Мое любимое чудовище - Элизабет Хойт

Брови девушки сошлись на переносице.

— Но почему?

Мальчик кивнул, очевидно, позабыв, что девушка его не видит.

— Моя мама — известная актриса Робин Гудфеллоу.

— Правда? — выдохнула леди Фиби, явно пораженная. — Можешь меня с ней познакомить? Я ее давняя поклонница.

Не прошло и получаса, как леди Фиби и Лили уже пили чай за вынесенным в сад столиком и весело болтали.

— Они что, уже были знакомы? — медленно проговорил Аполлон, когда они с Тревельоном отошли на достаточное расстояние, чтобы дамы не могли их услышать, но все же оставались в зоне видимости, чтобы капитан мог присматривать за своей подопечной. Бросив взгляд на трость, Килбурн предложил капитану присесть на поваленное бревно. Тревельон с радостью принял предложение: нестерпимая боль в ноге затмила беспокойство о гордости.

За те несколько дней, что миновали с момента их последней встречи, виконт каким-то чудесным образом смог вернуть себе дар речи, хотя слова давались ему с трудом да и голос звучал глухо и хрипло. Тревельон знал, что за этим кроется целая история, но в данный момент она его не очень интересовала.

— Вовсе нет, — ответил капитан, наблюдая за дамами, над чем-то смеявшимися.

— Вы уверены?

— Абсолютно.

— Просто… это удивительно, — пробормотал Килбурн, явно сбитый с толку.

Тревельон заметил, что его взгляд задержался на актрисе чуть дольше обычного, а еще увидел несколько свежих царапин на лице, но расспрашивать не стал.

— Я так понимаю… у вас есть какая-то информация для меня? — холодно осведомился Килбурн.

Тревельон выпрямился.

— Да, милорд. Я навел справки о ваших товарищах, погибших той ночью, и немного покопался в их прошлом. Как вы и сказали, Мобри ждала карьера священника. По словам его друзей, у него не было ни врагов, ни долгов, так что никто не мог желать ему зла. Полагаю, мы можем считать его невинной жертвой.

Килбурн мрачно кивнул, продолжая наблюдать за дамами.

Тревельон тоже посмотрел в их сторону и успел заметить, как леди Фиби осторожно взяла с тарелки тарталетку. Девушка приспособилась настолько искусно маскировать свой недуг, что не сразу и заметишь.

— Мистер Тейт действительно был наследником своего дяди, — продолжал тем временем капитан. — После его смерти в право наследования вступил дальний родственник и получил состояние дяди в две тысячи фунтов стерлингов в год. Не бог весть какое богатство, но все же довольно солидная сумма. Как бы то ни было, но вышеозначенный родственник жил до недавнего времени в американских колониях, а в Англию вернулся всего год назад. Он, конечно, мог подослать наемных убийц, чтобы те расправились с его кузеном, но это кажется маловероятным. Во всяком случае, на первый взгляд.

— Согласен, — сказал Килбурн, хотя было ясно, что думает он сейчас о чем-то другом.

В этот самый момент мисс Гудфеллоу как раз облизывала с губ остатки тарталетки.

Тревельон откашлялся.

— Что же касается последнего, Смизерса, то тут я обнаружил кое-что интересное.

Килбурн резко вскинул голову.

— И… что же?

— В отличие от вас всех у него были долги, причем весьма солидные суммы. Он, оказывается, игрок и постоянный клиент всех борделей Уайтчепела.

— Значит… это из-за него? — Килбурн стоически старался ничем не выдать своего волнения.

— Не думаю, — неохотно признался Тревельон. — Его смерть не помогла кредиторам вернуть деньги, к тому же о его долгах мало кто знал. Убийство Смизерса и двух других джентльменов не могло решить проблему, а эти негодяи умеют вести дела.

На подбородке Килбурна дрогнул мускул, он отвел взгляд и впервые за все время разговора посмотрел не на мисс Гудфеллоу.

— Значит… у вас ничего нет.

— Я бы так не сказал, милорд, — тихо возразил Тревельон.

Килбурн с каменным выражением лица молча смотрел на капитана, не позволяя надежде завладеть собственными эмоциями.

Тревельон выдержал этот взгляд и не стал ходить вокруг да около:

— Ваш дядя задолжал старому графу, милорд, вашему деду, и ходит у него в должниках уже лет десять. Если вы унаследуете титул, он окажется в весьма неловком положении, поскольку денег, чтобы вернуть долг, у него нет: если бы вы умерли той ночью, наследником титула и всех богатств стал бы он. Тогда ему не пришлось бы возвращать долг и бояться суда или долговой тюрьмы.

Ни одна мышца не дрогнула на лице Килбурна, и это еще раз доказало, что Тревельон не ошибся: виконт действительно очень умен.

— Но я… не умер. Вместо этого… очевидно… меня отравили.

— Задумайтесь, — понизил голос почти до шепота. — Если бы вас тогда убили и сыщикам не удалось бы схватить преступника, то подозреваемым номер один стал бы ваш дядя как следующий в очереди на наследство. Они же расправились с вашими друзьями, выставив вас самого в роли убийцы, который должен быть отдан в руки правосудия и палача. Конечно же, разразился скандал, но ваш дядя оказался не при делах, а результат был тем же, как если бы он убил вас собственноручно. Вы должны признать, милорд, что это был весьма изощренный план.

— Не готов согласиться с вами, — сухо заметил Килбурн. — Я был бы мертв уже четыре года, если бы не мой дальний родственник, граф Брайтмур. Он был в таком ужасе от мысли, что породнится с осужденным за убийство, что упрятал меня в психиатрическую лечебницу. — Столь длинная речь далась ему нелегко, и Аполлон долго молчал, прежде чем подвести итог: — Слабое утешение в тот момент. Думаю, я бы предпочел петлю…

Тревельон подумал, что в таком случае должен быть благодарен Брайтмуру за то, что спас от виселицы невиновного.

— Почему… — начал Килбурн, но закашлялся, потом продолжил: — Если ваша версия верна, то почему… почему мой дядя не приказал убить меня в Бедламе?

— Возможно, думал, что вы и так умрете, милорд, — предположил Тревельон. — Многие заканчивают там свои дни.

Кивнув, Килбурн некоторое время обдумывал слова капитана, а может, просто давал горлу отдохнуть, потом отрывисто проговорил:

— Мой дед… умирает… Во всяком случае, так сказала моя сестра.

— Значит, ваш дядя непременно попытается вас убить, — заметил Тревельон. — За последний год он сделал несколько весьма рискованных вложений, и, по моим сведениям, его долг увеличился вдвое.

Сдвинув брови, Килбурн посмотрел на капитана. Тревельон выдержал этот взгляд и продолжил:

— Думаю, его потребность в деньгах стала очень острой. — Помолчав, он опять обратил внимание на царапины на лице виконта. — Откуда у вас это, милорд? Вы выглядите намного хуже, чем во время нашей последней встречи. Что-то случилось?

— Вчера… — Килбурн закашлялся и поднял руку, коснувшись пальцем ссадины. — Меня едва не придавило упавшим деревом… которое мы собирались пересадить. Подозреваю,