Древние. Возвышение - Джулия Плек

Даже сейчас Феликс пытался с ней бороться, но это было бесполезно. Он умер с придушенным криком, и Ребекка выпила его целиком. Она не попыталась замаскировать оставленные клыками отметины – в этом не было никакого смысла. Найдя тело, Эрик будет знать, что это работа вампира. Даже если он не в курсе, что Ребекка – дочь того самого вампира, чьи приказы он исполняет, это неважно. Ее отец хочет убить всех вампиров, а то, что он в конце концов нашел собственных детей, будет для него лишь дополнительной радостью. Если Эрик действительно доложил, что в Новом Орлеане поселились вампиры, Микаэль мог быть уже на пути в Новый Свет.

Она словно впервые узнавала эти факты каждый раз, когда они всплывали у нее в памяти. Ребекка не могла толком их запомнить, потому что тогда пришлось бы в них поверить. Может, ловушка Феликса и не сработала, да только вампиресса все равно до сих пор в западне.

Эрик был не просто привлекательным мужчиной или даже билетом в новую жизнь, он значил для нее гораздо больше. Она любила его. И до сих пор любит. Ей не вынести предательства, но мысли возвращались снова и снова, напоминая о том, как она позволила Эрику себя одурачить. Неужели вся эта лесть, ухаживание, предложение руки и сердца служили единственной цели – удержать ее до прибытия Микаэля?

Поднырнув под полог на задах палатки, Ребекка бросилась к реке. Она бежала так быстро, что человеческий глаз мог бы заметить лишь размытое пятно. Ребекка надеялась, что Элайджа успел снабдить тот жалкий старый домишко, которым он вечно бредил, защитными чарами. Потому что они вот-вот очень пригодятся.

Клаус проснулся далеко за полдень, впервые за долгое время чувствуя себя полностью отдохнувшим. Чисто инстинктивно он потянулся к Вивианн, ощущая потребность вновь прижать ее к себе и ощутить кожей каждый дюйм ее тела. Однако рука не нащупала ничего, кроме холодной смятой постели, и Клаус в тревоге вскочил на ноги.

Вивианн ушла. Исчезло ее платье, ее туфли и даже ее запах. Ее не было в номере уже долгие часы, и вскоре все станет так, словно она никогда тут и не появлялась. Что с ней случилось?

Клаус быстро оделся, раздумывая, что же могло случиться. Что бы между ними ни произошло, что-то явно пошло не так. Он упустил нечто… что-то такое, что она от него прятала. Отдавая ему всю себя, Вивианн в то же время готовилась сбежать, а он ничего не понял.

Он, крадучись, кружил возле дома ее семьи, отмечая мельчайшие перемены. Он умел ощущать, как Вивианн передвигается по комнатам, даже не видя ее, и поэтому знал, что она улизнула из дома, хотя даже ее собственная мать не имела об этом ни малейшего понятия. Вивианн избегала его любви, а теперь и своей семьи, не веря, что кто-нибудь сможет ее понять.

Она ошибалась. Она была молодой, импульсивной и искренней, и это сочетание делало ее невероятно уязвимой для манипуляций оборотней.

А люди еще зовут Клауса чудовищем.

На Вивианн был длинный черный плащ, низко надвинутый капюшон скрывал лицо, но Клаус ни на миг не усомнился, что это она. Он бесшумно преследовал ее по сумеречным мощеным улицам, пока те не сменились грунтовыми дорожками. Она не останавливалась, и Клаус глаз не сводил с ее скрытой плащом фигуры. Он, не колеблясь, убил бы любого, кто попытался бы причинить ей зло, но не мог защитить ее от себя самой.

Клаус знал Вивианн лучше, чем кто-либо другой. Когда она действительно чего-то хотела, становиться у нее на пути было бессмысленно. Он может потерять Вивианн, если сейчас не остановит, но, сделав такую попытку, потеряет ее наверняка. Поэтому он мог лишь смотреть, вопреки всему надеясь, что неправильно понял ее намерения.

Увы, этого не произошло. Клаус почуял запах оборотней еще до того, как увидел их. Десятки и десятки оборотней поджидали Вивианн. Ее первой жертвой не станет случайный человек где-то в узком темном переулке – нет, первое убийство станет вступлением Вивианн в ряды вервольфов. Они вовлекали девушку в свое действо для того, чтобы она не смогла остановиться и чтобы произошло непоправимое. Вивианн сделает то, что для него невозможно, – станет волком – и вступит в союз с его злейшими врагами.

Ожидая Вивианн, они стояли полукругом у кромки леса с факелами в руках. Клаус почувствовал отторжение, увидев импровизированный алтарь, который должен был придать происходящему иллюзию правильности, закономерности. Поперек алтаря лежал находящийся в беспамятстве голый до пояса мужчина со связанными за спиной руками. Почему Вивианн это не возмущает? Оттого, что она могла считать, будто находится среди себе подобных, все перевернулось у него внутри.

Вивианн откинула капюшон, и Клаус на мгновение прикрыл глаза, вспоминая те эмоции, что он видел прошлой ночью на этом прелестном лице. Сейчас на кроваво-красных губах не было ни намека на улыбку. Даже в мягком золотистом свете заходящего солнца девушка казалась бледной и серьезной. Арманд выступил было вперед, чтобы поприветствовать невесту, но застыл на полпути, по-видимому разглядев выражение ее лица. Вивианн явно была не в том настроении, чтобы выслушивать утешения. Она пришла убивать.

– Всем добро пожаловать! – воскликнул Соломон Наварро, втягивая сына обратно в полукруг. – И добро пожаловать, Вивианн. Мы здесь, чтобы приветствовать тебя в наших рядах и отпраздновать союз наших семей. Формально он будет заключен во время свадьбы, но мы-то знаем, что все начнется тут, с моста между двумя нашими мирами.

– Спасибо, – ответила Вивианн. – Я простая девушка, никогда не задумывалась об унаследованных мною чертах оборотня, и уж конечно не ожидала, что окажусь тут. Но нельзя отрицать, что я своя и для кланов ведьм, и для оборотней. А сегодня вечером я постигну обе половинки своей личности, чтобы объединить город.

Клаусу захотелось встряхнуть ее, чтобы привести в чувство, но по рядам оборотней пронесся одобрительный ропот. Они явно ощущали одновременно энтузиазм и напряжение. Пусть Вив и говорила правильные слова, но она до сих пор никого не лишила жизни. Настоящая вечеринка не начнется, пока она не подтвердит то, что сказала, убийством.

– Кто это? – спросила девушка, указывая на человека, распростертого на грубом деревянном алтаре.

– Преступник, – заверил ее Арманд Наварро. – Смерть – самое меньшее, чего он заслуживает.

Вивианн вздернула подбородок и заявила:

– Я бы предпочла судить об этом сама.

Клаус вопреки всему улыбнулся – она не смогла заставить себя быть милой с Армандом, едва выбравшись из постели вампира.

– Что он сделал?

Вперед выступила молодая женщина-оборотень с собранными в тугой пучок белокурыми волосами.

– Он напал на меня, – сказала она, и в ее голосе звенела сталь, – и сказал, что я – не первая его жертва, что до меня были и другие.

Соломон прошел меж оборотней, тяжело положил руку на плечо Вивианн и заговорил следом за женщиной: