Ледяные отражения - Надежда Храмушина
Шрифт:
Интервал:
— Какая преданность! — У меня навернулись слёзы — Теперь я к во́ронам совсем по-другому буду относиться.
— Так я к чему тебе это рассказал. Вот, мы, люди, часто выносим свой вердикт — злой волк, жестокий медведь, или, например, ворон. Но это ведь не так. Они дети природы. В них её мудрость. А вот человек, именно он и неразумен, его чувство вседозволенности попирает все мылимые и немыслимые границы своих соседей по матушке-земле. Животные и птицы ведь тоже такие же хозяева на земле, не только человек. Вернее, мы все дети одного создателя, нам всем дали этот дом. Надо с уважением относиться к своим младшим братьям.
— Сакатов, ты меня можешь не уговаривать, я тоже хочу дать свободу Гаврану. Ты узнал у Ани, можно ли расторгнуть этот нерушимый договор с ним?
— Любой договор можно расторгнуть.
— Как-то неуверенно это прозвучало. — Засомневалась я.
— Да потому что Гавран только может нам помочь его расторгнуть, ведь у него находится другая половинка заклада, она у него к крылу привязана, без этого ничего не получится! — С отчаянием в голосе сказал Сакатов — Но что хорошо, так это то, что он ведь уже один раз попробовал расторгнуть договор.
— Ага, убив двух людей! Нет, на такое мы не можем пойти. — Твёрдо сказала я — Как бы меня не прослезил твой рассказ, отнимать жизни мы не будем.
— Оля, есть и другой способ, да только Гавран очень зол на Валентину Тарасовну и её мать с тёткой, поэтому он именно такой сценарий расторжения договора решил воплотить.
— А какой ещё есть способ?
— Странный есть способ. Поговорить надо с Гавраном.
— То есть ты предлагаешь убедить его в том, что мы хотим ему дать свободу, но чтобы никто не пострадал от этого.
— Примерно так.
— Так кто написал книжку про Тузика? — Спросила я.
— Вообще-то эта книга не про Тузика, и это серьёзная книга, про рефлексы у животных, и её написал мой хороший друг Саша Вышинский, ты его знаешь, он нам про змей рассказывал. Это он вместо вступления написал, и это его семья жила рядом с Иваном Ивановича, и Петя — его старший брат. Я думал, что ты догадаешься.
— Ну вот, не догадалась. А в остальном как у нас дела? Зеркальный коридор будем строить?
— Будем. Если в деревне зеркала остались. И знаешь, у меня тут есть одна задумка про то обратное зеркало. А если мы попытаемся с помощью него обмануть те чёрные лапы?
— А что у лап есть глаза?
— У лап нет, но у тех, чьи это лапы, наверняка есть.
Потом мы с ним договорились, что зеркала из дома возьмём, попросим только, чтобы Василий приехал на своей грузовой машине за ними в город. Но с зеркалами тоже небольшая проблемка образовалась. У меня только одно зеркало, на дверке шкафа-купе, я конечно готова им пожертвовать, но из одного зеркала коридор не сделаешь. У Сакатова полно зеркал, но его мама не хочет даже слышать, чтобы мы их забрали, даже одно, которое у них без рамки висит в узком коридоре между его кабинетом и большой комнатой. Илья нам наотрез отказался отдавать своё большое зеркало из прихожей. Сакатов предложил поездить по городским свалкам, но тут уже мы оба с Ильёй отказались. В итого мы всё-таки вызвали Васю из деревни, и погрузили на него три зеркала. Первое зеркало мы взяли у меня с работы, из аптеки, к огромному неудовольствию Наташи. Оно было большое, и, самое главное, оно было на деревянном подкладе, то есть, мы его спокойно могли закрепить на мольберте в провале. Второе зеркало Илья взял у своего друга из гаража, оно было старое, со всех сторон у него были сколоты бока, но оно было в высоту больше метра, как раз то, что нам и надо было. Третье зеркало Сакатов взял из дома, клятвенно пообещав Лидии Афанасьевне вернуть его в целости и сохранности.
Сакатов с Василием в пятницу вечером уехали с зеркалами на Газельке в Шумилово, а мы с Ильёй в восемь утра встретили из Перми Наталью Михайловну и тоже поехали туда.
— Ольга Ивановна, я вспомнила ещё кое-что, что мне бабушка рассказывала. — Наталья Михайловна порылась в сумке и достала небольшой деревянный гребешок — Наверное, он очень красивый когда-то был. Посмотрите, здесь остались следы от мелких камушек, которыми был он украшен. Сейчас вон уже не все зубчики остались, затёртый весь. Я его нашла у бабушки в коробочке, когда у неё гостила летом, и она разрешила мне его взять поиграть, а потом я его домой забрала, сама не знаю почему, видать понравился очень. Мне тогда всего лет семь или восемь было. Я думала, что его давно уже выбросила, а приехала домой из Шумилово, и вспомнила про него. Оказалось, что он у меня с тех пор всё так же и лежит в старых вещах.
— Это ваша семейная реликвия, наверно. — Я взяла гребешок в руки.
Да, странно, что Наталья Михайловна его до сих пор не выбросила, уж больно непрезентабельно он выглядел. Дерево было грязно-чёрное, всё затёртое, десяток зубчиков выломаны, а оставшиеся все разной длины. Наталья Михайловна, поймав взгляд, которым я посмотрела на гребешок, улыбнулась и ответила:
— Этот гребешок, мой дед, когда ещё был маленьким мальчишкой, подобрал как раз в тех
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!