Госпожа повариха - Kирa Стрeльникoва

– Рассказывай, – кивнула я, решив, что подробности вытрясу из Анжея, он точно знает лучше, что и как.

– Так вот, в прошлом году точно такой же прием устроили, и там князь выбрал айсу. – Маруня остановилась, заглянула в окно и покачала головой. – Вроде это была младшая дочь какого-то аристократа, хорошенькая, просто прелесть! Они первый раз увиделись на том балу, и князь, представляешь, отказался до свадьбы пользоваться магией! – с восторженным придыханием выдала Маруня. – О, мы пришли! Смотри, вон король с королевой! А вон и князь! – Она прилипла к стеклу, чуть не расплющив нос, сияя, как начищенный котел.

Я обреченно вздохнула про себя: придется смириться с тем, что вот прямо сейчас все подробности истории не услышу – Маруня отвлеклась на прием. Ну… посмотрим, что ли? И я осторожно заглянула в окно. Впрочем, если бы мы делали что-то запрещенное, тут бы стояла охрана, гоняя любопытных, а так – я же не посторонняя, живу во дворце, приказа не подглядывать не было. И вообще, ну перед кем я сейчас оправдываюсь?!

Неслышно фыркнув и дернув ушами, я принялась разглядывать высшее общество. И вот как-то сразу так получилось, что выхватила из разноцветной, пестрой, сияющей драгоценностями толпы того, ради кого все это и затевалось. Высокий, подтянутый, в темно-зеленом камзоле, отделанном только узким золотым кантом, и в белоснежной рубашке, кружевные манжеты которой прикрывали кисти рук. Я невольно залюбовалась, сердце расплавилось шоколадной лужицей, и в чувство привел только голос Маруни:

– И он в самом деле не пользовался, целых две недели. А потом она погибла, так грустно, – внезапно закончила девушка историю и шмыгнула носом.

– Как погибла? – переспросила я, наблюдая, как Эрик с вежливой улыбкой и отстраненным лицом о чем-то разговаривает с юной барышней в нежно-голубом пышном платье.

– А вот так. Ехала в поместье князя, они должны были там провести несколько дней, его светлость задержался во дворце, и леди отправилась одна, – продолжила рассказ Маруня, зачарованно глядя в окно – там как раз начались танцы, их открывали король с королевой, за ними шел Эрик с той самой барышней. В груди неприятно царапнуло, но я отмахнулась, слушая дальше. – Лошади понесли, и карета свалилась в глубокий овраг. Князь прибыл на место поздно. – Помощница душераздирающе вздохнула, и даже у меня глаза защипало. – Ну вот с тех пор это первый раз, когда он решился снова искать айсу.

– Получается, он ее любил, да? – тихо-тихо произнесла я, чувствуя, как в душу заползает глухая тоска.

Где уж скромной мне тягаться с воспитанной и утонченной аристократкой… Тем более если там в самом деле такая любовь, что князь даже от магии отказался, чтобы не причинять своей невесте неприятных ощущений. Стоп. Невесте?..

– Получается, он не успел жениться? – уточнила у Маруни.

– Не-а, – она помотала головой так, что чуть не свалился обруч с ушками. – Не успел.

И почему я обрадовалась этому известию? Ох, Анни, похоже, все-таки придется идти сдаваться его светлости. Но сначала – к Виттаре за выяснением подробностей!

– А что, он тебе понравился? – лукаво прищурилась Маруня, покосившись на меня. – Ты тоже хорошенькая, Анни, – расщедрилась на похвалу помощница.

Я хотела ей ответить, но тут по телу прошла дрожь, в висках заломило, и боль ядовитой змейкой скользнула вдоль позвоночника, растеклась по пояснице. Пришлось вцепиться в подоконник и стиснуть зубы, сдерживая невольный стон: Эрик опять магией пользовался. О-ох. Краем глаза заметила мелькнувшего Юлиана – он кружил в танце кокетливо улыбавшуюся ему девушку в золотистом платье с весьма откровенным декольте.

