Неспособность любить - Евгения Горская

– Я сам хочу это узнать. Пожалуйста, помогите мне. Расскажите, о чем вы разговаривали. Просто расскажите.

Как же он раньше не вспомнил! Лиза рассказывала, что какая-то Надежда собиралась завещать Саше квартиру. Правда, в полном имени Лиза сомневалась.

– Если вам не трудно, давайте встретимся где-нибудь. Где скажете. Можно в ресторане.

– Я не хочу в ресторан, – недовольно отказалась женщина и продиктовала адрес. – Приезжайте!

Федор некоторое время смотрел на трубку, из которой слышались короткие гудки, затем торопливо оделся и побежал по лестнице к машине.

На что-то конкретно он не рассчитывал, но ему захотелось поплевать через плечо.

После ухода Федора утреннее нетерпение немедленно заняться отслеживанием того, что Лиза делала перед смертью, сменилось противной апатией. С Никой такое бывало, голова делалась мутной, тяжелой, хотелось спать, но она знала, что не заснет.

От кофе во рту был уже неприятный привкус, и она сделала себе крепкого чаю.

Странно, но смерть мужа, хоть и бывшего, оставила ее совсем равнодушной, а то, что не стало Лизы, не давало никакой возможности спокойно жить дальше.

Надо было позвонить на работу, но Ася объявилась сама.

– Тебя почему опять нет? – обиженно спросила секретарша. – Заболела?

– У меня подруга умерла, – поделилась Ника. – А что, наши из командировки приехали уже?

– В субботу приедут. Что с подругой?

– Убили.

– Господи! Как?

– Ася, тут целая история. Непонятная. Сначала убили моего мужа и ее мужа, а теперь вот ее.

– Ника! – ахнула Ася. – А тебе ничего не угрожает?..

– Мне ничего не угрожает! – успокоила Ника. – Я с ними три года не виделась. Я совершенно посторонний человек. Мне просто очень ее жалко. Она хорошая была.

Ника еще поговорила с подругой и снова села к компьютеру.

Зря она позволила Федору взять на себя звонки Сашиным больным. Ника никогда не умела проявлять твердости, и теперь получилось, что делать ей сейчас совершенно нечего. Лучше бы на работу пошла.

На работу она, конечно, не поехала, ближе к вечеру позвонила Люде и напросилась в гости. Требовалось восстановить четкую и подробную картину того, что делала Лиза в последние дни. Убийце нужно было как-то к ней подобраться, и Ника должна понять, как он это сделал.

Она снова посмотрела на список Лизиных звонков и набрала Данилу.

– Привет, Ника, – сразу отозвался он. – Почему сразу не позвонила? Я только сегодня от Федора узнал…

– Извини, Данила, – покаялась Ника. – Мне было как-то не до звонков.

– Менты что предполагают?

– Понятия не имею. Один говорил – возможно и самоубийство.

– Я тоже так думаю, – сказал Данила. – Не могла она без Сашки жить. Может, оно и к лучшему.

– Смерть не бывает к лучшему.

– Все бывает.

Спорить Нике не хотелось, и она спросила:

– Ты разговаривал с Лизой с тот вечер. Не помнишь о чем?

– Помню, – усмехнулся Данила. – До склероза пока не дожил. Она хотела узнать, видел ли я Сашку во вторник четырнадцатого. Вроде бы он тогда тот коньяк домой принес. Я сказал, что не видел. Я Сашке в тот день машину давал. Он утром приехал, взял у секретарши ключи, вечером – отдал ей же. А я весь день по объектам болтался. Слушай, нужно как-то насчет похорон узнать.

– У тебя телефон Лизиных родителей не сохранился? Вы же учились вместе.

– Попробую найти, – пообещал Данила.

День тянулся медленно, а на встречу с Людмилой Ника едва не опоздала и собиралась впопыхах.

В метро в час пик было противно, в вагон Ника еле втиснулась. А московские власти еще пытаются пересадить в общественный транспорт автомобилистов. Тогда будет как в Японии. В Японии вроде бы есть специальная служба, которая втискивает пассажиров в вагоны.

От метро до Людмилиного дома было совсем близко. Ника даже прошла нужный двор, пришлось возвращаться.

Люда ей сразу понравилась. Женщина распахнула дверь, улыбнулась.

– Вероника?

– Ника.

Из комнаты выглянул мальчуган, оглядел Нику, вежливо поздоровался и скрылся.

– Проходите, проходите, – засуетилась Люда, как будто Ника была долгожданным гостем.

Ника покосилась на открытую дверь в комнату ребенка и тихо попросила:

– Пожалуйста, расскажите, как Лиза к вам приходила. Только все расскажите, даже мелочи.

Хозяйка тоже посмотрела в сторону комнаты мальчика, кивнула, повела Нику на кухню. Не спрашивая, налила чаю, поставила коробку конфет, печенье. Печенье было свое, не магазинное, Ника сто лет такого не пробовала.

– Я Лизу всего два раза видела…

Люда рассказала, как впервые увидела Лизу, провожая «Скорую», увозившую Варину маму. Как потом они с Лизой ходили в лесопарк, на место, где обнаружили тело Вари. Как дозванивались племяннику умершей соседки.

Людмила говорила, но никакой ясности Нике это не прибавляло.

– Как вы думаете, это один человек?.. И Варю убил, и Лизу?

– Думаю, что один, – кивнула Ника. – Вряд ли целая банда работает.

Тут Люда строго посмотрела мимо Ники. Ника обернулась, мальчишка тихо стоял, прислонившись к косяку.

– Вася, у нас взрослые разговоры!

Ника улыбнулась, мальчик был забавный.

– Иди к себе!

– Я Варю видел, когда она уходила, – не слушая мать, строго сказал ребенок и уточнил: – Когда она в последний раз уходила. Я тогда с Сережкой Строгановым во дворе гулял, помнишь, мам? Варя сначала на такси приехала, с чемоданом. А потом вышла уже без чемодана. Я ей даже покричал, но она не слышала. Она по телефону с кем-то говорила. Это ей убийца звонил, да?

– Вася, взрослые беседы тебя не касаются!

Людмила расстроилась. Боялась, наверное, что разговоры об убийствах плохо отразятся на ребенке.

– Его найдут?

– Обязательно найдут, – быстро заверила Ника.

Мальчишка внимательно на нее посмотрел, кивнул и наконец неторопливо вышел из кухни.

– Вы мне скажите, когда Лизу хоронить будут. Я хоть свечку поставлю.

– Обязательно, – пообещала Ника.

Людмила помолчала, подняла на Нику глаза и неожиданно спросила, как ее семилетний сын:

– Как вы думаете, найдут убийцу?

– Найдут, – кивнула Ника.

Она сама его найдет. Во всяком случае, постарается.

Потом они просто так поговорили, ни о чем, и вниз Ника спустилась, когда уже совсем стемнело.