Серена - Рон Рэш

нежеланием прижаться к обочине, уступив дорогу машине. Когда путники въехали в Брайсон-Сити, Гэллоуэй ткнул пальцем в витрину лавки под красного цвета вывеской «Аптека-закусочная Скайлера».

– Здесь надо на минутку притормозить, – сказал он.

Из лавки Гэллоуэй появился с небольшим бумажным пакетом, который вручил матери. Старушка тут же обеими руками вцепилась в пакет, будто его содержимое могло отважиться на побег.

– Прямо с ума сходит по леденцам с конской мятой, – объяснил лесоруб, стоило Пембертону тронуть машину с места.

– Твоя мать хоть иногда разговаривает?

– Только если ей есть что сказать. Вернее, то, что стоит услышать, – негромко сообщил Гэллоуэй. – Она может заглянуть в ваше будущее, если хотите. А еще истолковать сны.

– Благодарю покорно, – отказался Пембертон.

Они проехали еще несколько миль, минуя крохотные фермы, немалое количество которых населяла лишь дикая мелкая живность, нашедшая приют за разбитыми окнами, под просевшими крышами да за объявлениями о продаже, прибитыми к двери или к перилам крыльца. У дома или в поле обязательно присутствовали брошенные вещи: ржавые грабли или корыто, детские качели на истертых веревках, – последняя убогая заявка на участок земли. Пембертон свернул у покосившегося дорожного указателя с надписью «Дип-Крик» и начал извилистый спуск по тому, что вполне могло оказаться пересохшим руслом, полному поворотов, камней и размывов. Когда же проторенная дорога оборвалась тупиком, на небольшой поляне обнаружилась оставленная кем-то машина.

– Она принадлежит Кепхарту? – уточнил Пембертон.

– У него нет автомобиля, – покачал головой Гэллоуэй и кивнул на песочного цвета шляпу служителя закона на приборной панели: – А на этом, похоже, ездит шериф округа. Не иначе они на пару с тем хрычом или красивых жуков ловят, или цветочки собирают, или еще чего. Наш шериф помешан на природе ничуть не меньше Кепхарта.

Гэллоуэй с Пембертоном вышли из машины, и лесоруб приоткрыл заднюю дверцу. Старуха сидела неподвижно; только щеки то собирались в складки, то расправлялись, пока она сосала леденец. Обойдя машину, Гэллоуэй открыл и вторую заднюю дверцу.

– Будет приятный ветерок ей на радость, – пояснил он. – Вот чего ей не хватает: подышать свежим воздухом. В бараках даже сквозняков не бывает.

Вместе они прошли по тропинке около сотни ярдов, после чего деревья поредели и расступились, открывая небольшой дом. Шериф Макдауэлл и Кепхарт сидели в плетеных креслах на крыльце. Между ними стоял десятигаллоновый бочонок, застеленный на манер скатерти потрепанной топографической картой. Макдауэлл внимательно наблюдал за тем, как Кепхарт водит по этой карте плотницким карандашом. Поднявшись на нижнюю ступеньку крыльца, Пембертон разглядел, что карта охватывает окрестные горы и восточную часть штата Теннесси. Изображение местности покрывали серые и красные линии; где-то они накладывались друг на друга, где-то были стерты и проведены заново, как на старом пергаменте.

– Экскурсию планируете? – поинтересовался Пембертон.

– Нет, – ответил Кепхарт, впервые подняв на него взгляд с тех пор, как лесопромышленник вышел на поляну. – Национальный парк. – Он бросил карандаш на карту, неторопливо стянул с переносицы очки для чтения и положил рядом с карандашом. – Что вы забыли на моей земле?

– Разве эта земля ваша? – поднял брови Пембертон. – Мне казалось, вы уже преподнесли ее в дар парку, который вам так не терпится создать. Или парку достанется только чужое имущество?

– Парк получит всю землю, которой я владею, – подтвердил Кепхарт. – Я оговорил это в своем завещании. Но до той поры вы нарушаете границы частного владения.

