Билет: «Земля – Нордейл» - Вероника Мелан

Тошноту Рид убрал, подкорректировав Ингино восприятие, – в очередной раз нарушил закон, вмешавшись в физиологические процессы существа из далекого мира (пункт четыре-два-пять свода правил раздела H3E). Собирался нарушать и дальше, ему было важно, чтобы до Портала она добралась.

И Браун, что интересно, теперь действительно выступал переговорщиком и защитником, отчего ей становилось легче. Нет, Вард не трогал его мозговые процессы, хотя мог выкрутить на максимум тоску по Алине. Не пришлось. Солдат, как и положено солдату, сфокусировался на цели сам.

Этим утром отметки двух дел, которые были исправлены после встречи с Бернардой, сменили статус на архивные «002а». Те самые, когда информацию уже не поднимают и не используют для вынесения новых приговоров на основе старых. Стоило сообщить об этом второй половине Дрейка Дамиен-Ферно, наверное, однако Рид не торопился. Скоро Браун и так окажется на Уровнях, смысла беспокоить Бернарду нет. Сделает это постфактум.

К тому моменту, когда УАЗ добрался до старого домика в несусветной глуши (еще почти четыре долгих и тяжелых часа пути), Инга отсидела зад, отбила висок о пыльное стекло, на которое клонилась, когда задремывала. И более всего мечтала о глотке воды. Действительно, одной купленной в киоске бутылки оказалось мало.

Сложности начались тогда, когда на стук недовольный и нелюдимый из двери показался лесничий.

– Куда? – возмутился сразу, как только услышал, о чем просят путники. – Не пойду туда и дорогу показывать не буду. Проклятая она, эта вершина, аномальная. Да и закрытая вообще, нечего туда шастать, одни козьи тропы…

Он не собирался ни разговаривать дальше, ни нарушать закон – Рид знал, что придется вмешаться, вычислял подходящий момент.

Старика о помощи просила Инга, затем Браун, врали что-то об экспедиции, о фотографиях для международного журнала, ссылались на липовое разрешение. После в ход пошел бумажник Дага, увидев который дед замахал руками:

– Думаете, мне в этой глуши деньги нужны? Разворачивайте уже, давайте, давайте вниз…

Он и сам повернулся, чтобы уйти, запереться в доме, но в этот момент Вард нарушил закон опять. Протянул невидимую руку-мысль сквозь зыбкую ткань пространства, коснулся чужих нейронных связей (наверняка этот факт, потребляющий куда больше энергии, нежели просто экран, зафиксировался в управлении распределения центросил), изменил вектор дум на «Деньги… Деньги нужны даже в глуши… Магазин, продукты, сигареты, брага, в конце концов».

Конечно, плоховатый самогон этот лум гнал и сам, но клюквенную настойку любил больше. Рид напомнил ему также, что денег в чужом бумажнике мелькнуло много, что путники, наверное, устали с дороги, что хорошо бы их напоить и накормить, уложить спать, в конце концов. А после, со странным, чуть мрачным удовлетворением, наблюдал как старик, постояв у двери спиной к гостям, вдруг развернулся и, удивленный тому, что только что изменил решение, изрек:

– Ладно, – прокряхтел ворчливо, – но денех возьму много…

(Если попросит слишком много, придется исправить и это).

–…ужином, однако, накормлю. Переночевать есть где, одеяла выдам.

– И кошки, – добавил Браун.

– Кошки? – Лесник сначала не понял. – А-а-а, кошки… Да не понадобятся они. Дорога туда сложная, но снега на самой вершине практически нет. Говорю же, зона аномальная…

Зона Портала действительно была для людей «аномальной» – Комиссионеры постарались. Незачем, чтобы к двери приближались посторонние, и потому в небе над этим местом висела страх-сеть. На старого лума она действовала только тогда, когда он приближался к Порталу менее чем на километр, на остальных начинала давить задолго до подъема. Инга и Даг ее эффекта не почувствуют, Рид постарается.

Наблюдение – долгий процесс, кропотливый. Сегодня он домой не пойдет, проспит в этом кресле ночь, чтобы утром вновь стать незримым проводником.

Все закончится, когда Инга переступит порог миров, когда окажется здесь.

Тогда Вард позволит себе отдохнуть. Недолго. Перед новой схваткой – со своими чувствами, с Джоном, Дрейком… Время покажет.

Он вновь закрыл глаза. И в очередной раз отогрелся душой, коснувшись простых и нехитрых Ингиных чувств. «А что на ужин? – терзало ее в этот момент любопытство. – Вкусно будет или не очень?»

(Charlotte Cardin – Anyone Who Loves Me)

Браун.

Старик сварганил для них неплохие сырные лепешки, заварил чай. Теперь, лежа на кровати у стены, Даг все еще чувствовал во рту привкус ягодной настойки, которой угостил лесничий – тот не хотел пить в одиночку, а после второй возжелал поговорить. Не поговорить даже, рассказать о козлах, которые забредают в огород, о медведе, который метит стволы все ближе, об изменивших поведение пчелах – обо всем, чем жил. Дед оказался неплохим, простоватым, чуть странным.

– Ты тоже это заметил? – тихо спросила Инга, которая лежала на койке у противоположной стены. – Как он резко изменил решение?

«Хотел выгнать. Но не выгнал».

Браун заметил. Удивился, но виду не подал – в чужую душу не залезешь, а странных людей на своем веку он видел немало. Думал, Инга спросит о чем-нибудь еще, но в темной спальне воцарилась тишина.

За окном чужие звезды; Браун ощущал облегчение. Оттого что снова действует, идет, пытается, решает. Оказывается, сидеть на заднице (пусть там, где не стреляют) смерти подобно – он чах. Медленно усыхал внутри от бездействия, от выжидания, бессилия что-либо изменить. И да, наверное, на Уровнях будет не гладко, придется сражаться с невидимыми великанами, но Алину он увидит. Прошло ведь не так много времени, не забыла, не перестала, Даг надеялся, ждать. Даже если не кинется ему на шею, он подойдет и крепко обнимет ее сам, покажет, что здесь, что больше не оставит. Хорошо, если будет время объясниться, расскажет ей, что не виноват, что все как-нибудь разрулит, что не бросал. Здорово будет снова уткнуться ей в волосы, почувствовать нежные руки, отыскать ждущие губы… Он соскучился быть кому-то нужным, важным, любимым. А Инга… Инга – молодец! К кому бы она там ни шла, упорства ей ни занимать.

Браун впервые изменил о соседке по комнате мнение. Не нахальная, как он поначалу считал, не наглая и не вульгарная. Просто целеустремленная. Если завтра на горе найдется Портал – Браун ее должник.

Его, наверное, развезло после долгого дня и незнакомой настойки, но деда обижать не хотелось, а теперь переключило на сентиментальные эмоции. Тот, с кем проходишь длинный непростой путь, становится тебе другом. Даже если не вслух. Ведь не разойдутся на Уровнях совсем, чтобы без встреч?

– Значит, не знаешь, как его зовут? – спросил он в темноту про Комиссионера.

С той кровати не ответили. Все еще обижались на его реакцию в автобусе, Браун понимал. Конечно, он вспылил, а как было не вспылить? Если бы не люди в форме…