Охотники и жертвы - Райчел Мид

— Да, — продолжала Татьяна, — ты дваждыпомечена властью. Твои имя и фамилия символизируют прекраснейшие качества — Онаснова помолчала. — Но, как ты нам продемонстрировала, имя не делаетчеловека. Оно даже не оказывает воздействия на то, как человек себя ведет.

И после этой словесной пощечины она отвернулась и продолжиласвой путь.

Все были в шоке. Я обдумала и тут же отбросила мысль о том,чтобы выскочить в проход и напасть на королеву. Не успею я сделать и пятишагов, как ее стражи пригвоздят меня к полу. Оставалось одно — что я и сделала:терпеливо дожидаться конца обеда, все время ощущая ужасную подавленность Лиссы.

Когда началась послеобеденная часть приема, она, не замечаяникого вокруг, прямиком устремилась к выходу. Я за ней, хотя чуть-чуть отстала,поскольку стремилась избегать разбившихся на группки, оживленнопереговаривающихся людей.

Выйдя наружу, она пошла в соседний двор, под статьвеличественному внешнему стилю Академии. Резная деревянная крыша прикрываласад. В ней были проделаны небольшие отверстия, они пропускали свет, но не в тоймере, чтобы причинить вред мороям. Лишенные листьев в преддверии зимы, деревьятянулись рядами по краю двора и вдоль дорожек, ведущих к другим садам, двориками основному внутреннему двору. В углу раскинулось озеро, осушенное в ожиданиизимы, а над ним возвышалась впечатляющая статуя самого святого Владимира.Вырезанный из серого камня, он стоял в длинном ниспадающем одеянии; у него былиборода и усы.

Свернув за угол, я остановилась, увидев, что Наталья раньшеменя догнала Лиссу. Сначала я хотела прервать их разговор, но потом отступиланазад, прежде чем они заметили меня. Может, шпионить и нехорошо, но мноювнезапно овладело любопытство — что такого Наталья собирается сказать Лиссе?

— Ей не следовало так говорить — стрекотала Наталья.

На ней было желтое платье, покроем напоминающее то, что наЛиссе, но на Наталье оно сидело гораздо хуже — ей не хватало грации и манерыдержать себя. Кроме того, желтый цвет ей совсем не шел. Он резко контрастировалс черными волосами, которые она зачесала наверх и уложила в смещенный набокпучок.

— Это было неправильно. Не расстраивайся.

— Теперь уже поздно давать такой совет.

Взгляд Лиссы был неотрывно прикован к каменной дорожке подногами.

— Она не права.

— Нет, права! — воскликнула Лисса. — Моиродители… и Андрей… возненавидели бы меня за то, что я сделала.

— Нет, нет, что ты, — мягко уговаривала ееНаталья.

— Это было глупо — убегать. Безответственно.

— Ну и что? Ты совершила ошибку. Лично я все время совершаюошибки. Иногда я делаю домашнее задание, и это должна быть глава десять, а насамом деле я читаю главу одинна… Наталья оборвала себя и, проявив редкое длянее самообладание, снова вернулась к теме:

— Люди меняются Мы все время меняемся, правда? Теперьты не та, какой была тогда. И я не та, какой была тогда.

На самом деле лично мне Наталья казалась в точности такойже, но теперь это не имело особого значения. Она выросла в моих глазах.

— Кроме того, — продолжала она, — может, твойпобег вовсе и не ошибка? Ты же поступила так не без причины. Он ведь тебечто-то дал. Тут с тобой произошло так много всего плохого… с родителями ибратом. В смысле, может, ты как раз правильно поступила.

Лисса постаралась скрыть улыбку. И она, и я прекраснопонимали, что Наталья, действуя исподтишка, не упускает случая вызнать, почемумы сбежали, как и все остальные в школе.

— Не знаю, правильно или нет, — ответила Лисса. Япроявила слабость. Вот Андрей не сбежал бы. Он был такой хороший. Во всемхороший. Ладил с людьми, в этой королевской чепухе участвовал.

— Ты тоже умеешь.

— Наверно. Но мне не нравится. В смысле, мне нравятсялюди… но по большей части то, что они делают, сплошное притворство. Вот что мнене нравится.

— Ну и что плохого, что ты в этом не участвуешь? —сказала Наталья. — Я тоже не общаюсь с этими людьми, и посмотри на меня.Со мной все прекрасно. Папа говорит, его не волнует, дружу я с королевскимидетьми или нет. Он хочет лишь, чтобы я была счастлива.

— И вот именно поэтому, — заявила я, в концеконцов выйдя к ним, — должен был править он, а не эта сучка. У него укралитрон.

Наталья подскочила чуть не на десять футов. Полагаю, наборее ругательств не простирался дальше «черт возьми» и «проклятье».

— А я все думаю, где ты, — сказала Лисса.

Наталья перевела взгляд с нее на меня и обратно. Внезапно унее сделался такой вид, будто она чувствует неловкость, затесавшись в командумечты под названием «лучшие подруги». Переминаясь с ноги на ногу, она заправилаза ухо выбившиеся волосы.

— Ну… Я должна отыскать папу. Увидимся в зале.

— Конечно, — ответила Лисса. — И спасиботебе.

Наталья упорхнула.

— Она правда называет его папой?

Лисса стрельнула в меня взглядом.

— Оставь ее в покое. Она славная.

— Это правда. Я слышала, что она говорила, и, хотя мнепротивно в этом признаваться, ни одно слово не вызвало у меня желанияповеселиться на ее счет. Она сказала чистую правду.

Я помолчала.

— Знаешь, я убью ее. Королеву, не Наталью. Обведувокруг пальца стражей. Это ей так не пройдет.

— Господи, Роза! Даже не говори такого! Тебя арестуютза измену. Пусть уж все так и остается.

— Так и остается? После того, что она тебе наговорила?Перед всеми?

Она не отвечала и даже не смотрела на меня, рассеянно играяветкой впавшего в зимнюю спячку куста. Она выглядела ужасно ранимой — хорошознакомое мне зрелище, которого я так боялась.

— Эй! Не смотри так. Она не понимает, о чем говорит. Непозволяй пустым словам так сильно угнетать себя. И не делай чего не должна.

Она подняла на меня взгляд.

— Это может снова произойти? — прошептала она.

Ее рука, все еще сжимавшая ветку, дрожала.

— Нет, если ты не допустишь. — Я постараласьнезаметно взглянуть на ее запястья. — Ты не?.

— Нет. — Она покачала головой, смаргиваяслезы. — Я не хочу делать этого. Я расстроилась после истории с лисой, нотогда все обошлось. Мне нравится ни во что не ввязываться. Мне недостает нашегос тобой общения, но в остальном все в порядке. Мне нравится…

Она замолчала, я почти слышала, как слово всплывает в еесознании.

— Кристиан.

— Ну зачем ты так? — с укором спросила она.

— Извини. Нужно ли мне еше раз провести с тобой беседуна тему «Кристиан — психопат и ничтожество»?