Трудности языка - Ксения Кононова

знакомства, я отчетливо чувствую его руку на своем бедре. Возможно, если бы я сейчас был в более трезвом состоянии, я бы как-то отреагировал по-другому, но пузырьки в сознании странно опасная вещь. И, практически, непредсказуемая.

Перевожу на него взгляд. Ничего не говорю. Даже не двигаюсь. Мне вдруг становится интересно, что он сделает дальше. Руслан забирает другой рукой у меня почти пустую бутылку пива и отставляет на подоконник.

— Можем немного поднять друг другу настроение. Если хочешь, — сознание из последних сил фиксирует, что руку с моей задницы он так и не убрал.

Приподнимаюсь и, опираясь поясницей на балконные перила, поворачиваюсь к нему. Внимательно наблюдаю. Он расценивает это как согласие и сокращает между нами расстояние, делая шаг навстречу. Пьяный разум не успевает следить за течением секунд и следующее, что он осознает это губы Руслана на моих губах.

Отравляющий поцелуй со вкусом табачного дыма и алкоголя. Не замечаю, как бездумно начинаю отвечать на него. Чувствую его язык у себя во рту, как Руслан прикусывает мою нижнюю губу, потом коротко целует только губами. Почему-то отмечаю каждый технический аспект нашего с ним поцелуя. Приятно, но понимаю, что меня не накрывает так, как с тобой, и не уносит, как ветхую и дырявую непривязанную к берегу лодку в шторм. Урок первый: целоваться можно не любя.

Его руки забираются под мою футболку и ложатся на пояс. Теплые и чуть шершавые. Вовсе не такие, как у тебя. Кусок «Пражского» вместо «Трюфельного»? Какой-то судорожный всплеск здравого смысла заставляет отстраниться от него. Я же знаю только, как его зовут и ничего больше. Парящий в невесомости мозг делает героическую попытку и проводит параллель. Как звали того парня, с которым меня хотел познакомить Арсений?

— Руслан… — чуть растерявшись, произношу вслух.

— Тебе не нравится целоваться? — озадачено.

— Нет, не в этом дело. Просто… это как-то… здесь…

— Пойдем, — он тянет меня за руку в комнату. Боже, это же спальня матери Арсения! На миг отпускает, оставляя стоять у кровати, а сам выглядывает за дверь в коридор. Приглушенные до этого момента звуки музыки и смеха на миг оглушающим взрывом врываются в темную комнату, а свет из коридора освещает черты его лица. Симпатичный. Меллированные осветленные пряди, чуть пухлые губы и ямочка на подбородке. Вновь плотно закрывает дверь и поворачивает замочек на ручке. Я знаю, у нас дома точно такие же ручки. Открыть можно только изнутри или шилом снаружи. Но не думаю, что сейчас кто-то будет этим заниматься.

Возвращается ко мне и, вновь беря за руку, тянет за собой. Забирается на кровать, усаживаясь и опираясь спиной об изголовье. Боже, что я делаю? В чужой комнате. На чужой кровати. С незнакомым парнем. По сути, первым попавшимся парнем, который открыто проявил ко мне свой интерес. Что делаю? Забираюсь следом за ним. Он подтягивает меня к себе, и я усаживаюсь на его бедра. Опять целуемся. Пальцы медленно расстегивают пряжку моего ремня. Чувствую, как возбуждаюсь от его уверенных действий. Он точно знает, что делает и чего хочет. В отличие от меня. И опыта у него, похоже, больше, чем у меня тоже. Урок второй: «отсутствие» сердца в груди никак не влияет на эрекцию.

Мозг ушел спать и сейчас в голове лишь легкий гул и обрывки мыслей, проносящихся, как перекати-поле и не цепляющихся за сознание. Наверное, это не правильно. Наверное, я не должен. И наверняка я не стал бы этого делать, если бы был трезвым. Но разум опьянен, тело возбуждено, ты за тысячи километров отсюда и через месяц женишься на девушке. Так какого черта? Если для тебя это ничего не значило, почему должно значить для меня? Что есть такого, что может меня заставить остановиться сейчас? Ничего. Отголосок обиды и злости все настойчивей звучит сквозь алкогольную дымку, застилающую мысли. Отчаяние, которое вдоволь наигралось со мной за последнюю неделю, вдруг отчетливо твердит старую всем известную фразу «клин клином вышибают». Мягко подталкивает. Уговаривает не сопротивляться. Просто воспользоваться возможностью. Мне нужно научиться жить без тебя. Мне нужно перекрыть все воспоминания о тебе чем-то другим. Иначе я просто сойду с ума.

Стягиваю с Руслана черную майку, и через секунду моя футболка летит следом. Кто-то пытается открыть дверь в комнату и дергает ручку. На миг замираем.

— Так, курить на площадку. Все. Живо, — слышу командный голос Сени за дверью, отгоняющий народ. — Миха, оглох что ли? На площадку. Чего ломишься? — вот засранец!

— Это он тебя подослал? — почему-то улыбаюсь, вновь поворачиваясь к Руслану.

— Нет, — целует, — это он тебя пригласил.

А ведь и правда. Здесь же только одноклассники и знакомые Арсения и никого из двора кроме меня. Тщательно спланированная акция новоявленной гей-свахи? Странное ощущение внутри. Нет волнения, как было с тобой. Нет сводящей судорогой дрожи от прикосновений. Ни запнувшегося сердцебиения, ни затаившегося дыхания. Только интерес и возбуждение. Может, потому что я не совсем трезв сейчас или просто это все не то же самое, что было между нами.

Руслан толкает меня на кровать и, усаживаясь в ногах, стягивает джинсы, держа за штанины. Смотрю, будто это не со мной все сейчас происходит. Расстегивает свои джинсы. Пряжка, пуговица, молния, но не снимает. Лишь вытягивает ремень и бросает его на пол. Затем склоняется надо мной и стягивает с бедер белье. Целует в пах и обхватывает ладонью мой стояк. Проводит кончиком языка, глядя мне в лицо, пока я, приподнявшись на локтях, изумленно слежу за его действиями. Урок третий: ваш с ним богатый духовный внутренний мир абсолютно не важен, если вы просто решили потрахаться.

Берет в рот, и я прерывисто втягиваю воздух. Ммм… а это приятно… очень. Откидываюсь на подушки и прикрываю глаза. Состояние «остановите-землю-я-сойду» все больше утягивает в какой-то водоворот. Уже не знаю от чего — то ли от выпитого алкоголя, то ли от губ Руслана на моем… Боже! Наполовину. Тепло, влажно и… как он это делает языком?

— Супер… — озвучивает Руслан мои мысли, отрываясь от моего тела.

— Что? — пьяно и сипло переспрашиваю.

— Ты — супер, — подползает ближе и целует. — Такой идеальной формы.

— Спасибо… — растерянно.

«А бывает не идеальная?» — проносится в мозгу каким-то отголоском. Но я тут же забываю о своем вопросе, когда рот Руслана вновь начинает ласкать меня. Дышу сквозь приоткрытые губы, с шумом выдыхаю. Вновь привстаю, наблюдая несколько секунд, как он это делает. Вдруг сам тянусь к его джинсам.

— Хочешь сам попробовать?

Чего «хочешь», тем более «сам», я еще не знаю, но