Мое любимое чудовище - Элизабет Хойт

Сжатые лифом груди болели, и Лили вдруг подумала, как было бы здорово, если бы вся их одежда исчезла и она смогла бы увидеть этого мужчину во всей красе.

А потом она, должно быть, сошла с ума: погрузила пальцы в его все еще запорошенные землей волосы и потянула за них, требуя чего-то, о чем не могла сказать вслух. Калибану пришлось отстраниться, и в тот самый момент, когда Лили одарила его за это гневным взглядом, за ее спиной громко хмыкнула Мод.

— Не в моих правилах вмешиваться, золотко, когда ты обжимаешься с мужчиной, да еще таким грязным, но мне нужно готовить ужин.

* * *

— Но зачем нам ехать в «Хартс-Фолли»? — спросила леди Фиби поздним утром следующего дня, сморщив нос из-за якобы исходившей от Темзы вони. Хотя Тревельон прекрасно понимал, что ее просто раздражало его постоянное присутствие в ее жизни. — Насколько я понимаю, театр сгорел практически дотла.

— Так и есть. — Тревельон бросил гневный взгляд на беззастенчиво прислушивавшегося к их разговору лодочника, и тот поспешно склонился над веслами. — Но парк восстанавливают, и я подумал, что вам это будет интересно. Кроме того, у меня там дела, и, поскольку моя работа состоит в том, чтобы вас охранять, а вы настаивали на прогулке, я не смог бы отправиться в путешествие без вас.

Девушка горестно вздохнула и опустила кончики пальцев в воду.

Лодочник хмуро взглянул на Тревельона, но тот смотрел на приближавшийся причал «Хартс-Фолли». До пожара парк развлечений был излюбленным местом жителей города, поэтому его причал был довольно широкий и ухоженный. Теперь же он наполовину провалился в Темзу, и лишь очень узкая часть его была укреплена и выложена новыми досками. Обрамлявшая причал обугленная и поломанная растительность выглядела довольно угрюмо и ничем не напоминала прежний парк. Поговаривали, будто Харт вознамерился полностью все перестроить и переделать, но Тревельон считал эту задачу почти невыполнимой, поскольку для реализации этих планов нужны огромные инвестиции. Но даже в этом случае конечный результат представлялся весьма туманным.

Впрочем, это не его забота.

Лодочник ухватился за край причала и подтянул к нему свое суденышко так, чтобы можно было набросить веревку на один из деревянных столбов.

— Мы на месте, миледи, — обратился Тревельон к леди Фиби, хотя она уже наверняка догадалась об этом, почувствовав, как накренилась лодка. — Справа от вас, сразу за планширем, лестница.

Девушка нащупала пальцами перила грубо отесанной деревянной лестницы, и капитан, легонько коснувшись ее плеча, предложил:

— А теперь возьмите меня за руку, миледи.

— Я справлюсь, — буркнула леди Фиби, но тем не менее, чуть помедлив, все-таки позволила Тревельону помочь ей выбраться из лодки и дойти до причала.

— Подождите нас, — приказал капитан лодочнику, бросая монету, и поспешил за леди, несмотря на то что ему очень мешали трость и хромота.

— Да, господин, — пробормотал тот и надвинул на лицо широкополую шляпу, явно собираясь вздремнуть в их отсутствие.

— Сюда, миледи, — обратился Тревельон к девушке, подавая ей левую руку и тяжело опираясь на трость правой. Неровную дорожку, что вела от причала в парк, расчистили, но остальная территория все еще была в ужасном состоянии. — Не оступитесь, дорожка неровная.

Пока они шли, леди Фиби вертела головой по сторонам и принюхивалась.

— Сильно пахнет гарью.

— Земля черна от копоти, оставшиеся деревья тоже изрядно обгорели, — пояснил Тревельон.

— Как печально, — тихо произнесла девушка. — Я так любила это место.

Ее брови сошлись на переносице, уголки пухлых губ опустились.

Капитан откашлялся и добавил:

— Но уже есть кое-какие признаки возрождения.

Леди Фиби оживилась.

— Например?

— Несколько островков зеленой травы, солнышко светит, даже вот какой-то крошечный лиловый цветок слева.

— Правда? — просияла леди Фиби. — Покажите.

Тревельон жестом дал ей понять, чтобы нагнулась, и поднес ее руку к трогательному маленькому цветку. Леди Фиби прикоснулась к нему так осторожно, что лепестки даже не дрогнули, и сказала:

— Думаю, это фиалка. Я бы сорвала ее, чтобы понюхать, но при пожаре уцелело так мало цветов, что мне не хочется убивать еще один.

Они двинулись дальше, и девушка вздохнула.

— Слишком мало признаков, что парк возрождается. Интересно, как мистер Харт собирается его восстановить. В глубине души Тревельон считал это безнадежным делом, однако решил не делиться своими соображениями с подопечной. Они уже приближались к театру, и капитан нахмурился. Он не слишком хорошо продумал свой визит сюда и не обсудил с лордом Килбурном место и время встречи, так что сейчас виконт мог быть где угодно.

Однако проблема решилась сама собой. Лорда Килбурна искать не пришлось: он копал яму в нескольких ярдах от театра, — а рядом с ним сидел темноволосый мальчик, судя по всему, хорошо ему знакомый.

Тревельон был весьма удивлен этим обстоятельством. Откуда здесь взялся ребенок? Ведь на полмили вокруг никакого жилья.

Маленькая тощая собачка, что, свернувшись клубочком, лежала у ног мальчика, подняла голову, заметив приближающихся незнакомцев, в мгновение ока вскочила, подбежала к ним и залилась лаем, а потом и вовсе принялась прыгать на подол платья леди Фиби.

— Отойди, ну же! — нахмурился Тревельон.

— О, капитан. Не думаю, что меня нужно защищать от такой крохи, — успокоила его девушка и, прежде чем капитан успел что-то предпринять, присела на корточки.

Нарцисска тотчас же принялась лизать ей лицо.

Леди Фиби рассмеялась и вытянула вперед руки погладить собачку. Круглое лицо девушки светилось радостью.

— Что это за порода?

— Не знаю, — ответил Тревельон, пожав плечами. — Что-то маленькое, тощее и истеричное.

— Нарцисска — левретка, — пояснил мальчик, подбежав к незнакомцам следом за собакой. — Она очень любит, когда ее гладят, не кусается, обожает облизывать лицо.

— Да, это очевидно, — с улыбкой произнесла леди Фиби. — У одного из моих друзей была левретка. Какой она масти?

— Рыжая, — удивленно ответил мальчик, а потом бесхитростно спросил: — А вы что, сами не видите?

— Леди Фиби слепа, мальчик, — резко произнес Тревельон.

Его подопечная досадливо поморщилась, а потом одарила гневным взглядом, который оказался весьма действенным.

Услышав столь грубый ответ, ребенок отшатнулся, и Тревельон увидел, что у него глаза разного цвета: один голубой, а другой зеленый.

— О, извините…

— Нет-нет, все в порядке, — мягко произнесла леди Фиби. — Как тебя зовут?

— Индио, — ответил мальчик, — а это мой друг Калибан. — Он указал на лорда Килбурна, и брови Тревельона взметнулись еще выше. — Моя мама и няня там, в театре.

Леди Фиби повернула голову, как если бы могла оглядеться по сторонам.

— Мы что, рядом с театром?

— Да.

— Но я думала, он сгорел.

— Вообще-то да, но не весь, — сказал Индио. — В той части, которая сохранилась,