Шелест - Константин Георгиевич Калбанов

пусть и влетают в копеечку, зато и не болтают лишнего.

«Повести временных лет» мне понадобились не столько для того, чтобы собрать как можно больше информации о волхвах, сколько о местоположении их капищ. А так же подтвердить или опровергнуть предположения Рябовой по поводу того, что не каждое священное место, было местом Силы. В летописях я рассчитывал получить сведения об их местоположении. Если получится выудить какую-то дополнительную информацию, это только приветствуется. Хотя надежды конечно не было.

Книг оказалось несколько, включая и списки* с первых экземпляров. Мне нужно было просмотреть все, после чего вычленить первоисточник, так как информация нередко разнилась. Изучать тексты было некогда. Слишком мало времени и много информации. Поэтому я пролистывал книги, вгоняя на свой «жёсткий диск» «скриншоты», которые собирался обработать позже, когда появится время. Ну к примеру, во время скачки, а покататься, чую, мне предстоит изрядно.

*Списки — копии.

Библиотеку я покинул далеко за полночь. Едва оказался на улице, как желудок тут же возвестил о том, что пора бы забросить в топку чего-нибудь пусть и не вкусного, но сытного. Потому как силы мне ещё понадобятся. Я знал только одно место, где можно сносно поесть, и после не маяться животом, поэтому решительно зашагал на Чижовку в знакомый мне трактир. Тем паче, что туда мне нужно было не только для утоления голода.

— Здравия, дядька Василь.

— И тебе поздорову, Шелест. Тут тебя разыскивают, уже почитай часа три как сидят сбитень попивают. Всех клиентов распугали, — кивнул он в сторону дальнего стола.

Ну, насчёт всех клиентов распугали, это он загнул. Практически все столы были заняты, правда публика за ними сидела более или менее приличная. За карточным столом, считай в полном составе ватага Бересты, но не играют, а едят и выпивают, ведя себя при этом вполне пристойно. По всему выходит, что хозяин, а вернее вышибала, разворачивает всех завсегдатаев, что не видят берегов после первого глотка пива, или одеты так, что дыр на одежде больше чем ткани.

— Здравствуйте Мария Ивановна. Я гляжу вы всё же почтили Чижовку своим присутствием, — подойдя поздоровался я с великой княжной.

Никакой ошибки, именно что великой. День её восемнадцатилетия ознаменовался не только инициацией, но и указом его императорского величества. Согласно воле государя Мария Ивановна Долгорукова отныне получала право наследования престола Российской империи. Подумаешь по счёту она была всего лишь седьмой в ряду, и не имела титула царицы. Из песни слов не вычеркнешь, теперь она наследница.

А всё из-за того, что её матушка является Петру Ивановичу старшей сестрой по отцу, который сочетался вторым браком с царевной Прасковьей Ивановной, в каковом и родился нынешний российский император. Ни Долгорукова Анастасия Ивановна, ни её дети не могли участвовать в престолонаследии, но государь решил иначе, и выделил младшую дочь. Скорее всего, только ради того, чтобы потрафить своему ближнику, Ивану Митрофановичу.

За столом с кружкой сбитня великая княжна сидела не одна. Рядом пристроились мужчина и женщина, явно из дворян, и с боевым опытом. Похоже князь приставил к ней для сопровождения парочку компаньонов. Троица одета вроде бы и просто, но в то же время, эта маскировка не способна скрыть их происхождение. Не сказать, что благородные тут редкие гости, однако птицы столь высокого полёта как княжна, сюда всё же не залетали. Вот и перестраховывается трактирщик.

— Мария. Мы друзья. Помнишь? — поправила она.

— Гусь свинье не товарищ, — покачав головой, ответил я.

— Пётр, — возмутилась Долгорукова.

Потом взяла себя в руки, и подала знак сопровождавшим её. Те с явной неохотой поднялись со своими кружками и пересели за соседний стол. Я же опустился напротив. Не хватало только, чтобы она опять подумала, что я от неё прячусь.

— Итак, чем могу быть полезен, ваше высочество?

— Опять!

— Не бывает дружбы по твоему хотению. Так только слуг набирают, — покачал я головой. — Я слушаю вас, Мария Ивановна. Говорите уже чего хотели, да возвращайтесь в гимназию или княжескую усадьбу. Распугали весь народ, дядьку Василя без заработка оставите, он уже за сердце хватается, не знает как вас отсюда выпроводить.

— Дядьку Василя? Вы его так называете?

— А он меня по-простому Шелестом. И знаете, для меня вы с ним стоите на разных ступенях, причём он выше.

— А хамить-то зачем?

— Это не хамство. Вы сами поставили себя в такое положение, заявившись сюда и тыча в меня своей дружбой, о которой я не просил.

Великая княжна сделала над собой усилие, выдохнула и закрыла глаза, беря себя в руки. Вот какого ей от меня нужно? Использовать как игрушку, потому что я хорош собой, спортивного сложения и вытворяю такое, о чём иным без плетений или узоров и мечтать не приходится?

Вообще-то, любовными шалостями пробавляются исключительно дамы замужние или вдовы. Девицам подобное не пристало, и порушенная честь аукнется так, что пух и перья. Могут и в монастырь запереть. Так что, в этом отношении она мною может любоваться лишь на расстоянии.

Хм. А может у неё бзик, типа безответная любовь, все дела. К чести это никакого отношения не имеет, а вот в её юный возраст, когда гормоны бурлят, а сердце требует томлений, вполне вписывается. Опять же, женщинам я и впрямь нравлюсь, что есть, то есть. Хотя во взгляде Долгоруковой я подобного и не замечал. Ну не ослеп же я в самом-то деле.

— Лиза не появилась в гимназии.

— Я знаю и уже ищу её.

— Столбовой тоже нет.

— И это знаю.

— Они не общались. Мало того, Арина порой едко проходилась по отношении Лизы. Окончательно угомонилась, когда я сблизилась с твоей сестрой.

— В курсе, — опять односложно ответил я.

— Я уверена, что их похитили. И возможно те самые, что пытались умыкнуть меня, — вынесла свой вердикт Мария.

— Так и есть.

— Пётр, ты чего как каменный⁈ — вспылила она, шипя рассерженной коброй.

— Лучше будет, если я стану тут орать и крушить всё подряд? Этим я Лизе точно не помогу.

— А что ты собираешься делать?

— Для начала раздобыть парочку бриллиантов.

— Зачем?

— Начинить пули с плетениями, чтобы суметь достать сильного одарённого, — сам не зная отчего, произнёс я, и поднялся и-за стола. — Вам пора, Мария Ивановна.

— Пётр, я могла бы…

— Простите, ваша светлость, но моя сестра в опасности, а времени мало.

Оставив великую княжну я направился в отдельный кабинет, где Любава уже накрыла стол. При моём появлении она игриво повела плечами, отчего сарафан слегка сдвинулся чуть оголив белое плечико. Я лишь отрицательно покачал головой.

— Дядьку Василя попроси зайти.

— Хорошо, — ответила бабёнка, и