Пепел - Иван Орец

хотелось отдать дань уважения погибшим, такой возможности у нас не было. Трупы дикарей мы оставили лежать там, где они и были. Здание было стерто с лица земли несколькими килограммами взрывчатки. Пепел и запах гари еще долго напоминал нам о случившемся. Пепел словно снег ложился на униформу и тела бронемашин.

Через несколько дней на горизонте появились стены и шпиль города. Колонна остановилась.

— Ваши приказы? — Командиры всех групп и отделений стояли в одну шеренгу. Они ждали моего решения, их пугала участь, что могла ждать по возвращении домой.

Мне было искренне жаль этих людей. Они стали жертвами своего времени. Перед ними стоял тяжелый выбор. Они могли подчиниться и жить спокойно, наплевав на тех, кто жил вне стен города. Но они выбрали пойти против безразличия и надменности. Выбрав путь борьбы, они ставили на алтарь победы многое, если не все.

— Мы идем вперед, как и было запланировано. — Я старался предать голосу уверенность и спокойствие. — Если у наших друзей за городскими стенами все получилось, мы будем целы.

После этого мы разошлись по машинам.

Колонна приблизилась к воротам. Последняя машина убавила обороты до минимума. Настали тяжёлые минуты ожидания. Ворота стояли как влитые.

— Ну что же ты? — Думал я про себя. — Неужели ничего не вышло?

Меня одолевали предательские мысли. Но я должен был держаться уверенно, обязан, ради своих людей.

Как только я смирился с мыслью о попытке безуспешного штурма стен, как приводы системы ворот заскрежетали, механизмы напряглись и ворота медленно поползли вверх, открывая нам путь. С боку внутри стояли фигуры в военной форме. Одна из них махала нам рукой.

— У него все получилось. — С облегчением подумал я и отдал приказ к продолжению движения.

Мой план сработал. Как только я уехал, Федор и другие доверенные командиры начали свою работу по подготовке восстания. Нас поддержали все рабочие классы: врачи, техники и рабочие. Мои предложения о поддержке религии дали свои плоды. Эрик Фед был полностью прав, людям необходима была вера. Она дает им силы и волю, желание жить и добиваться новых высот. Без веры человек пуст, как дерево с полым стволом.

Старая вера очень подходила городу. Множество богов с одним верховным божеством. Каждой касте был необходим покровитель, и теперь он у них был. Каждый человек получил надежду на светлое будущее. Больше не будет гонений за веру и вероисповедание.

Священники, волхвы и служители божьи провозгласили меня пророком. Мне это не очень нравилось, но люди нуждались в сильном лидере и покровителе, которым я стал. Мои нечеловеческие способности отнесли к воле Божьей, человек — не мутант, человек — мессия.

Своими трудами я положил начало оппозиционному движению, и теперь мы вместе пожинаем его плоды. Стало действовать множество подпольных храмов и служб, была организована целая сеть распространения духовных текстов и писаний. Народ сплотил мой призыв, когда он был нужен.

Федор собрал все военные силы, служители веры подняли народ. В итоге общими усилиями власть учёных была свергнута. Многие из ученой касты решили примкнуть и помочь перестройке, так как сами были участниками собраний и молились в храмах. Лишь немногие предпочли смерть подчинению новой власти. Все уровни города были освобождены от власти ученой элиты, лишь центральный шпиль держал оборону и не поддавался штурму.

— Они забаррикадировались там. — Федор стоял рядом со мной, перед нами лежала схема города. — Мы можем подорвать его.

— Нет. — Категорически отказал ему я. — Такого не будет. Мы не станем ничего рушить.

Федор удивленно смотрел на меня.

— Мы отключим питание, тем самым выключим систему вентиляции и поднимемся по ней. Группы будут состоять из пары человек. Они и откроют все двери.

На этом мы и решили. Подготовкой к штурму занялся Федор. Я тем временем направился домой к Алисии.

Алисия была удивительным ребенком и всегда все понимала. За все эти годы она стала мне родной дочерью. У меня не могло быть детей, и я знал, что кроме неё у меня детей никогда не будет.

Как только я вошел, она, ни о чем меня не спрашивая, просто подошла ко мне и обняла. Так мы и стояли, молча рыдая. Воспоминания о Джейн с новой силой нахлынули на меня.

— Они заплатят за это. — Сказал ей я. — Больше никто не умрет из-за чьей-то халатности.

Она подняла голову и посмотрела мне в глаза. Крупные бусины слез стекали по её щекам.

— Папа, — Еле слышно произнесла она. — Ты не убийца. Не убивай их, прошу.

Но моё сердце было глухо к её просьбам. Мой приговор был уже вынесен.

************

Как бы Федор не уговаривал меня, я все равно решил идти в авангарде. Ночью, в районе четырех утра первые группы забрались в вентиляционные шахты. Больше часа ушло на то, чтобы группы поднялись до проходов внутрь шпиля.

Разбив вентиляционную решётку, я пролез в проем, ведущий в коридоры. Вместе со мной было еще двое из спецроты.

— Мы внутри. — Сказал я в бусину приема передачи связи. — Двигаемся дальше.

Шпиль имел сорок этажей, моя группа выбралась на пятом.

— Всем группам, найти и уничтожить узлы блокировки дверей. — Передал всем группам Федор.

По пути к центру охраны нами не было встречено ни единой души. Но как только мы приблизились к комнате управления, нам навстречу вышел один из работников шпиля в синем комбинезоне. Он трясущимися руками держал пистолет, направленный в нашу сторону. В его глазах читался страх и неуверенность.

— Стой…

Не успел он договорить, как раздались приглушенные хлопки выстрелов. Стреляли практически в упор. Тело прошило сразу несколько пуль, свинец пробил незащищенное тело и прошел в нескольких местах насквозь, рикошетя от стен. В воздухе повис запах пороховых газов. Мертвое тело глухо рухнуло на металлический пол, вдоль тела расцвели алые пятна.

Дверь, защищавшая центральный узел охраны, была закрыта на цифровой ключ. Один из бойцов пробовал вводить коды в панель управления, особого успеха это не приносило. Тогда я отодвинул его, сервоприводы моей руки загудели, глухая боль покрыла локоть и плечо.

От первого удара дверь в месте удара погнулась, ставни со скрипом поддались назад. После третьего удара, петли лопнули, и дверь с грохотом рухнула на пол.

— Всем лежать и не двигаться! — Я перешагнул дверь и оказался в широком квадратном помещении. Комната оказалась забита до отказа, более двадцати работников и ученых шпиля. Практически все они сидели на полу, сжавшись в кучу.

— Кто старший? — Спросил их я.

Люди в ужасе сжались, их взгляды были прикованы к нашему оружию.

— Й, й, й. Я. —