Опасный танец втроем - Дарья Кожевникова

— Как доеду, так позвоню тебе. С маминого телефона.

— Обязательно позвони, я буду ждать.

— Ждать? Это хорошо. За это время у тебя как раз будет возможность подумать о том, что и другие, случается, тоже ждут от тебя весточки. — Маша понимала, что упрекнуть раненого человека не слишком-то красиво с ее стороны, но удержаться все-таки не смогла, уж больно удачный момент подвернулся. — А ты вносишь их в «черный список», заставляя мучиться от неизвестности.

— Машка, даже и не сравнивай эти две совершенно разные ситуации.

— Это ты так решил, а на самом деле они похожи как две капли воды. Но мы об этом как-нибудь после поговорим, — добавила она, снова взглянув на часы. — Потому что мне уже надо бежать. — Вопреки своим словам, она снова взяла Глеба за руку. Точнее, попыталась, потому что он опять ее отстранил:

— Иди, Маш, не задерживайся.

Маша встала, неохотно пошла к дверям. Уже на выходе из комнаты оглянулась. Лежа на здоровом боку, Глеб смотрел ей вслед. Осунувшийся, с плотно сжатыми губами.

— Если будет совсем плохо, ты все-таки героя из себя не строй, а «Скорую» вызывай, — попросила она. — Уж объяснишь им как-нибудь свою рану, мало ли чего случается в наши дни. Соседям вообще ничего объяснять не надо. Если вдруг сунутся на огонек, прямо говори, что ты мой одноклассник. У меня тут Ленка Таркина после каждой ссоры с мужем дня на три приезжала, пока он не вычислил это ее убежище. А Витька Селищев, как с женой разругался, вообще жил месяца два. Ну и еще отдельные личности периодически обитали, не сладив с личной жизнью, так что своим появлением ты никого тут не удивишь. И самое главное… Вакантов, я тебя знаю, так что не вздумай удрать отсюда сразу, как чуть полегчает, иначе я никогда в жизни тебе этого не прощу!

Глеб ничего ей на это не ответил, лишь указал глазами на дверь. И Маша, наконец-то решившись, вышла. Внутреннее чутье говорило ей, что Глеб именно так и поступит, как она предсказывала. Но оно же подсказывало, что сможет он это сделать далеко не в ближайшие несколько дней.

Домой Маша вернулась в восьмом часу. Уже в своем дворе позвонила Глебу, как и обещала. Думая только о том, как он там, едва не проскочила соседский подъезд, но вовремя опомнилась. Марту Викторовну будить не пришлось, та уже успела и накраситься, и даже сунуть в рот свой любимый мундштук. Оглядела Машу с любопытством, и как будто хотела о чем-то спросить, но воздержалась, видя, как та торопится. И даже придержала перед ней балконную дверь. Зато мама, неожиданно оказавшаяся дома, накинулась на Машу сразу за двоих:

— Батюшки, да где же это тебя носило?! Машка, на тебе ведь кровь!

— Не моя, мамуль, не волнуйся. — Маша только сейчас заметила, что и в самом деле успела измазаться, пока помогала Глебу, и прямиком пошла в ванную, чтобы сразу скинуть все с себя в машинку. — А ты почему на работу еще не ушла?

— Отпросилась до обеда. — Мама, естественно, пошла за ней следом. — Не могла же я уйти, не встретив тебя! Как знала, что будет на что посмотреть!

— Мамуль, — оставшись только в нижнем белье, Маша демонстративно покрутилась, показывая, что цела. — Все в порядке, правда. Сейчас я сполоснусь и на кухню приду. Голодная — жуть! — Тут она и вправду ощутила, как у нее подвело живот после всех ее ночных похождений, словно нервные клетки объели ее изнутри. — Разогрей мне хоть что-нибудь!

