Волны любви. Маленькие семейные истории - Диана Вран

в зону действия немецкого патруля, отлавливающего уклоняющихся от мобилизации перебежчиков на швейцарскую сторону. Спасаясь бегством, отец повредил позвоночник, долго лечился после этого в Америке. Лечение было эффективным, но его часто мучили боли в спине и со временем его стало клонить к земле.

Катрин по моей просьбе связалась с коллегами-газетчиками из Баварских газетенок. Нет, с этой стороны все в порядке. Сутулая фигура отца с неизменной тростью каждый вечер появляется на центральной площади Кемптена, пугая своим свирепым видом местных старушек. Сосновая палка давно была сожжена в камине. Отец теперь щеголял эбеновой тростью, которую ему привезли из Юго-Восточной Азии.

Может, что-то с Линой? Я слышал, что год назад она получила серьезную травму на восхождении где-то в Италии, но по слухам, всё обошлось. Оставался гаденыш Вальтер. Без строгого отцовского глаза парень вполне мог вляпаться в какую-нибудь историю. Неизвестность меня тяготила, и я поехал. То, что я услышал, повергло в шок.

Отец предложил руку и сердце Лине и собирался объявить об этом на званом ужине на второй день рождества. Ну, старый сучок, отколол номер! Понравилось, значит, губить женские души! Мало тебе маминой смерти, захотелось прибрать к рукам жизнь Лины! До судьбы Лины мне не было ни какого дела. Слишком мало я был с ней знаком. Не дурнушка, но и не красавица. Натренированная от лазания по горам фигура больше смахивала на мужскую. Ну и что, что на меня смотрит с обожанием? Я готов был уничтожить отца, этого гада, захотевшего молодой крови. Ну, и ещё жалко было брата, чересчур чувствительного, не в дело порядочного, жаждавшего помочь сестре и не знавшего как это сделать.

Мое первое спонтанное предложение было бежать Лине из этого дома куда душа пожелает. Но оказалось, что Лина беднее церковной мыши. Доставшиеся ей от бабушки деньги она необдуманно тратила на своё увлечение альпинизмом, а то, что осталось, ушло на лечение после травмы. Родни, кроме нас, где можно было бы устроиться на первое время, в Германии у нее не было. Со швейцарскими родственниками связи были утрачены после смерти бабушки.

— Я предположил, что ты ей поможешь материально. Ведь ты уже давно работаешь, у тебя должен быть какой-то резерв, — заявил Вальтер, чем меня удивил несказанно.

— Ты что, придурок? Кто тебе дал право считать чужие деньги? Тебе светит хорошенькое наследство, вот иди к отцу и попроси у него в счёт будущих миллионов. А я уезжаю в Америку, денежки мне самому пригодятся.

— Я не могу просить у отца. Он потребует объяснений, зачем мне деньги. Я не смогу выкрутиться и сделаю только хуже.

Вечером он притащился ко мне и предложил ещё одну идею, бредовее первой.

— Знаешь, Андри, ты очень нравишься Лине. Может быть, ты женишься на ней и увезешь её с собой? А в Америке разведешься, если что.

Я выгнал его из спальни и пригрозил рассказать отцу об их интригах. Но ночью, лежа без сна, подумал, что сложились благоприятные обстоятельства отомстить отцу за смерть мамы.

На другой день я пригласил парочку в кафе.

— Вот что, ребята. Есть один выход, и ты, Вальтер, сам мне его подсказал: вам надо пожениться. Извини, брат, сам я этого сделать не могу, так как женат уже два года. И решать надо быстрее. На носу Адвент. В это время регистрацию браков едва ли делают, это во-первых, и во-вторых, мне надо возвращаться домой. Мы с Катрин уезжаем, и я навсегда забываю и этот городишко, и этот дом, и его обитателей. Я беру на себя все расходы по бракосочетанию, подброшу вам кое-что на первое время и обещаю тебе, Вальтер, помочь закончить университет, если что. Старик, конечно, будет в бешенстве, но он же не дурак, не станет давать повод для сплетен. А вы потом, если не понравится семейная жизнь, по-тихому же разведетесь. Тебе, Лина, нужно будет постараться как то зацепиться в жизни, пока вы будете вместе, работу найти что ли. Других вариантов у меня нет. Даю вам на обдумывание сутки.

Мы разошлись. Я пошел домой, а будущая семейная чета понуро побрела в противоположную сторону, видимо, куда глаза глядят. Я не сомневался, что придурок Валет уже в ловушке и ему оттуда не выбраться. А вы, папа, получите на рождество подарочек: предательство любимого младшего сыночка и наследника вашего кастрюльного бизнеса.

Накануне отъезда за океан я подгадал время, когда отца не должно было быть дома, и позвонил старушке Берте. Она расплакалась. Ей буквально не хватало слов, чтобы описать случившуюся в доме бурю, когда раскрылась беда с Вальтером и Линой. Так она окрестила их бракосочетание.

Отцу стало об этом известно вечером того же дня, пока мы сидели в ресторане и праздновали совсем даже неплохо романтичное соединение двух сердец и попутно мой отъезд. Отец был членом городского совета, и его сразу, как только мы вышли из мэрии, начали поздравлять со счастливым событием в его семье.

Старик встретил молодых на пороге дома, произнес коротко «вон!» и указал своей тростью направление, куда идти. Вальтер и Лина развернулись и пошли прочь, и отец довольно ощутимо ткнул сына палкой между лопаток. Затем он зашёл в дом и начал крушить мебель, бить посуду, вывернул содержимое всех шкафов в библиотеке, бережно собираемую предками мамы и где любил с малых лет уединяться Вальтер, гонялся с палкой за домочадцами. Досталось старушке Берте, шофёру, новой домоправительнице Людвиге, садовнику и его сыну, призванным женщинами утихомирить хозяина. Старик всех заподозрил в сговоре и не верил никаким заверениям в обратном. Так продолжалось несколько дней с разной степенью активности. Где эти дни скитались молодожены, Берта не знала. Через неделю отец отправил шофера разыскать их и привезти домой. Он ждал их в кабинете. Не глядя ни на сына, ни на невестку, он протянул им свидетельство о собственности на дом на имя Вальтера на другом конце города, договор на открытие счета в местном банке на тоже имя с приличным первоначальным взносом и швырнул к их ногам связку ключей от дома, отрезав:

— Вы свободны и забудьте сюда дорогу! Также будет неплохо, если вы смените фамилию.

Ну, что же! Всё сложилось не так уж и страшно.

Я испытал облегчение и со спокойной душой отправился