Заметки о любви - Дженнифер Смит

Озадаченная Мэй останавливается посреди прохода.

– Что? – спрашивает она, глядя на телефон.

Бабуля сидит на своем диванчике у окна, за которым уже начинает желтеть черемуха. Мэй так долго не видела бабулю в ее квартирке, что едва сдерживает эмоции.

– Вернись-ка, – строгим голосом приказывает бабуля, держась слишком близко к экрану. – Хочу увидеть молодчика.

– Ни за что, – оборачиваясь к Хьюго, отвечает Мэй. Тот по-прежнему сидит на скамье и читает книгу про Соединенные Штаты. – Я не буду этого делать.

– Я дам тебе двадцать баксов.

– Бабуля!

– Пятьдесят.

– Нет!

– Разрешу тебе выбирать фильмы, когда приедешь на День благодарения.

Мэй смеется.

– Договорились!

Она возвращается, и Хьюго отрывается от страницы.

– Ты знала, что Чикаго называют «Городом ветров» не потому, что здесь ветрено?

– Да, – отвечает Мэй и разворачивает телефон. – Бабуля, это Хьюго.

Хьюго, опешив, растерянно моргает. Потом осторожно машет рукой.

– Здравствуйте!

– Какой ты у нас красавчик, – говорит бабуля, придвигаясь еще ближе к телефону, отчего весь экран занимают прозрачные голубые глаза и морщинистый лоб. – Мэй мне так и сказала, но я обязана была проверить.

– Я не… – начинает Мэй и поворачивается к Хьюго. – Я ничего ей не говорила!

Хьюго смеется.

– Очень рад познакомиться с вами. Я слышал о вас столько всего чудесного!

– Послушай, я уже давно знаю Мэй, так что могу дать тебе несколько советов, – говорит бабуля. – Во-первых, эта девчонка всегда держит перед собой фотокамеру, так что иногда тебе придется забирать ее у нее, чтобы она не споткнулась и не упала.

– Это было всего один раз, один! – вмешивается Мэй.

– Еще она боится высоты, так что даже не пытайтесь прокатиться на крыше поезда и тому подобное.

– Буду иметь в виду, – с самым серьезным видом кивает Хьюго.

– Она ненавидит пауков…

– Это я уже выяснил.

– И много болтает.

– Вы в курсе, что я тоже здесь? – говорит Мэй, но тут ее взгляд останавливается на табло, где только что высветился номер пути их поезда. – Эй, нам пора.

– Тогда последнее, – говорит бабуля, не сводя глаз с Хьюго. – Я мало встречала таких хороших людей, как она. А еще эта девочка – настоящий клад. Так что не обижай ее, договорились?

Мэй, сгорая от стыда, на секунду закрывает глаза.

– Спасибо, бабуля, – снова развернув телефон к себе, говорит она. – Люблю тебя! Позвоню, когда мы доберемся до Денвера.

Бабуля машет ей рукой.

– Счастливого пути!

Отключившись, Мэй поворачивается к Хьюго.

– Ну, вот ты и познакомился с бабулей. Она…

– Потрясающая, – с улыбкой говорит парень. – Когда будешь звонить ей из Денвера, позови меня. Хочу услышать остальные советы.

Этот поезд оказывается гораздо больше, чем предыдущий, – он двухэтажный, а в конце состава есть обзорный вагон[26]. Проводник по имени Дункан (невысокого роста белый мужчина с огненно-рыжей шевелюрой) ведет их к купе, которое в точности повторяет прошлое: такие же два кресла и раскладывающаяся верхняя полка.

Когда они остаются в купе одни, нет ни неловкого молчания, ни нерешительности, как в прошлый раз. Как только проводник уходит, Хьюго шагает к Мэй и берет ее за локоть, а она поднимает к нему лицо, и они улыбаются друг другу так, будто их связывает великая тайна.

– У тебя песок в волосах, – говорит Мэй, поднимая руку, чтобы смахнуть его, но не успевает. Хьюго заключает ее в объятия, и они начинают целоваться.

Мэй мечтала об этом все утро: пока сидела напротив него в закусочной, когда гуляла с ним по Мичиган-авеню и лежала рядом на пляже. Все ее мысли невольно возвращались к их поцелуям, и желание повторить их настойчиво отзывалось в каждом жесте, в каждом слове, в каждом взгляде.

Она понимает, что все это – чем бы оно ни было – не будет длиться вечно; что всего через несколько дней они сойдут каждый на своей станции и отправятся в разные стороны. Но сейчас ей все равно. Сейчас у них есть счастье, и оно так велико, что не оставляет места тревогам и сомнениям.

Проводник возвращается, и ему приходится несколько раз покашлять, чтобы Мэй с Хьюго заметили его. Они так быстро отпрыгивают друг от друга, что Хьюго чуть не падает в свое кресло. Дункан старается не поднимать глаз от своего блокнота, едва сдерживая смех.

– Извините, что прерываю, но я должен знать, желаете ли вы отужинать в вагоне-ресторане?

Только они успевают зарезервировать места, как телефон Мэй вибрирует. Она торопливо хватает его, чтобы Хьюго не успел увидеть длиннющий ряд восклицательных знаков от Приянки. За ними следует второе сообщение: «Позвони мне».

– Мне нужно сделать короткий звонок, – говорит Мэй Хьюго. – Так что я…

– Нет, оставайся здесь, – отвечает он. – Я буду в обзорном вагоне, приходи тоже.

Выходя из купе, Хьюго целует ее в щеку, и она ждет до тех пор, пока не слышит его шаги на металлической лестнице. Набрав номер подруги, она едва успевает сказать: «Привет!», как Приянка тут же начинает смеяться.

– Что? – спрашивает Мэй, улыбаясь в телефон.

– Ничего. Просто я прямо-таки слышу, как ты улыбаешься. Так на тебя не похоже!

– Эй! Вообще-то я часто улыбаюсь.

– Да, но почти никогда из-за парня.

Мэй плюхается на свое место и кладет ноги на сиденье Хьюго.

– Ну, как там в колледже?

– Нет уж, сначала мы поговорим о тебе. Выкладывай!

И Мэй рассказывает ей обо всем. Когда она добирается до части со вчерашними поцелуями, Приянка снова смеется.

– Только ты пользуешься бабушкиной фразой, чтобы заставить парня поцеловать тебя. Готова поспорить, ты уже больше не считаешь ее фильмы такими уж неправдоподобными?

– Это другое, – отвечает Мэй. – Так, всего лишь легкое увлечение.

– Нет.

– Откуда тебе знать?

– Потому что увлечение ничего не значит, – говорит Приянка. – В отличие от того, что происходит между вами.

– Нет, это увлечение, причем мимолетное. Скоро все закончится.

Приянка вздыхает.

– Хватит уже вести себя… как обычно.

– И что это значит? – немного раздраженно спрашивает Мэй.