Штрафной удар - Фридрих Незнанский

Денис натянул свитер и понесся в переднюю.

— Чего это он на ночь глядя? — сказал Турецкий.

— Делает вид, что его осенила гениальная идея, — объяснил Грязнов. — Расскажи лучше, зачем в Киев едешь?

— Нужно побеседовать с одним украинским олигархом. Он проходит свидетелем по кое-каким нашим делам.

17 февраля

— Денис, — сказал Филя, войдя в офис «Глории» с удрученным видом, — мимо кассы.

— То есть?

— Овсянников — это не наш клиент.

— Да говори яснее!

— Куда уж яснее, — разозлился Филя, — говорю тебе, это потеря времени, он же форменный псих! Весь день по докторам разъезжает. А я, получается, за ним. Вот смотри, я все записал. А подъехал к его дому к шести утра, чтобы не проворонить, хотя уверенности в том, что он дома, не было. Как ты инструктировал, по телефону я не звонил. Просто ждал. Почти два часа, заметь.

— Заметил.

— Через два часа объект вышел из дома. В десять ноль-ноль приехал на базу в Толстопальцево. Тренировался с основным составом команды до тринадцати тридцати. В четырнадцать ноль-ноль уехал из Толстопальцева в Москву. В пятнадцать десять был в Институте Сербского…

— Это же психушка, — заметил Макс, не отрываясь от компьютера.

— А я о чем. Он там был на приеме у психиатра, своего заметь, лечащего врача.

— Как ты это узнал? — поинтересовался Денис.

— А хорошенькие барышни в регистратуре зачем, по-твоему, сидят? Дальше слушай. В шестнадцать пятьдесят отправился в ЦКБ, где пробыл недолго, до шести вечера. Там, кого он посетил, я не знаю. Потом еще была, — Филя заглянул в блокнот, — поликлиника номер два имени Семашко, потом он зубы лечил… И наконец, на десерт навестил спортивного астролога Хмару.

— Это еще кто такой?! — выпучил глаза Денис.

— Не такой, а такая. Спортивная гадалка. Очень почтенная тетенька, как я выяснил, в прошлом спортивный доктор, но сейчас, судя по тому, какие машины у нее во дворе припаркованы, живет гораздо лучше, чем в прошлом. У нее многие известные спортсмены консультируются. Короче говоря, Овсянников этот — неврастеник просто, вот и все. Что теперь, чего делать-то будем, шеф?

— Нам самим теперь впору к этой Хмаре обращаться, — пробормотал Денис. Он не говорил Филе о повышенной мнительности Овсянникова, и то, что Филя сам сделал такой вывод, красноречиво свидетельствовало об одном: Овсянников не прятался от Дениса, просто у нервного и мнительного футболиста не было времени, слишком многих докторов приходилось ему за день объезжать.

— А что! — оживился и Филя. — Конструктивная идея!

— Совсем обалдели?! — разозлился Денис. — Макс, проверь-ка лучше, всплывала ли в дальнейшем информация о переходе Комарова в испанский клуб.

— Проверял уже. Не всплывала.

— Ни в каком виде? Ни с измененной ценой, ни с названием клуба? Это архиважно!

— Да говорю же тебе, Дэн, больше ничего, как отрезало. Что я, не понимаю, что ли?! — возмутился Макс. — Как будто то, первое сообщение из партизанского отряда на Большую землю.

— А потом у них рацию разбомбили, — подсказал Филя.

— Точно, — кивнул Макс.

— Ну-ну.

Испанская газета выдает эту информацию за пять недель до того, как в Москве разразился скандал! До того как Комаров говорит с Рыбаком о своем желании играть в Европе! До того как братья Комаровы присылают в офис «Буревестника» факс о своем разрыве с футбольным клубом и одновременно оповещают об этом средства массовой информации! Феноменальное предвидение. У них там что, прорицатели работают? Нострадамусы с вангами?! И с хмарами?

Или, может быть, все гораздо банальней? Может, Комаров стал по-тихому договариваться с мадридским клубом (каким, кстати?), а сведения об этом каким-то образом просочились в печать?

В прошлом году футболисты «Буревестника» готовились к сезону как раз в Испании. Это кто-то Денису говорил… Да Вероника же и говорила, Рябова, тоже ездила туда. Вполне с Комаровым там мог кто-то навести мосты.

Денис хотел позвонить в Толстопальцево, попросил прислать какую-нибудь информацию об этой поездке. Но, взяв трубку в руку, набрал номер Вероники. Может, она там грустит одна дома, стоит женщину отвлечь от неприятных мыслей. Хотя вряд ли она грустит, вряд ли одна и вряд ли вообще дома. Оказалось, однако, дома.

— Это не в прошлом году было, — сразу же поправила Вероника, — а в позапрошлом! В декабре две тысячи первого.

— Но Комарова тогда еще не было в команде, верно?

— Кажется, нет. Это было классно, — вздохнула Вероника. — Так весело. Просто здорово. У них такие праздники, у этих испанцев, забавные зимой, прямо как у нас весной, но и то сказать, там же и погода в декабре как у нас в апреле, если не лучше… А еще… — оживилась Рябова, ударившись в воспоминания, но Денис прервал этот поток сознания:

— Что вы хотите этим сказать?

— Простите?

— Вот эта фраза насчет забавных праздников — что она значит?

— Ну… например, я точно не помню, двадцать восьмого, кажется, декабря в Испании отмечают как День невинных.

— Что значит этот День невинных?

— Как наше первое апреля. Испанцы вовсю дурачат друг друга.

— Вот как, — упавшим голосом пробормотал Денис. — Вы нам очень помогли… Макс, — крикнул он, — ну-ка посмотри, что в этот день еще было в испанских газетах.

Молчание было ему ответом. И еще мерный храп. Филя никогда не храпел.

— Макс, ты спишь?! — зарычал Денис, не вставая тем не менее из-за стола.

— Теперь нет, — тут же ровным голосом сказал Макс.

— Есть работа. Прошерсти испанские спортивные газеты за двадцать восьмое декабря.

— Я это уже делал, Дэн, — напомнил Макс.

— Проверь еще раз, — с нажимом сказал Денис. — Если найдешь что-то необычное, сразу свистни.

Макс «свистнул» сорок минут спустя и виноватым голосом зачитал следующие выдержки из итальянской прессы:

— Газета «Марка» сообщила, что по достоверной информации, президент Бразилии позвонил президенту «Реала» и попросил срочно отпустить Роналдо на карнавал в Рио-де-Жанейро.

— Дальше, — сказал Денис.

— Газета «Спорт»: президент «Барселоны» поставил подпись под коллективным письмом, требуя вотума недоверия… самому себе.

— Дальше, — сказал Денис.

— «Мундо депортиво» выдумала китайского защитника Журдэна, которого «Барса» якобы купила за бесценок. Китаец поселился в китайском квартале, настойчиво изучает испанский и вот-вот заговорит на нем так же хорошо, как президент клуба на… китайском».