– Марунь… Я пойду, наверное, – как можно спокойнее произнесла, покосившись на мелкую. – Устала сегодня что-то…

Думать о том, что не стоило бы оставлять тут Маруню одну, я не могла – тупая боль волнами гуляла по телу, и я готова была сдаться Эрику вот прямо сейчас, и отдаться тоже. И плевать, что потом наступит просветление и я наверняка пожалею, зато мучиться не буду!

– Ой, Анни, ты правда бледненькая, – засуетилась Маруня, тут же потеряв интерес к происходящему за окном. – Тебя проводить?

– Нет-нет, я сама доберусь, нормально все, – даже смогла улыбнуться ей. – Оставайся, не волнуйся за меня.

– Тут недалеко еще один вход есть, зайдешь, свернешь в левую галерею и доберешься до корпуса для слуг, – пояснила Маруня.

– Обещаешь никуда не влипнуть? – строго спросила ее, нахмурившись.

– Я еще полчасика посмотрю и пойду, – клятвенно заверила помощница.

Ладно. Терпеть становилось все труднее, и я поспешила уйти, легко найдя указанную Маруней дверь – стеклянную, на небольшой террасе. Оказавшись в темной гостиной, я вышла в коридор и медленно поплелась, придерживаясь за стену. Нет, так дело точно не пойдет, а ну как князь что-нибудь посерьезнее как колданет?! Меня ж вообще наизнанку вывернет! Караул! Я чуть не споткнулась, занятая своими переживаниями, и очнулась, только оказавшись на упомянутой помощницей галерее. Налево… Уже почти повернула, когда нос уловил упоительный, манящий аромат. Неповторимая смесь разных запахов, они переливались, как грани драгоценного кристалла, и я даже не могла толком сказать, чем пахнет. Знала только, что хочу вдыхать и вдыхать… Даже боль отступила, к моему слабому удивлению.

Я, как во сне, повернулась на этот умопомрачительный запах и заметила мелькнувшую в конце коридора фигуру, за которой и пошла как привязанная. Странным образом боль притихла, затаилась где-то в глубине организма, лишь иногда покусывая изнутри. Я понятия не имела, куда шла и как ориентировалась в лабиринтах залов и коридоров, меня безошибочно вел мой нос. И даже в голову не пришло, а почему это чья-то магия пахнет настолько сильно, что у меня аж перед глазами все плыло. Вообще, ощущения подозрительно напоминали состояние, как после бутылки хорошего вина без закуски, запах пьянил, щекотал ноздри, от него, казалось, в крови бурлят пузырьки, как от шампанского. А шерсть на ушах и хвосте распушилась и чуть не потрескивала голубоватыми искорками…

Очередной коридор, слабо освещенный парой светильников, и я замерла перед дверью, пальцы сами легли на изогнутую ручку, и только в последний момент отчаянная мысль пробилась сквозь туман эйфории. Я что, собираюсь вломиться в комнату неизвестно к кому?! Ох, половник ржавый, Анни, ты с ума сошла?! Но разжать пальцы оказалось почему-то очень сложно, а дальше все случилось слишком стремительно. Дверь вдруг распахнулась сама, и я чуть не упала внутрь, выставив перед собой руки и подавившись вдохом.

Мои ладони уперлись в широкую твердую грудь, прикрытую лишь тонкой шелковой рубашкой, и оторопелый взгляд остановился на расстегнутом вороте, в котором виднелись шея и трогательная ямочка между ключицами. Ой. Медленно-медленно я подняла глаза на гладко выбритый подбородок, приоткрытые губы, из которых вырывалось хриплое дыхание, и наконец – глаза, зрачок в них расширился так, что осталась лишь узкая полоска радужки. Не знаю, какого она цвета в его обычном состоянии, но сейчас ободок горел золотом, и взгляд князя производил жуткое впечатление. А еще Эрик был горячий, очень. Пальцы едва не обжигало даже сквозь рубашку, и я едва не отшатнулась от неожиданности и замешательства.