История запорожских казаков. Быт запорожской общины. Том 1 - Дмитрий Яворницкий

После пятидесяти семи лет существования Чертомлыцкая Сечь была разрушена войсками русского царя Петра I в знаменательный для России 1709 год. Вот как это произошло по словам летописцев и историков. Когда малороссийский гетман Иван Мазепа отступился от русского царя, тогда и запорожцы, забыв свою недавнюю неприязнь к Мазепе, горя ненавистью к Москве за порядки, заведенные ей на Украине, и за постройку русских городков в самом Запорожье, на речке Самаре и на урочище Каменный Затон, а главное – желая видеть, как говорится в «Истории Малороссии» Маркевича, «свою отчизну, милую матку, и войско запорожское, городовое и низовое, не только в ненарушимых, но и в расширенных и размноженных вольностях кветнучую и изобилуючую», решились отдаться в «непраламанную оборону найяснейшаго короля, шведского Карла» и выступить против русского царя Петра[261]. На ту пору у них был кошевым атаманом Константин Гордиенко, иначе Гординский, еще иначе Головко[262], а по казацкому прозвищу – Крот[263], человек бесспорно храбрый, решительный, по своему времени образованный – учившийся в Киевской академии и свободно изъяснявшийся по-латыни[264], любимый казаками и пользовавшийся громадным влиянием и популярностью среди украинской черни. Побуждаемые этим самым кошевым атаманом Гордиенко, запорожцы написали в 1708 году, 24 ноября, письмо Ивану Мазепе, в котором просили прислать к ним гетманских и королевских полномочных, чтоб через них условиться, за кем им быть во время предстоящей войны; кроме того, они домогались от королей, шведского и польского, войсковых клейнотов и вспомогательного войска для разорения московской крепости у Каменного Затона, стоявшей в виду самой Сечи, после чего обещали поспешить на помощь союзникам. Между тем Петр, узнав о переворотах запорожцев с королями и гетманом, а также убедившись доподлинно в огромном влиянии их, в особенности же кошевого Гордиенко, на малороссийскую чернь и украинских казаков, решил во что бы то ни стало склонить запорожцев на свою сторону; с этою целью уже тотчас после предания проклятию Мазепы и после избрания новаго гетмана Ивана Скоропадского царь писал в Сечь письмо, в котором увещевал запорожцев пребыть верными русскому престолу и православной вере, за что обещал «умножить к ним свою милость» и немедленно прислать, кроме обычного годового жалованья, на каждый курень по 1500 украинских злотых. С этим вместе царь уверял запорожцев, что если он раньше удержал в Москве следуемое казакам войсковое жалованье, то сделал это вследствие клеветы на низовое товарищество гетмана Ивана Мазепы, который часто писал царю в Москву, обвиняя запорожцев в неверности русскому престолу[265].

К запорожцам отправлены были от царя стольники Гавриил Кислинский и Григорий Теплицкий, с грамотой и деньгами – 500 червонцев кошевому, 2000 старшине и 12 000 куреням; кроме того, через тех же послов обещано было, в знак особой царской милости, прислать в Сечь войсковые клейноты – знамя, пернач, бунчук, литавры и трости кошевому атаману и судье[266]. Одновременно с царскими послами посланы были от гетмана Скоропадского лубенский сотник Василий Савич и от киевского митрополита, для увещания, иеромонах Иродион Жураховский. В самой Сечи в то время образовались две партии: партия старых, опытных казаков и партия молодых, горячих голов; первая стояла на законной почве и советовала держаться русского царя; эта партия, на некоторое время взявшая верх над другой, заставила отправить к Мазепе письмо, в котором запорожцы, называя себя войском его царского пресветлого величества, объявляли, что они готовы стоять за русского царя и за весь украинский народ против ворвавшихся на Украину иноплеменников. Но против благоразумных и опытных лиц запорожского товарищества выступила зеленая молодежь, которой руководил кошевой Константин Гордиенко, фанатически ненавидевший все исходившее от Москвы. Сила оказалась на стороне молодых, и тогда запорожцы отобрали у прибывших в Сечь послов деньги, а самих их стали ругать и бесчестить; иеромонаха называли шпионом и грозили сжечь его в смоляной бочке, других грозили заколоть или утопить в воде[267]; и вслед за этим на грамоту Петра написали письмо, в котором, не щадя царя за прежние его к ним враждебные отношения, «чиня, – как говорится в «Истории Малороссии» Маркевича, – досадительные укоризны и угрозы, многие неприличные запросы, с нареканием и бесчестием на самую высочайшую особу царя»[268], требовали от него: 1) чтобы всем малороссийским полковникам быть на Украине; такой же вольнице, как и в Сечи: 2) чтобы все мельницы по речкам Ворскле и Псёлу, а также перевозы через Днепр у Переволочной запорожцам отдать и 3) чтобы все царские города на Самаре и на левом берегу Днепра у Каменного Затона срыть[269]. Отправив царю письмо, запорожцы в это же время задержали у себя гетманскаго посланца, ехавшего в Крым с известием об избрании на Украине нового гетмана Скоропадского, и, избив его до полусмерти на Раде, отправили к Мазепе, а другого посланца, отправленного в Чигирин, сотник Чигиринский Невинчанный совсем убил и сам в Запорожье бежал. Тогда царь написал два письма, одно за другим, князю Меншикову, руководившему в то время военными действиями на Украине и жившему в городе Харькове; в этих письмах он извещал князя, что запорожцы собрались близ крепости Богородицкой на реке Самаре и что он опасается, как бы они чего не сделали над ней, а также чтобы они кошевым и судьей не были проведены через Переволочну к шведам, и потому приказывал князю поставить в удобном месте Ингерманландский полк, чтобы «иметь око на их поход», также, если возможно, прибавить людей в Богородицкую крепость, в Каменный Затон послать полка два или больше гарнизонного войска, в самой же Сечи постараться переменить, через миргородского полковника Апостола, главную старшину – кошевого атамана и войскового судью. Тогда, по распоряжению Меншикова, отправлены были Даниилом Апостолом несколько человек из Миргородского полка, бывшей запорожской войсковой старшины, с немалым количеством денег, в Сечь, чтобы свергнуть кошевого и судью «и во всех противников учинить диверсию». Посланные должны были публично, на войсковой раде, объявить запорожцам, что кошевой и судья перешли на сторону Мазепы не потому, чтобы находили свое дело правым и законным, а потому, что были подкуплены изменником. Вслед за этим Петр снова писал Меншикову; он приказывал ему все еще стараться о том, чтобы расположить в свою сторону запорожских казаков, действуя на них добрым словом, и только в крайнем случае оружием. Как цитирует Соловьев в своей «Истории России»: «В Каменном Затоне учинить командира из бригадиров кто поумнее, ибо там не все шпагою, но и ртом действовать надлежит; полагаюсь на вас, пункты посылаю при сем, токмо едина материя суть, чтоб смотреть и учинить запорожцев добром по самой крайней возможности: буде же оные явно себя покажут противными и добром сладить будет невозможно, то делать с оными, яко со изменниками»[270].