Хроника отложенного взрыва - Феликс Меркулов

— Терпи, Анатолий. — Полуяхтов мягко улыбнулся, как добрый профессор, подбадривающий студента, путающегося на экзамене в деталях.

— Какой смысл? Мы что, филиал «Столичной молодежи»? Мы государство должны защищать, а не помогать всяким газеткам тираж поднимать.

— То, чем ты занимаешься, называется пиар. Паблик рилейшнз. Создание общественного мнения. Его нельзя недооценивать, это мощное оружие.

— Кому, на фиг, нужно общественное мнение? Это раньше: написали в «Правде» передовицу, а на следующий день тех, кого она припечатала, ставили к стенке. Это я понимаю. Это был настоящий пиар! А сегодня можно сто раз написать, что человек вор, — и ему хоть бы что. — Анатолий снял летний пиджак из натурального шелка и бросил на лавочку. — Заметьте, Иннокентий Трифонович, это говорю я, капитан первого ранга военной контрразведки, человек, у которого власти должно быть немерено. А я, вместо того чтобы отправить преступника в тюрьму, унижаюсь перед пацанами из газет, чтобы они грязью этого мудака полили. С него же как с гуся вода!

Щеки Ермакова пылали праведным гневом. Злая чайка на переносице играла крыльями, собирая суровые морщины на лбу. Полуяхтов подлил собеседнику джина.

— Времена изменились, Анатолий. Надо учиться работать в новых условиях. Раньше газеты были на содержании КПСС. Теперь им дали вольницу, они вправе выбирать, под кого ложиться. Надо это использовать.

— Зачем?

— Многие толстозадые из Кремля тоже не понимают. — Генерал пригубил вино. — А зря. Репутация — великая сила. Сегодня ты на коне и тебе плевать, что народ тебя не любит. Кто такой народ? Быдло! Но завтра… Все может измениться. И те, кто накануне «чего изволите», тебя затопчут.

— При чем здесь пиар? Это закон жизни, — рассмеялся Анатолий.

— Если убедить людей, что ты преступник, тебя спишут твои же покровители. В тюрьму, конечно, не посадят. Но и президентом не сделают. Да и на Западе с тобой разговаривать не станут. Особенно если захочешь бизнес вести. Там, за границей, все берут на заметку. Внесут в базу данных Интерпола — и даже на Канары не съездишь. Не пустят. Или пустят, но — посадят. Поэтому не переживай. И учись работать с журналистами.

— Вашими бы устами да мед пить.

— Анатолий, что-то подобное уже проходили в двадцатых годах. На этой же даче наверняка, так же как мы, сидели чекисты, старые рубаки. Пили водку, закусывали, крыли правительство. Вокруг разгул НЭПа, коррупция, братание с немцами. Но пришло время, и они навели порядок. И какую страну построили! Так и сейчас: наш час еще придет. Поэтому, Анатолий, мы должны держаться вместе. Я уважаю Борю Брайчука. Это достойный человек, прекрасный профессионал. Но в некоторых вопросах…

Голос генерала звучал мягко и ненавязчиво. Незаметно он завораживал и обволакивал Ермакова и, подобно удаву, затягивал на шее петлю.

— Я вижу, он повесил на тебя даже столь деликатную операцию, как «Мытарь»? — Удав уже сворачивался во второе кольцо вокруг шеи, но все еще казался мягкой подушкой. — Хоть вы давно дружите, он сдаст тебя ничтоже сумняшеся, едва запахнет жареным.

— Я знаю, — хрипло ответил Анатолий, начиная чувствовать петлю.

— Ты рискуешь слишком многим. Там, где пахнет деньгами, пересекаются интересы титанов. Им плевать, что ты зарабатываешь не для себя. Оступишься — раздавят.

Ермаков, который в этих делах тоже был отнюдь не кроликом, понял, куда клонит генерал… Его вербовали! Просто и банально. Как солдата-салагу в учебном центре. Важно не то, что говорилось, а — как говорилось. Вокруг слов витала магия, которой удав ломает волю кролика.

— Рано или поздно тебе придется решить, к кому примкнуть. Если поздно — плохо. Придется просить. Сейчас тебе самому протягивают руку. Это выигрышное положение. И тебе нет смысла отказываться от взаимовыгодного сотрудничества. Думаю, ты прекрасно понял?

Петля затянулась. Сдавленная тушка кролика медленно приближалась к пасти удава. От пленника уже ничего не зависело.

Ермакову претило, что его пытались сделать пешкой, мелким стукачком. Но ему прозрачно давали понять, как он уязвим. Его тайный бизнес, хоть и приносил пользу делу, самого Анатолия подставлял. Он переступил черту, за которой начинаются совсем другие правила игры.

— Вы предлагаете мне работать на Корсакова? — спросил Ермаков, внутренне напрягаясь.

— Ты человек Степанова? — ответил вопросом на вопрос Полуяхтов.

— То есть?

— Ты служишь в ФСК. Степанов — директор ФСК. Вопрос: ты являешься человеком Степанова? Ты входишь в его команду?

— Нет.

— Ты получил ответ на свой вопрос.

— Я бы хотел знать поточнее.

— Анатолий, ты опытный человек. Не мне тебе говорить, что некоторые ответы должны оставаться за кадром. Но поскольку мы, смею надеяться, друзья, постараюсь намекнуть. — Полуяхтов помахал над тарелкой, отгоняя мошкару. — Я представляю людей, которым небезразлична судьба родины. И предлагаю тебе стать не секретным сотрудником службы безопасности президента, как ты подумал, а нашим другом. Мы служим в разных ведомствах, не все из нас носят погоны. Но мы единомышленники. Вот и все, больше пока сказать не могу.

Больше в тот день они к этому вопросу не возвращались, болтали о пустяках.

Полуяхтов не стал давить на Ермакова. Позволил несколько недель привыкнуть к новым отношениям. Потом позвонил и предложил встретиться на конспиративной квартире. Ермаков оценил, что с него не потребовали расписки о сотрудничестве. Хотя у Ермакова в памяти всплыл анекдот, который ему рассказал один специалист по вербовке. Ловит мужик такси, останавливается машина. «— Такси? — Такси! — А почему без шашечек? — А тебе ехать надо или шашечки?» Так что расписки не всегда нужны. А может, отношения у них действительно были особые, не как у обычного агента с хозяевами. Чем черт не шутит, может, это действительно была секретная команда доброжелателей родины? Но с другой стороны, стоит ли этот геморрой свеч?

— У нас большие проблемы в Чечне, — начал Полуяхтов. Наши мудрецы притащили туда Дудаева. Теперь и сами жалеют. Кое-кто нашептывает туловищу, что неплохо бы теперь туда ввести войска.

— Какие, на хрен, войска? Пашка все развалил, — воскликнул Ермаков. — У нас в округе офицеры ходят часовыми и кочегарки топят. Забыли, когда на стрельбы последний раз ездили. И этот округ не самый захудалый. А что творится на периферии!

— Война будет катастрофой. Но толстозадых не переубедишь. И Пашка, если рогом упрется, может дров наломать. Поэтому их надо опередить.

— Что вы предлагаете?

— У меня есть в Чечне хорошие знакомые. Они горят желанием сами разобраться с Дудаевым. Люди хорошие, проверенные. Я тебя с ними познакомлю. Помоги им чем можешь.

Ермакову больше ничего не пришлось объяснять. Дудаева хотели сместить руками его земляков. Чтобы со стороны это выглядело как внутричеченские разборки. Но после во главе республики должен был встать промосковский лидер.