Сады Виверны - Юрий Буйда

Лежа в постели, я перебирал события истекшего дня.

Люди в черном, преследующие людей в белом; подземелье с бутылями, в которых заключены полуживые-полумертвые мужчины; разговор в библиотеке о судьбе Томмазо, а потом лекция господина Боде о Дон Жуане; хмурые итальянцы, жалующиеся на мусор, который долго и плохо горит; загадочный Минотавр с его страхами и ливрами; поэма библиотекаря об Иисусе и силе Его вымысла; колье Манон… колье, пахнущее кровью…

Внезапно в мою дремоту вторгся звук, донесшийся из гардеробной.

Схватив со столика заряженный пистолет, я зажег свечу от лампады и толкнул ногой дверь.

Запах зверя, встревоживший меня днем, в гардеробной был сильным, резким.

Подняв свечу повыше, я увидел девушку в белой сорочке до пят, замершую у открытой дверцы шкафа, и навел на нее пистолет.

Она сделала шаг ко мне, рухнула на колени, опустила голову и сложила ладони, как на молитве.

– Милосердия, – прошептала она, – не убивайте меня, господин д’Анжи…

– Кто вы и почему вы здесь?

– Анна… Анна Леру…

Я шагнул к ней – даже при свете свечи было видно, что она рыжая.

– Так что вы тут ищете, Анна Леру?

– Спасения, господин д’Анжи: моей жизни угрожает опасность. Я… меня хотят убить…

– Это вы сегодня утром были в парке?

– Я и еще три девушки, но, кажется, сбежать удалось только мне. Они не ожидали, что я брошусь навстречу опасности – сюда, в замок… Сначала я спряталась в чулане, а когда вы ушли – здесь… Простите, господин д’Анжи, но у меня не было выбора…

– Значит, вы проникли сюда, когда госпожа маркиза еще была здесь? И слышали…

– Да, но только потому, что пряталась под вашей кроватью… Поверьте, я умею хранить тайны, господин д’Анжи!..

– Встаньте, Анна Леру. – Я опустил пистолет. – И следуйте за мной. Вы голодны?

– Не знаю, что и ответить, господин д’Анжи…

На столике у окна стояла ваза с фруктами и сыром, а в шкафчике – несколько бутылок отличного вина.

Анна не заставила долго себя упрашивать – набросилась на еду, в мгновение ока проглотив сыр, который запила вином, а потом принялась за яблоки и виноград.

Я молча наблюдал за нею, потягивая вино и размышляя о ее судьбе.

Девушка напугана, возможно, лжет или привирает, но дела это не меняет: если что-то сводит ее с ума, значит, это существует. И что с ней делать? Не может же она оставаться в гардеробной до второго пришествия…

Наконец я понял, кого она мне напоминает: женщину с портрета, который до недавнего времени принадлежал папаше Пелетье. Вьющиеся рыжие локоны, бледное широкоскулое лицо, узкие зеленоватые глаза.

– Итак, Анна, – сказал я, когда она доела пятое яблоко, – господин д’Анжи весь внимание.

Она положила огрызок на салфетку и вздохнула.

– Спасибо, господин д’Анжи. А теперь, значит, вы хотите все знать… – Посмотрела на свои руки и спрятала их под стол. – Все просто, господин д’Анжи: мамаша продала меня его светлости, а за сколько – не знаю, она договаривалась с Дикарем без меня. Дикарь – посредник, агент. У него подбородок острый и нос перебит, а почему его так прозвали – тоже не знаю. Сначала Дикарь проверил, девственница ли я и хороши ли мои ноги, потому что у танцовщицы должны быть стройные ножки, как у меня… – Она подняла сорочку выше колен. – Ну а потом увез сюда. Поселили нас в оранжерее – ее называют садами Виверны…

– Нас?

– Нас тут поначалу штук двадцать было, это сейчас никого не осталось, кроме меня. Все было хорошо: кормили, поили, одевали… учили правильно говорить, ходить, стоять, сидеть, танцевать… Спектакли разыгрывали, как в театре… Я была Дианой, а господин маркиз – Актеоном, и я на него спускала собак, потому что он подсмотрел, как я во время купания занимаюсь любовью с подругами…

– Разве здесь есть собаки?

– Нет здесь никаких собак – в их ролях выступали девушки. Они догоняли Актеона и кусали, кусали, а он отбивался, а потом умирал… А Музыкант играл на фисгармонии – красиво играл…

– А имя у Музыканта есть?

– Он не говорил. Да и у нас не было имен – клички. Я – Диана, а еще были Сафо, Электра, Психея, Филомела, а одну черненькую звали Нюктой…

– Понятно. Так почему ты сбежала, Анна?

– Из-за быка, господин д’Анжи. Я должна была играть Пасифаю, а бык – быка…

– Я знаю, Анна, что там к чему. Посейдон наслал безумие на жену короля Миноса, и она воспылала страстью к быку, а чтобы соединиться с ним, залезла в чучело коровы…

Анна горестно вздохнула.

– Деметра, Электра, Гея, Нюкта – все погибли из-за этого быка… Он же огромный…

– Ты хочешь сказать, что его роль исполнял огромный мужчина?

– Если бы! Это был самый настоящий бык, господин д’Анжи, натуральный зверь, такие бывают у крестьян. Гигант с огромным… с огромными…

– Гениталиями, – подсказал я. – Боже мой, настоящий бык!..

Анна опять вздохнула.

– Но продолжай!

– Когда подошла моя очередь залезать в чучело, – сказала Анна, – я решила бежать. Подговорила Филомелу, Ифигению и Эринну, но нас заметили, как только мы выбрались из оранжереи…

– Ты знаешь, что с ними? Где их держат?

– Не знаю. Но они не вернутся. Еще никто не возвращался.

– С чего же ты взяла, что твоей жизни угрожает опасность? Тебя могут наказать и вернуть домой, к матери…

– Нет, – сказала она. – Убьют и сожгут.

– Боже правый, откуда тебе знать?

Она покачала головой.

– Убьют и сожгут. Как мусор.

– Sfridi, – пробормотал я. – Дети любят страшные сказки…

– Я не дитя, господин д’Анжи, мне скоро пятнадцать. Мать в моем возрасте родила третьего ребенка. И я знаю, о чем говорю. Никто не возвращается.

В ее голосе слышалась какая-то спокойная жуть, от которой у меня мурашки по спине побежали.

– Но что же нам делать, Анна? – Я прошелся по спальне, забыв, что на мне только ночная рубашка. – Я тут гость, как ты, наверное, уже догадалась, и должен подчиняться правилам, установленным хозяевами…

Она опустила голову.

– Однако это не значит, что я не хочу тебе помочь. Но что ты сама об этом думаешь?

– Переждать бы, пока шум уляжется, – сказала она, – а уж потом как-нибудь выбраться на волю…

– Как-нибудь не получится, – возразил я. – Здесь всюду шпионы. Но, кажется, я знаю способ, только надо все хорошенько обдумать. И запастись терпением. Поживешь в гардеробной, пледов у меня много. Голодной не останешься. А пока тебе надо принять ванну, а то тебя по запаху найдут… Но горячей воды у меня сейчас нет…