Спец - Владимир Поселягин

Вот за такими размышлениями мой полёт прошёл как-то быстро и незаметно. Вроде только взлетел, а уже оказался в тылу у немцев и даже нашёл подходящую площадку для посадки. Сканер подтвердил – место неплохое. В этот раз посадку я совершил, мягко заскользив на лыжах. Растёт опыт. Надо и дальше его набирать. Особенно на двухмоторных самолётах, на которых у меня совершенно практики не было, что в этой, что в другой жизни. Стоит отметить, что пока я крутился над оккупированной территорией, то часто видел и посты воздушного наблюдения, в данном случае «слухачей», так как погода была так себе, да и темно, одиннадцатый час ночи, и разные засады, и засеки. Видимо, моя прошлая деятельность была оценена по достоинству, если такие силы брошены на охрану тылов. Тут чуть ли не целая дивизия была разорвана на мелкие части, чтобы прикрыть их с тыла, а может, и две.

Убрав самолёт, я достал свой любимый танк, по крайней мере, я к нему привык, и покатил в сторону ближних тылов немецких дивизий, которые штурмовали Москву. Между прочим, три района полностью захватили и очистили, но пока встали, ни сил, ни средств не осталось, ждали резервы и пополнение в боеприпасах. Это тоже последствия моих действий. Все эти сведения я получил от майора-интенданта, взяв его на дороге в плен. Колонну с продовольствием перехватил, в браслет отправил, а с колонной несколько машин-прилипал шло, вот на одной из них этот майор и ехал. Много что интересного рассказал. Тут, оказывается, генералы уже паникуют, а солдаты в леса заходить боятся, одна мысль о лешем в ужас приводит. Разошлась-таки информация, это радует. Надо будет поддерживать слухи.

Я работал в течение трёх дней, пока не началось стремительное наступление Красной армии. Я всячески старался помогать ей, и мне это удалось. Колечко замкнулось. По моим прикидкам, в окружении оказалось чуть больше ста тысяч солдат противника, остальных погнали, освобождая оккупированные территории. Да и боевых частей там почти не было, одни тылы да авиаторы. Хорошо наши рванули.

Эти три дня я и трофеями затаривался. Сказать честно, ими в основном и занимался. Да настолько увлёкся, что немцам есть стало нечего и стрелять нечем. А сегодня, когда в пять утра началась артподготовка и наши войска двинули, я стал отходить вместе с немцами, держась в их тылу и активно мешая им отступать, организовывая засады. То колонну обстреляю, то у моста пробку создам, то ещё что, и те если не успевали разбежаться, то оказывались в плену, их нагоняли моторизованные подразделения советских частей.

Наступление шло две недели, и оккупированные территории были освобождены где на триста, а где и на четыреста километров. Наступательный порыв наших войск ослаб из-за потерь и растянутых коммуникаций, так что войска встали и начали создавать оборону. А вот немцы в колечке просидели восемь дней, пока не начали сдаваться: а нечем им было оборону держать, и в данный момент кольцо было ликвидировано, в плену после интенсивных боёв оказалось сто десять тысяч солдат и офицеров, включая шесть генералов. Но их наличие уже никого не удивляло и не радовало, и раньше их в плен брали, не сенсация, скажем так. Это была первая самая крупная успешная наступательная операция Красной армии, и мне было приятно, что я хоть и инкогнито, но участвовал в ней.

