Иоанн, король Англии. Самый коварный монарх средневековой Европы - Джон Эплби

Довольно трудно уловить какую-то стратегию, лежащую в основе этих беспорядочных нападений, обороны и захвата замков. Каждая сторона пребывала в состоянии бдительности, готовая к действиям, как только возникнет временное преимущество. Со временем, разумеется, если одна сторона захватывала достаточное количество замков, как Филипп в Нормандии, она приобретала и территорию, на которой эти замки господствовали. Однако лишь очень немногие военные кампании того времени демонстрировали систематические попытки проникнуть в глубь вражеской территории, согласно заранее разработанному плану. Ничто не может явиться более скучным и однообразным чтением, даже если за ходом событий можно следить по карте, чем перечисление замков, атакованных, защищенных и захваченных, которым изобилуют хроники того времени.

1 ноября оба короля согласились на двухлетнее перемирие с сохранением существующих границ вдоль северных рубежей Пуату.

Прежде чем покинуть Пуату, Иоанн организовал признание его супруги графиней Ангулемской, как показывает письмо рыцарям и свободным гражданам графства:

«Мы повелеваем вам присягнуть на верность вашей госпоже, королеве, нашей супруге, в присутствии нашего возлюбленного и преданного сенешаля Савари де Молеона. Вы должны хранить ей верность против всех смертных, за исключением вашей верности нам, пока мы живы, и не сдавать ни одного города, замка или укрепленной местности никому, кроме нее или по ее приказу, если нас не будет в живых. Засвидетельствовано мной лично в Ла-Рошели, в четвертый день ноября восьмого года нашего правления».

Иоанн вернулся в Англию и высадился в Портсмуте 12 декабря. Экспедицию нельзя было назвать полностью бесплодной. Английский король несколько укрепил свои позиции в Аквитании, изучил и усовершенствовал управление герцогством. Если он намеревался удержать Аквитанию, не уступая ее Филиппу, такой визит был весьма полезным. Он напомнил знати, что Иоанн все еще их сеньор, и показал Филиппу, что не собирается отказываться от своих прав.

Римский папа, как и обещал, 21 декабря 1206 года объявил свое решение относительно кентерберийских выборов. Следует отметить, что Иннокентий III был одним из величайших церковных деятелей Средневековья. Урожденный Лотарио Конти, граф Сеньи, он родился в 1160 или 1161 году, изучал теологию в Париже и право в Болонье. Его дядя Климент III, бывший папой с 1187 до 1191 года, в 1191 году сделал его кардиналом. Когда преемник Климента Целестин III умер 8 января 1198 года, кардинал Лотарио был избран папой. Он управлял церковью умело и энергично. У Иннокентия было две великие цели: реформировать, восстановить и объединить церковь, дав ей общую дисциплину, определенную каноническим правом, постепенно передавая все больше административных функций Папской курии в Риме; и постоянно утверждать верховенство духовной власти над властью мирской. Концепция о роли и обязанности папства, которой придерживался Иннокентий, была весьма возвышенной и благородной. Претворяя ее в жизнь, он проявлял чудеса упорства и твердости. Он всегда помнил о своих главных целях, и ничто не могло сбить его с пути.

Его правовой компетентностью восхищались современники. Он лично рассматривал дела в консистории трижды в неделю, и правоведы толпами собирались, чтобы выслушать его мнения. Мудрость его решений приводила в трепет. Но его правовые знания, к сожалению, не были сбалансированы столь же глубоким пониманием человеческой природы. Он нередко проявлял жесткость и бескомпромиссность, принося в жертву букве закона возможности согласования и урегулирования, которые могли сделать его решения принимаемыми всеми. Даже самое научно обоснованное решение стоит недорого, если его невозможно осуществить, и есть множество случаев, когда строгая приверженность букве закона могла быть смягчена, если внимательно рассмотреть человеческие факторы, связанные с тем или иным делом. В кентерберийском деле, которое выросло из мелочей в грандиозный скандал, Иннокентий мог строго придерживаться канонического права, но он продемонстрировал прискорбное невежество в вопросе силы обычаев и традиций в Англии. Также он, вероятнее всего, был неверно информирован относительно характера английского короля.

Вначале папа решил, что право выбирать архиепископа Кентерберийского принадлежит только монахам Кентербери. Несмотря на то что викарные епископы трижды помогали в выборах в прошлом, они не имеют законного права участвовать в них. Затем папа объявил, что и те и другие спорные выборы являются недействительными. Первые — потому что они были проведены тайно и меньшинством капитула, старшие и наиболее мудрые монахи в них не участвовали. Вторые — потому что их провели до того, как были аннулированы первые.

Поскольку и субприор Реджинальд, и епископ Джон Грей являлись участниками неправомочный событий, папа дисквалифицировал их обоих, запретив участие в выборах архиепископа в будущем. Когда папа отменял избрание того или иного человека на архиепископский престол, он почти всегда добавлял запрет на занятие этим человеком епископского престола без прямого распоряжения папы. Люди обычно становились назначенными епископами под влиянием короля. Если они не получали конкретный епископский престол от папы, благосклонность короля обеспечивала им избрание на следующую подходящую вакансию, если такая дисквалификация не была навязана силой.

Депутация из шестнадцати монахов из Кентербери прибыла к папскому двору, чтобы услышать его решение. Двенадцать из них перед отъездом из Англии торжественно поклялись королю, что, если от них потребуется участие в выборах, они отдадут свои голоса Джону Грею. Иннокентий поведал им, что его очень беспокоит архиепископский престол Кентербери, который теперь, благодаря его тактике затягивания процесса, остается без главы уже полтора года. Чтобы заполнить эту вакансию, папа предложил им кандидатуру кардинала Стефана Лэнгтона, присутствовавшего в консистории. Иннокентий высоко оценил его образованность, добродетели и скромность и заверил монахов, что этот человек будет в высшей степени полезным не только английской церкви, но и королю, который только выиграет, имея такого мудрого советника.

Монахи, только что получившие хороший урок канонического права, ответили, что не могут ни избрать архиепископа, ни согласиться на выборы, пока не получат дозволение короля и санкцию капитула. Иннокентий, не знавший Иоанна так хорошо, как монахи, заверил их, что согласие короля не является обязательным. Папа сообщил, что их, монахов, достаточное количество, все они относятся к старшей и умнейшей части капитула, а значит, их голоса имеют больший вес, чем голоса их молодых и не слишком умных собратьев, и выборы будут действительными. Он приказал им, сославшись на данную клятву покорности и под угрозой отлучения от церкви, избрать архиепископом человека, которого он им представил, чтобы тот стал отцом и пастырем их душ. Двенадцать монахов, давших клятву Иоанну голосовать за Джона Грея, поведали об этом папе, и он освободил их от клятвы.

Монахи под присмотром папы и коллегии кардиналов «неохотно и с ропотом», как утверждает Роджер Вендоверский, дали свое согласие. Это сделали все, за исключением Элиаса из Брантфилда, который счел себя связанным клятвой королю. Остальные спели Te Deum и понесли кардинала Лэнгтона к алтарю.