Летучий Голландец - Ричард Кнаак

Гилбрин взвалил своего бесчувственного товарища на плечо.Несмотря на небольшой рост, он был сильнее многих других Странников, но все жевес негра для него тяжелый груз. Таррика был крупным мускулистым человеком.Гилбрин подумал было использовать свою энергию, чтобы ускорить бегство, нопобоялся, не зная, как она повлияете очевидно нестабильное логово.

Он оглянулся. Рошаль был еще жив, но лишь чуть-чуть.

Гилбрина он больше не замечал. Уже две трети его теларастеклись густой черной жидкостью. Гилбрин понял, что стабильность логовасвязана с жизненной силой охотника, которая быстро убывала.

Поддерживая свою ношу, Гилбрин с трудом двинулся к выходу.Мир-карман, хоть и съеживался, но казалось, что до двери дальше, чем былораньше. Он знал: это не так, это вес ноши заставлял его думать, что расстояниестало больше, но Гилбрин не мог избавиться от мысли, что они не успеютдобраться до двери, когда растает последняя капля жизни Рошаля.

Как будто чтобы усилить его страх, давление снова возросло.Гилбрин жадно вздохнул и чуть не уронил тело Таррики.

«Я не хочу умирать так! Я не виноградина, чтобы из меня жаливино!»

Он опять споткнулся. Логово уже значительно уменьшилось.Дверь манила, но Гилбрин сомневался, что доберется до нее, если все-таки неиспользует свою энергию. Вокруг все было уже таким нестабильным, наверняка этимон уже дела не ухудшит.

Сконцентрировавшись, Гилбрин-Бродяга направил всю свою силуна дверь. Если бы продержать ее открытой, пока Таррика и он сам доберутся донее!

Вокруг все задрожало. Куски пейзажа взлетели вверх и опали,как будто началось землетрясение. Гилбрину удалось сделать еще три шага, и онупал. Тело Хаммана Таррики придавило его к земле.

«Проклятие!» — только и успел подумать он, наблюдая, какуменьшается дверь. Давление, сжимающее его со всех сторон, было таким сильным,что дышать стало почти невозможно. В голове стучало, воздух вырывался из легкихкороткими толчками.

Он умирал.

Рука, по крайней мере Гилбрину показалось, что это быларука, подняла негра, а потом и его самого. Совсем ослабевший, Гилбрин не могсопротивляться, даже если бы и захотел. Взглядом он уловил пару сапог и длиннуюразвевающуюся мантию, но затем давление стало таким нестерпимым, что он могсмотреть лишь вниз на смещающуюся землю.

Они достигли двери. Гилбрин был уверен: она слишком мала,чтобы они втроем могли выбраться. Однако, подняв голову, он увидел, что вотличие от остального мира-кармана путь их спасения разрастается. Это дело рукего спасителя, он понимал это, хоть и не мог ощутить, что применялась энергия.

Дверь перестала расти, достигнув половины своего прежнегоразмера. Гилбрин почувствовал: его спаситель колеблется Рушащийся мироксопротивлялся силам этого волшебного посетителя. Они все еще могли умереть.

Тогда таинственный незнакомец поднял обоих беглецов и незадумываясь швырнул их тела в небольшое отверстие.

На мгновение, пока он летел над логовом Рошаля, Гилбринапронзило ощущение пустоты. Давление на грудь и спину исчезло. Он едва успелобрадоваться, но в следующий миг понял, что летит, не ведая, где приземлится.Мысли Гилбрина неистово понеслись, пытаясь сконцентрировать достаточно силы,чтобы смягчить

падение.

Через секунду он стукнулся о жесткий, но, к счастью,покрытый ковром пол.

— О, кровь Карима! — Он потер плечо, которое ушиб об пол.

Гилбрин знал, он должен радоваться, что остался жив, однако решилприберечь выражения благодарности до той поры, когда не будет казаться, чтокаждая косточка в его теле болтается сама по себе.

Еще через минуту измученный беглец понял, где находится. Онзаморгал от удивления, когда набрался сил для этого движения. Он был в гостинойу Хаммона Таррики.

Подумав о своем товарище, Гилбрин перевернулся на спину иприподнялся, опираясь на локти. Теперь ему стало видно почти всю комнату,включая, к большому его облегчению, неподвижное тело негра, покоящееся нароскошной кушетке. Таррика выглядел так, будто его туда осторожно опустили, чтовызвало еще большее раздражение Бродяги, учитывая характер его собственногоприземления.

Его раздражение тут же исчезло, когда он увидел, как всередине комнаты возникает и проплывает около четырех футов отверстие.Величиной оно было с одно из низких кресел в другой стороне гостиной, а краяего сияли, как солнце.

Фигура в мантии перенесла через дыру ногу, а затем полностьюоказалась в квартире Хаммана Таррики. Отверстие затянулось в тот же миг, когдапришелец вошел.

Гилбрин всматривался в темные глаза без очков и на мгновениеподумал, что возвышающийся над ним человек был какой-то новой формой Рошаля илидругим типом охотника, созданного Сыном Мрака. Он даже засомневался, не сам лиэто Властелин Теней, но, вспомнив смутные описания, отверг эту идею.

Одежда выглядела архаично, даже для того, кто рождался вбесчисленных столетиях. Она была не похожа ни на что, встречавшееся Гилбрину вжизни. На самом деле стоящая перед ним фигура напоминала ему о доме, егонастоящем доме.

Обветренное лицо, которое он рассматривал, оставалосьбесстрастным. Все это напоминало труп, который забыл умереть. Широкие поляшляпы частично затеняли верхнюю часть лица, еще больше усиливая впечатлениечего-то неживого.

Несмотря на свой страх, Гилбрин-Бродяга почему-то испыталтень сострадания. Нечто в его спасителе говорило о душе, потерянной навеки.

А потом до него дошло, кто это. Кто спас его и Таррику изрушившейся берлоги Рошаля.

Лодочник. Ангел смерти. Летучий Голландец.

Конец света приближался, опять.

— Корабль снова скоро будет здесь.

Фраза была произнесена очень обыденно, Майя де Фортунато струдом могла поверить, что ее компаньон произнес эти ужасные слова. Разумеется,для причудливого создания, с которым она путешествовала, такое событие означалонемного. Оно просто ожидало, когда можно будет подняться на борт и двинуться кследующему порту, или, в данном случае, к следующей Земле.