Мой бывший - зверь - Анна Григорьевна Владимирова

отмашку, она вылетит из ординатуры и никуда не устроится больше.

— Вот и зачем?..

— Затем, Яна, что ради твоего мужика баба была готова на все. Даже крест на карьере поставить, лишь бы он запомнил ее хоть по какому-нибудь поводу. А тебе досталось все ЭТО. Весь Князев только твой! Бери уже его и владей по праву сильнейшей. Ты прошла естественный отбор!

Я прыснула, встряхивая кружку над раковиной, и поставила ее на полку.

***

Я так устал, что было тяжело дышать. Стоял под струями воды и пялился перед собой в стену, почти не моргая. Где-то рядом в здании клиники была Яна, и это единственное, что держало меня еще на ногах. Последний день рабочей недели выдался особенно тяжелым. Операция вместо трех часов затянулась на все шесть. Было уже около одиннадцати ночи, когда я оставил хирургию и поплелся в душевую.

Дерьмово.

Потому что с понедельника меня ждала новая полноценная рабочая неделя в другой клинике, в которую я должен был выйти после отпуска с новыми силами. Но вместо отдыха я лишь вымотался подчистую. Сложные операции, ночи неполноценного сна и нервотрепка из-за заявления о домогательстве делали свое дело. Да и черт бы с ним. Полноценный уикенд со сном, сексом и чистым воздухом поставит меня на ноги. Доползти бы сегодня до кровати. А завтра я увезу Яну к себе за город, и пусть весь мир подождет.

Я с трудом вылез из душа, оделся и направился в кабинет. Хорошо, что Яну не пришлось искать — она спала на диване в моем кабинете. Я улыбнулся, глядя на нее, и тихо присел рядом, вытаскивая мобильник. На экране висело несколько пропущенных. Один — от юриста. И это неприятно встопорщило нервы.

Стас продолжал наворачивать круги вокруг этого липового дела и дергать меня. Не бросался, очертя голову, но и не давал забыть, что он лично заинтересован в том, чтобы побольше потянуть процесс — вызовет на беседу, а скорее — устроит допрос. В общем, всячески будет тратить мое время, которого и так в обрез.

Мобильный вдруг снова зазвонил. Только не у меня. Яна на вибрацию своего аппарата даже не дернулась. Я не только вымотался сам, ее тоже выжал. Выудив у нее аппарат, я глянул на экран. Мама. Когда звонок оборвался, я увидел, что мать звонила ей уже семь раз.

— Ян, — позвал я тихо, и девушка вздохнула глубже.

— Игорь, — выдохнула сонно, открыв глаза. Огляделась. — Ты уже все?

— Да.

Она села, спустила ноги… и вдруг так трогательно обняла меня, что весь внешний мир померк, и показалось, что запахло осенью, листвой, запахом дыма от костра…

— У меня есть к тебе предложение, — хрипло выдохнула она мне в плечо. — Мы приезжаем к тебе, я тебя кормлю, устраиваю расслабляющую ванную и укладываю спать. Еще можно массаж, хочешь?

— Я согласен на все, — усмехнулся, чувствуя, что еще чуть-чуть, и спать мы ляжем прямо тут.

— А завтра мы валим отсюда, да?

— Да. — Я вздохнул. — Ян, у тебя пропущенные от матери…

— М? — рассеяно поднесла она мобильный к лицу и нахмурилась. — Ого…

Пока она слушала гудки, непроизвольно вцепилась в мое плечо, дыша все чаще. И наши планы на вечер разлетелись в пыль, стоило ее матери ответить:

— Яна, Никитка в больнице! Мы все здесь с вечера!

— Мам, что случилось? — отстранилась Яна.

— Упал в обморок в школе, увезли на скорой, — слушал я истерику женщины в трубке. — В себя пришел, но врачи пока ничего не говорят! Ян, ты приедешь? Может, у тебя кто-то может помочь…

— А где вы сейчас?

— В местной больнице, но ты же знаешь, как тут все! Ничего не добиться! Я все думаю, что в Москву бы надо…

Яна перевела на меня растерянный взгляд. Я кивнул:

— Решим. Скажи, что приедем. Пусть не волнуется.

— Мам, я скоро буду, — неуверенно повторила Яна. — Не волнуйся, что-нибудь придумаем…

— Яночка, спасибо, мы тут в таком состоянии! В таком… — заплакала ее мать. — Жду тебя!

Яна отбила звонок и растерянно поежилась, заглядывая в мои глаза:

— Слушай, давай я съезжу и выясню все, а ты езжай домой отдыхать.

— Яна, — перебил я ее, недобро усмехаясь, — мужчина, который тебя достоин, никогда тебя с этим одну не бросит.

— Игорь, ты очень устал, — начала было решительно она.

— Не настолько, — поднялся я. — Кто такой Никита?

— Племянник, — поднялась Яна следом, и я взял ее за руку.

Да, это все некстати. Но разве такое можно предугадать?

Уже в лифте Яна рассказала, что со здоровьем проблем у пацана вроде бы не было. Мама бы точно уже пожаловалась, и в это я верил охотно. В любом случае сначала нужно разобраться, что именно с ним произошло. А потом уже решать, что делать.

Яна нервничала, незаметно отстраняясь. Она звонила сестре, но та не брала трубку. А мне не нравилась дистанция между нами, которую она инстинктивно увеличивала. Нет, это нормально для отношений, которым всего неделя. И мне снова нужно набраться терпения, потому что добиться доверия Яны будет непросто. Может, даже хорошо, что сегодня это случилось. Моей женщине лучше показывать как нужно, чем что-то говорить.

Я купил ей кофе, набрал выпечки и повел в машину. Не сказать что у меня открылось второе дыхание, но какие-никакие резервы нашлись — усталость напоминала о себе легкой слабостью, но это не помешает решить вопрос с ребенком. Не оперировать же его мне, в конце концов.

Кофе немного взбодрил, запах сладких булок наполнил салон, и ночь уже не казалась такой уж дерьмовой. Даже наоборот. Я мало слышал Яну за эту неделю и по-настоящему был с ней. Потому что слушать мне ее хотелось в последнюю очередь. Зато теперь благодаря поездке в Подмосковье у меня будет время заполнить и этот пробел. Мне было интересно все.

— Ну а первая любовь? — задал я очередной вопрос о ее детстве.

Она дала мне добро на анкетирование.

— В детском саду, ага, — улыбалась она нехотя, жуя пирожок с яблоком. — Это был мальчик из старшей группы. А у тебя?

— Кажется, в школе, — врал я. — А любимый преподаватель был?

— По химии, — доверялась мне Яна. — Мне его