– Мы просто проходили мимо, – примирительно сказал Гэллоуэй, встав рядом с Пембертоном. – Я слыхал, где-то здесь видели пантеру. Мы лишь помогаем вам защитить себя.

Макдауэлл не сводил пристального взгляда с винтовки в руках Пембертона. Тот указал стволом на карту.

– Вы тоже за учреждение парка, шериф?

– Да, – кивнул Макдауэлл.

– И отчего меня это не удивляет… – вздохнул Пембертон.

– Идите, куда шли, иначе я арестую вас за незаконное проникновение на чужой участок, – пригрозил Макдауэлл. – А если услышу выстрел, арестую за охоту вне сезона.

Усмехнувшись, Гэллоуэй уже собирался что-то ответить, но Пембертон опередил его:

– Пошли отсюда.

Обойдя дом, они миновали дровяной сарай, позади которого, укрепленная между парой козел, лежала затянутая ржавой сеткой оконная рама. На сетке были разложены наконечники индейских стрел и копий, а также прочие камни различного размера и цвета, включая и довольно мелкие, не больше простой речной гальки. Гэллоуэй задержался оглядеть трофеи, а один камешек поднял к глазам и развернулся к солнцу, вглядываясь в тускло-красный оттенок.

– И где только он тебя нашел… – задумчиво протянул лесоруб.

– Что это такое? – спросил Пембертон.

– Рубин. Не настолько крупный, чтобы стоить серьезных денег, но если попадется камень побольше, в карманах наверняка зазвенит.

– Думаешь, Кепхарт наткнулся на месторождение где-то поблизости?

– Вряд ли, – покачал головой Гэллоуэй, бросая рубин обратно на сетку. – Скорее всего, нашел в окрестностях Франклина. Но я все же буду смотреть под ноги, пока мы будем бродить вокруг ручья. На случай, если здесь прячется что-то еще, кроме пантеры.

Оставив дровяной сарай позади, они направились по тропинке в чащу. Лиственные деревья здесь попадались лишь изредка, да и то невысокие. Довольно скоро Пембертон заслышал шум ручья, а затем и разглядел его за деревьями. Поток был шире, чем он себе представлял: скорее речка, чем ручей. Гэллоуэй разглядывал песок и полоску илистого дна у берега. Не останавливаясь, он указал на дорожку из нескольких следов на песчаной косе:

– Норка. Пусть нагуляет мех погуще, и тогда я вернусь сюда с ловушкой.

Вдвоем они брели вверх по течению, и Гэллоуэй время от времени останавливался присмотреться к чьим-то следам, изредка опускаясь рядом на колени и проводя по краям отпечатков указательным пальцем. Так они подошли к глубокой заводи, окаймленной болотистой жижей. На ней пестрели следы, размером превосходящие все виденные ими до сих пор.

– Кошка? – с надеждой спросил Пембертон.

– Да, это кошка.

– Странно. Не вижу углублений от когтей.

– Их и нет, – подтвердил Гэллоуэй. – Когти выпускают, когда приходит время убивать.

Кряхтя, лесоруб встал на колено. Приложил палец к боковой стороне следа и надавил на грязь, удаляя из отпечатка лишнюю воду.

– Рысь, – уверенно определил он чуть погодя. – И чертовски большая.

– Ты уверен? Точно не горный лев?

Гэллоуэй бросил вверх короткий взгляд, раздраженный и одновременно насмешливый.

– Думаю, можно прилепить ей хвост подлиннее и выдать за пантеру, – фыркнул он. – Найдутся дураки, которые не заметят разницы. – Выпрямившись, следопыт сощурился на солнце, чтобы определить время. – Пора возвращаться, – сказал он и вышел на берег. – Жаль, что мама увязалась с нами, а то можно было бы побродить подольше. Если пантера действительно где-то неподалеку, с наступлением темноты мы смогли бы ее услышать.

– Как они кричат? – спросил Пембертон.

– Похоже