Такое запутанное дело. Когда конец близок - Фрэнсис Дункан

Она замолчала, так как снизу донесся звонок, причем весьма настойчивый.

– Наверное, пришел Лестер. Вчера я не стала скрывать, что думаю о его забывчивости.

– О, нет! Неужели правда все сказала?! – воскликнула Матильда.

– Только то, чего он заслуживает. И ничего такого, чего нельзя исправить за две секунды! – Хильда Ивленд нежно обняла Матильду. – Пожалуй, надо открыть дверь, пока он не полез в окно, как Ромео!

Мордекай Тремейн вышел из комнаты вслед за хозяйкой. Спускаясь по лестнице, она объяснила:

– Когда Лестер был маленьким, Матильда тайком баловала своего любимца печеньем и пирожными. С детства обожает его и ради него готова на все.

Звонок возмущенно надрывался. Хильда открыла дверь, и на пороге предстал сияющий Лестер Имлисон с букетом цветов и большим пакетом в руках.

– Доброе утро, Хильда! – жизнерадостно провозгласил он. – Блудный сын явился, подчиняясь приказу. Как она? – Заметив Мордекая Тремейна, Лестер дружески кивнул ему. – Приветствую, Тремейн. Отличный выдался денек!

– Поистине замечательный, – отозвался тот в пустоту, поскольку молодой человек уже проскочил мимо и бегом бросился вверх по лестнице.

Обращаясь к хозяйке, Мордекай Тремейн негромко произнес:

– Вчера вечером мне показалось, что я узнал вас, а сегодня понимаю, мое суждение основывалось на недостаточных доказательствах. Только сейчас я начинаю понимать, какой вы на самом деле прекрасный человек.

– Если не прекратите льстить, – шутливо возмутилась Хильда Ивленд, – откажу вам от дома!

Однако она улыбалась, и Мордекай Тремейн не сомневался, что они отлично понимают друг друга. Шагая по дорожке, он слышал, как из открытого окна доносится энергичный голос Лестера Имлисона, которому вторит восторженный смех Матильды Викери.

Несколько следующих дней вместили множество интересных событий, так что, предаваясь воспоминаниям, Мордекай Тремейн удивлялся краткости и насыщенности момента. Объяснение таилось, с одной стороны, в прекрасной погоде, благодаря которой и без того долгие летние дни казались еще длиннее, а с другой стороны – в бодрящей непредсказуемости новых знакомств.

В частности, судьба свела его с Чарлзом Пенроссом. Радуясь относительному спокойствию на службе, инспектор пользовался каждой удобной возможностью, чтобы навестить Джонатана Бойса. Нередко заходили разговоры, которые Мордекай Тремейн ценил особенно высоко: двое опытных полицейских вспоминали минувшие дни и преступления в различных областях криминального мира, разжигавшие неуемный аппетит детектива-любителя.

Беседы были очень приятными, поскольку Пенросс относился к Тремейну, как к равному. По рекомендации Джонатана Бойса подвижный маленький инспектор с неожиданно низким и сильным голосом с самого начала видел в скромном джентльмене коллегу-профессионала. Несколько раз, когда дискуссия касалась нашумевших убийств с неясными юридическими обстоятельствами, Пенросс интересовался мнением нового знакомого, и Мордекай Тремейн испытывал ни с чем не сравнимую гордость.

Он с энтузиазмом рассуждал о баллистике, отпечатках пальцев и судебно-медицинской экспертизе. Благодаря обширной и тщательно подобранной библиотеке по вопросам криминологии Тремейн знал о преступлениях все или почти все: глубина технической осведомленности поражала даже опытных сотрудников полиции. Если поначалу Пенросса удивляло столь близкое знакомство бывшего торговца табаком с миром криминала, то скоро он привык к его эрудиции и общался с ним так свободно, словно Мордекай Тремейн всю жизнь проработал в Скотленд-Ярде.

Потом ему довелось пообщаться с Льюисом Холденом. Встреча наедине состоялась на скалах через пару дней после ужина в особняке.

– Еще не успели запланировать на завтра что-нибудь особенное? – поинтересовался Холден своим обычным театральным тоном, заранее исключавшим возможность возражения. – Если нет, то почему бы вам не поехать вместе со мной в Сент-Моган? На машине доберемся быстро. Обещаю отличную рыбалку.

Опасаясь, что долгое сиденье в маленькой лодке закончится морской болезнью, Мордекай Тремейн попытался придумать вежливый повод для отказа, однако не успел. Холден весело, но настойчиво назначил время выезда. Попрощавшись, Тремейн обреченно подумал, что если надежды на спасение нет, остается одно: ограничиться минимальным, самым осторожным завтраком и положиться на милость погоды.

Холден жил на дальней окраине Фалпорта, в небольшом домике с зеленой крышей и окнами, обращенными к городскому парку. От холодных морских ветров строение пряталось за склоном холма. Холостяцкое хозяйство вела пожилая супружеская пара: садовник и экономка. Они следили за порядком, а во время длительных отлучек хозяина сдавали комнаты в аренду.

Льюис Холден увидел приближающегося Мордекая Тремейна, распахнул окно и жизнерадостно прокричал:

– Еще пару минут! Заходите и располагайтесь!

Дверь была открыта. Тремейн вошел и обнаружил, что комната, откуда обращался к нему хозяин, служила спальней. Льюис Холден надевал спортивную куртку. Освобождая гостю место, он сгреб со стула кучу рубашек и белья и бросил на кровать.

– Не обращайте внимания на мой вечный хаос. Экономка постоянно угрожает уволиться, если не исправлюсь, но, к счастью, просто пугает.

Мордекай Тремейн улыбнулся и устроился на краешке стула.

– Рассуждаете, как закоренелый холостяк, – заметил он. – Полагаю, ни одной коварной особе так и не удалось заманить вас в сети Гименея!

– Пару раз едва не попался, – сообщил Холден. – К счастью, в последний момент сумел выкрутиться.

Дожидаясь, пока хозяин соберется, Мордекай Тремейн с любопытством осмотрелся. Увидел на тумбочке возле кровати книгу и прочитал название. Речь шла о метафизике. Выбор не самый банальный, особенно на сон грядущий. Его взгляд скользнул к туалетному столу: крем после бритья, гель для волос, фотография в рамке. Судя по прическе, девушка позировала много лет назад. Милое круглое лицо с темными выразительными глазами. Назвать его красивым было бы преувеличением: рот великоват, да и нос далеко не идеален. Однако выражение доверчивой нежности нашло живой отклик в сентиментальной душе Тремейна. Внизу была какая-то подпись. Он поправил пенсне и прищурился, пытаясь прочитать, однако для слабого зрения буквы оказались слишком мелкими. Заметив, что Льюис Холден смотрит на него, тут же с виноватым видом откинулся на спинку стула.

– Простите, ради бога! Восхитительное фото. Лицо такое… беззащитное.

Льюис Холден взял в руки фотографию.

– Да, – медленно сказал он. – Она была беззащитной.

– Была?

Холден кивнул:

– Она… умерла. Давно и далеко. В Сан-Франциско.

– А как ее звали?

– Маргарет.

Холден произнес имя с особенным выражением. Мордекай Тремейн решил, что собеседник настроен на откровенность, и осмелился проявить постыдное любопытство.