Эльмарис. На пути друг к другу - Наташа Загорская

— Неужели так сложно было послушаться, — продолжал боевик, не оборачиваясь и не гладя на девушку, — и не выходить из комнаты. Тебе они не причинили бы вреда.

— Ой, мамочки! — пискнула целительница, прижав пальцы к губам. Глаза ее расширились от ужаса. — Что это?

— Крета, — резко бросил Лерс, отшвыривая носком сапога что-то круглое. — Целое гнездо свили. И как только стражи не пронюхали, ума не приложу. Надо бы кинуть весточку в столицу.

Эльмарис сглотнула, покосилась в ту сторону, где лежало уже обезглавленное тело Арель — или не Арель? Затем перевела взгляд на Лерса.

— Ты знал, — выдохнула она. — С самого начала знал.

— Догадывался, — пожал плечами боевик. Он кусал губы, взгляд его метался по сторонам, то и дело, останавливаясь на двери. Лерс пытался найти выход из создавшегося положения. — Доподлинно понял, только когда в доме оказались.

— А… а почему мне не сказал?

— А зачем? — и посмотрел на нее так, точно бы она глупость какую сморозила. — Ты с ними все равно справиться не смогла бы. Да они женщин и не трогают. Вернее, девиц. Искушают только, мороки наводят, заставляя чувствовать одиночество и боль от предательства близких.

Эльмарис задохнулось было от чувств, почти уже рот открыла, чтобы высказать этому самоуверенному нахалу все, что она о нем думает и о методах его тоже, да не сказала. Выдохнула только шумно.

— Нам нужно уходить, — Лерс же отошел от поверженной твари, приблизился к двери, однако открывать ее не торопился. Прислушивался. И на лице его появилось выражение задумчивое. — Опоздали. Эта своим воплем всех переполошила. Скоро здесь будут.

Лерс решительно задвинул засов, а затем обернулся. Комнату взглядом окинул и направился к кровати. Точно так же, как совсем еще недавно в покоях, отведенных Эльмарис, стащил покрывало и набросил его на зеркало.

— Они умеют ходить зеркалами, — пояснил ошеломленной целительнице свои действия. — В пределах своего гнезда, правда, но нам тут гости пока не нужны.

— Они очень опасны? — Эльмарис от двери все же отошла и приблизилась к Лерсу. Рядом с ним было спокойней.

— Для тебя — нет.

— Как это? — не поняла целительница.

— Они мужчин убивают. Заманивают в гнездо обычно парочки, мужчин очаровывают. Да так, чтобы подруга или жена там, — Лерс хмыкнул и покосился на девушку, — невеста вот, видела все. И уверилась в измене. Затем начинают ее искушать. Тоску наводят, страдать заставляют.

— Зачем? — Эльмарис стало стыдно.

Лерс все верно говорил. Именно так и было. И она… она же поверила. Думала, что он… что он изменил. С этой вот Арелью уединился. И до последнего верила.

— Затем, что креты — только так размножаются. Томят жертву свою всю ночь, внушают ей всякое, а затем зачаровывают. Да так, что несчастная сама в руки нож берет, и сердце изменнику вырезает.

— А…

— А потом съедает его и превращается в крету, — закончил Лерс.

А несчастная целительница почувствовала, что у ней пол из-под ног уходит. И в ушах зашумело.

— Это что же… я… твое сердце должна была…

— Ага, — весело подмигнул Лерс. — Сырым, да без соли.

Эльмарис затошнило.

— Да ладно, мелкая, — чересчур весело воскликнул боевик, — где наша не пропадала! Прорвемся.

— А… ага, — все что могла, так это кивнуть. А затем взвизгнула тоненько и к Лерсу метнулась, вцепилась в локоть его, прижалась всем телом и глаза зажмурила — в дверь кто-то скребся. Тихонько так, осторожно. — К-кто это? Что…

— Так товарки этой, — Лерс небрежно кивнул на останки Арели, — в гости пришли.

— Что нам теперь делать? — целительница глаза все же открыла и посмотрела на жениха. С надеждой. — Как выбираться будем?

— Хм… — выражение лица у Лерса было примечательное. Задумчивое такое. — Есть у меня одна идея, мелкая. Да вот только… понятия не имею, получится ли.

В дверь уже не скреблись — стучали. Настойчиво, громко. Того и гляди скоро примутся выбивать. И хлипкая преграда не выдержит напора, распахнется под градом ударов.

— Погоди-ка, — Лерс осторожно разжал пальчики Эльмарис, отодвинул ее от себя. — Стой на месте. И к зеркалу ни в коем случае не подходи. Они все еще могут воздействовать на тебя… наверное.

А сам приблизился к двери. Осмотрел ее придирчиво, точно бы пытался найти в ней брешь. Или же еще что-то искал? Головой покачал, похмыкал что-то себе под нос. Затем огляделся уже по сторонам. Эльмарис тоже смотрела. Стояла на том же самом месте, где Лерс ее оставил, обхватив себя руками за плечи, и глаз с боевика не спускала поначалу. Потом только, когда Лерс в комнате осматриваться стал, сама тоже взгляд от него отвела. Огляделась. Спальня эта была просторная, не чета той, в которой ее на ночь определили. Ковер на полу дорогой, но… неухоженный, в пятнах весь старых, подсохших. И только богине известно, от чего они здесь остались. Мебели мало было. Кровать огромная в нише, наполовину скрыта тяжелым пыльным балдахином, у окна, плотно занавешенного темными портьерами, примостился стол и два кресла на тонких витых ножках, подсвечник с горящими ярким пламенем свечами. Напротив камина тоже столик небольшой и кушетка. Зеркало на стене, занавешенное покрывалом. И вот то ли сквозняк гулял по комнате, то ли еще что, но целительнице вдруг показалось, что покрывало, которое Лерс набросил на зеркало и даже подоткнул по краям, чтобы оно не упало, вдруг зашевелилось.

Она вздрогнула и даже головой помотала, точно бы пыталась отмахнуться от видения. Не вышло. Покрывало надулось, будто кто-то с той стороны, из зазеркалья, пытался выбраться.

И вспомнилось тут Эльмарис то самое зеркало, что видела она внизу, подле лестницы. Ей ведь и тогда казалось, будто бы кто-то поселился там, в глубине его и смотрит. Подсматривает за тем, что происходит по эту сторону отражения. Ждет чего-то. Присматривается.

И шепот. Тихий такой, неразличимый, раздался откуда-то из-под покрывала.

Эльмарис замерла, прислушиваясь. Слов различить она не могла, но дрожь пробежалась по телу, заставляя поежиться точно бы от холода. И чудилось ей в этом шепоте нечто такое, от чего сердце замирало. Было важно услышать, понять… разобрать хоть словечко.

Целительница сделала шаг к зеркалу. Нет, она точно помнила, что Лерс запретил приближаться к нему и покрывало с него снимать тоже, но ведь беды не будет, если она подойдет. Только для того, чтобы лучше было слышно. Может быть… быть может помощь кому-нибудь нужна? Или ей подскажут выход?

Шаг и еще. И вот уже тонкая рука с золотой вязью эльфийских рун тянется вперед, пальцы прикасаются к шелковому покрывалу. Ткань гладкая. И холодная. Мерзкая наощупь, но это не важно.

Ничего не важно, кроме того, что ее зовут. Просят о помощи. Умоляют.

Пальцы сомкнулись на покрывале. Эльмарис потянула ткань на себя. Она находилась словно во сне, не отдавала себе отчета в собственных действиях.