

Днем мы с Князевым вполне справлялись со своими ролями. Он был все тем же первоклассным хирургом, в котором я временами переставала узнавать мужчину, с которым провожу ночи, принимал сложные шокирующие наших хирургов решения, поражал всех, спасая жизни сложным пациентам, и обсуждался в каждом углу нашей клиники. Ему было настолько трудно ассистировать, что к пятнице на ногах осталась всего пара ординаторов и ведущий хирург Степан Валерьевич. У второго хирурга случился гипертонический криз прямо в ходе ночной экстренной операции, на которую Князев