Мама покачала головой и ушла. А Маша залезла под душ, желая смыть с себя все — и ночные страхи с высохшим на теле холодным потом, и труху с паутиной от старой избушки, и затесавшиеся в челку еловые хвоинки. Это было почище, чем прийти домой после смены!

Уже выбираясь из ванны, Маша заметила на полу черную флешку с серебристой цепочкой, выпавшую из кармана брошенных в стирку брюк. Флешку Глеба! А Маша и забыла про нее! Теперь же торопливо нагнулась и подняла. Нетрудно было догадаться, что на эту флешку скинуты все результаты проведенных Глебом расследований, не зря же в самый критический момент он заботился о том, чтобы она не пропала. Маша повертела ее в руках. Вот бы сейчас с ней и ознакомиться! Время, конечно, неподходящее, и голова тяжелая после бессонной ночи, но очень бы хотелось. Тем более что при следующей встрече Глеб наверняка потребует ее вернуть. Когда она только вот состоится, эта их встреча? Думая об этом, Маша убрала флешку в свою сумочку, в маленький потайной карман. Насколько она знала, у Никифора не было привычки проверять ее вещи, так что риск был в общем-то невелик. Зато Маше взятая с собой флешка давала все шансы ознакомиться с ней при первой же возможности. Может, даже и там, в особняке, ведь неизвестно, когда она в следующий раз сможет оттуда выбраться, да если и выберется, то дел и без того хватало. Съездить к Глебу, маме наконец-то внимание уделить. При мысли о маме Маша испытала чувство вины: ей уже скоро уезжать, а они так толком и не повидались. А мама между тем хлопочет на кухне, старается изо всех сил. Об этом говорили и долетающие из кухни звуки, и запахи. Едва уловив эти ароматы, Маша так и пошла на них, только халат накинула.

На столе на блюде хрустящей горкой возвышались Машины любимые жареные пельмешки, вокруг которых стояли мисочки с соусами.

— Ооо! — выдохнула Маша с блаженным придыханием. Пользуясь тем, что мама мыла кастрюльку, она пристроилась, как и любила, на краешке стола, обмакнула пельмешек в соус и захрустела, жмурясь от удовольствия. Потом взяла второй.

— Ну как? — Мама выключила воду, принялась вытирать руки полотенцем.

— Я тебе так скажу: ни в одной Италии такими не угостят, — с чувством сказала Маша.

— Еще бы. — Мама повернулась к столу лицом. Маша вся подобралась, готовясь получить еще не повешенным полотенцем за сидение в неположенном месте. Но вместо этого мама только вздохнула и повесила полотенце обратно на крючок.

— Лучик, ну ты хоть что?! — схватив еще один пельмешек, Маша сама перебралась со стола на табуретку. — Где твой боевой дух, где тяга к порядку? Где обещанный ремень, наконец?

— Да сиди ты уже как хочешь. — Мама вздохнула еще раз, так тяжело, что у Маши горло спазмом перехватило.

— Нет, так не годится! — воскликнула она, с трудом проглотив пельмень. — Давай все по-старому, и никаких отступлений от сценария!

— Да ты сама у меня — одно сплошное отступление. Расскажешь, наконец, где тебя этой ночью носило?

— Попробую, — чтобы хоть вкратце обдумать свой рассказ, Маша для начала набила рот пельмешками. А потом принялась выкладывать маме полуправду, осторожно сглаживая все острые моменты. Преуменьшая риск, ни словом не упомянув про ночную облаву и связь Глеба с Никифором. Просто помогла милому сердцу однокласснику, когда он по роду своей работы просто оказался избит. Однако маме и этой облегченной версии оказалось предостаточно:

— Ох, Манюня ты моя! Хорошо, конечно, что ты у меня выросла такой неравнодушной, всегда готовой помочь друзьям. Но ведь если твой старикан что-то прознает, ты вряд ли сможешь ему доказать, что действовала просто по доброте. Вдруг он тебя приревнует и…