Эти две недели я не только мешал немцам отступать, заставляя их в панике бросать всё, чтобы богатые трофеи доставались нашим, но и чистил железнодорожные станции. Я придумал, как можно много и быстро набрать трофеев. Да на таких станциях. Если в первое время я брал всё вместе с вагонами, то, когда набил все браслеты и места хранения, перешёл просто на изъятие нужных трофеев. Более того, доставал то, что захватил раньше, и избавлялся от вагонов, так больше вмещалось. Исключение только составили цистерны с разным топливом – бензином для самолётов и грузовиков и дизтопливо. Ох, сколько я его набрал, на всю жизнь хватит. Больше скажу, проведя инвентаризацию, я стал избавляться от того, что мне особо не нужно, оставляя на дорогах вооружение, где немцы, отступая, уже прошли, а наши ещё не появились, и всё доставалось советским частям, пополняя трофеи. Так что теперь браслеты забиты только тем, что мне нужно и что я считаю ценным. Сейчас все они разряжены и убраны в кольцо.

Сегодня пятнадцатое декабря, и за последние дни я изрядно устал, поэтому, логично, решил отдохнуть. Тут ещё время, проведённое на открытом воздухе и в боях, ясно показало, что нога болит именно от холода. Я подумал и решил: а почему бы не податься в тёплые края? До лета. А летом вернусь. Тут я убью несколько зайцев разом. Пережду зимний период в тёплом климате, где-нибудь в райском местечке, нога хоть успокоится. Найду лётную школу и получу необходимый лётный навык и практику под присмотром инструкторов. За эти две недели боёв я активно эксплуатировал лёгкую авиацию, намотав на У-2 около тридцати часов и на «шторьхе» около двадцати. Кстати, последний мне больше понравился из-за закрытой кабины. Однако должен отметить, что с каждым вылетом, когда я перелетал с одной точки фронта на другую, а то на танке не наездишься, то делал это всё лучше и лучше, появлялся личный опыт пилотирования. Пусть пока, скажем так, лёгкой авиации. За более серьёзную я не брался, ещё опасался, тут всё же без инструктора не желательно. Конечно, сам вряд ли гробанусь, парашют и амулет-защита спасут, но машину жалко, хотя у меня в браслетах больше двухсот самолётов, и все новенькие, хлам с растраченным ресурсом я советским войскам подарил, пусть осваивают его и используют. Около двадцати присвоенных мной машин из двухсот можно условно признать гражданскими, главное – закрасить армейскую символику. Остальные – чисто боевые машины.

Я вышел из охотничьей избушки, затерянной в заснеженных лесах Брянщины. В ней я отсыпался, когда убедился, что наши войска вчера встали в оборону, а то шатало от усталости. Морозный воздух освежал, печка-то в избе была повреждена, и дым внутрь тянуло. Я решил, что можно отправляться в солнечную Аргентину, туда захотелось, там есть всё, что мне нужно. Однако необходимы документы, причём настоящие. Поэтому перед ней – в Испанию, она вроде нейтральная, язык-то знаю. А уж в Аргентине по испанским документам получу второе гражданство. По этим документам приобрету какой-нибудь особнячок, а возможно, и яхту, которую можно будет убирать в браслет и доставать, когда нужно. А по пути в Испанию посещу Германию, Гиммлера шлёпну, ну и на острове побываю, лорда отправлю к праотцам, что занял место «жирного борова». Надо же ответку кинуть за то, что они всё же развязали войну с Союзом, в которой ещё и я пострадал. Нога постоянно даёт о себе знать. Если не отвечу, сам себе не прощу.

Достав танк, я покатил по заснеженной лесной дороге, надо найти площадку, достать «шторьх», и можно вылетать, тем более скоро стемнеет, что облегчит мне полёт. Я отметил, что неподалёку стояли какие-то немцы. Хм, нет, не немцы, эстонцы карательного батальона. Не знал, что они уже есть, думал, в сорок втором появятся. Это была рота при двух бронетранспортёрах и шести грузовиках, так что я сделал небольшой крюк, посетил их, уничтожив, освободил деревеньку, ну и технику прибрал. В одном из браслетов немного места оставалось, втиснул. Машину можно было и не брать, но это в основном европейская техника, легко можно продать в любой стране. В той же Испании без проблем купят. Главное – перекрасить её, а то серый цвет и кресты тактических знаков опознавания не красят.