Упади семь раз - Лия Лин

Андре раздувалась, как морской ёж, от несправедливой, по её мнению, критики.

– Ты так же говорил про «Изумруд», – Андре кипела от негодования. – И что, кто был прав? Сведёнку я тоже послушаю, но основное сделано правильно. И не переубеждай. Тут нужна хорошая попсовость. Лучше бы подумал, куда отдашь в ротацию.

– Ладно, чего спорить. Давай про текст, а то Лия заскучала. У меня к тебе предложение… – Храм вдруг успокоился, ослепительно улыбнувшись мне. Чем-то он напоминал моего третьего мужа. Возможно, бьющей до одурения сексуальностью.

Андре, ощетинившись, начала выбивать для меня максимально льготные условия. Их разговор сильно напоминал торг за кило помидоров на рынке. Сара Моисеевна вот так же торгуется – мне хватило одного совместного похода с бывшей свекровью за овощами.

– А я тебе говорю – пятьсот евро за текст «под ключ» – со всеми правками. Знаю я твои требования. Укатаешь Лейку – а она ещё дорога мне не как память. – Андре плавно повышала децибелы, переходя на свой особый, противно-скрипучий, тембр. Видимо, и Храм был хорошо знаком с этим тревожным сигналом, поскольку вдруг резко согласился. Вот непонятно, зачем Андре торгуется – у нас же и так огромное количество денег, от выставки.

– Всё, девочки, уже половина девятого, а в десять у меня встреча. Давайте я вас закину. Кому куда? – Храм, подозвав официанта, небрежно положил две тысячных купюры на стол. – Сдачи не надо.

Одного рака смерть красит.

Русская пословица

Пока мы ехали ко мне домой, я пыталась понять, что же так меня насторожило во время этой встречи. Андре, решившая заскочить ко мне в гости, язвительно комментировала промахи Храма-водителя. Он отшучивался.

Родная квартира встретила тёмной тишиной. Ну ладно, Аврашка ещё гуляет, под утро вернётся. Пусть оторвётся перед началом студенческой жизни. Но неужели Надин ещё спит? Включив в коридоре свет, я прошла на кухню, нащупала выключатель. Яркий свет ударил по сетчатке. Дико заорав, я замерла на месте. И Андре с Храмом, который тоже зачем-то поднялся, застыл у меня за спиной.

На светло-салатовом линолеуме (купен по дешёвке моей первой свекровью) лежала Надька, в луже крови. Бордовые дорожки тянулись вокруг худенького тела полосками-струйками, местами размазанными. Больше всего их было почему-то возле ног. Осколки, окурки и пепел создавали фантасмагорический ореол вокруг распростертого тела. Рядом валялась окровавленная пустая литровая бутылка коньяка «Ной» (из моей заначки, на случай прихода в гости подруг, прятала полгода назад и сама забыла где). То, что Надин мертва, в голове не укладывалось. Из глаз хлынули слёзы, я рванулась к подруге.

– Лия, стой! Ничего не трогать до приезда милиции. – Стальные интонации Храма затормозили меня.

Андре и Храм увели меня в комнату мальчишек.

– Надо вызвать «скорую»… – как заведённая, твердила я. – Надо вызвать «скорую». Надо…

– Лия, «скорая» Надин уже ничем не поможет. – Храм, вздохнув, закурил. – По-видимому, её ударили бутылкой по голове. Только понять не могу, почему окурки и пепел на полу?

– Лейка, ну как же так, а? – Анька тихо всхлипывала. – Не могу поверить. Не могу.

– Дамы, давайте решать, кто звонит в милицию. – Храм был неестественно спокоен, разве только побледнел немного. – Рано или поздно придётся её вызвать. Лия, ты хозяйка квартиры, решай. Я всё понимаю, но чем быстрее начнется расследование, тем быстрее найдут убийцу. И дай что-нибудь, куда стряхивать пепел, пожалуйста.

Смерть – это не самое худшее, что может произойти с человеком.

Платон

На одеревенелых ногах я потащилась на кухню. Надин оценила бы получившуюся картину… Я с болью посмотрела на мёртвую подругу. Прижавшись к стенке, мелкими шагами просочилась к мойке, старательно обходя чудовищный натюрморт с лучшей подругой. Схватив чайное блюдце, я начала тем же макаром пятиться к выходу.

– Плохо-то мне как… Лейка, выключи свет, мешает, – раздался голос, и я в ужасе уставилась на заговорившую с закрытыми глазами Надьку. – И постель у тебя жёсткая. Всё болит, фиг выспишься.

Блюдце выпало из моих рук. Тут же в дверях нарисовались Андре и Храм.

– Ну, Лятрекша, на этот раз ты сама себя переплюнула! – Андре улыбалась сквозь слёзы. – Мы же уже похоронили тебя, идиотку. Надь, ещё раз тебя убьют – ни слезинки не пророню, уже оплакала один раз. Чего на кухне разлеглась, алкоголичка хренова? И откуда столько крови?

После получасового разбирательства выяснилось следующее.

Отправив нас с Андре на встречу с Храмом, Надин задумалась о том, куда спрятать деньги. Хорошо знакомая с моей семейной жизнью, Надька знала, что Сара Моисеевна не погнушается подобрать то, что плохо лежит. Открыв на кухне шкаф с крупами, моя подруга вдруг обнаружила за большим пакетом с гречкой мою заначку – коньяк. (Надо же, мне в голову даже не пришло, что я туда его могла засунуть.) Совершив честный обмен коньяка на деньги, Надька решила принять дозу снотворного в виде алкоголя. Под коньяк хорошо курилось, и Надин предалась раздумьям о прошедшей выставке. Мечты о том, как будет морально убит Замарашка, переполняли художницу справедливым чувством торжества.

Коньячное снотворное постепенно перекочёвывало из бутылки в желудок. В какой-то момент Надин излишне размашисто стряхнула пепел в литровый бокал, и тот упал ей на большой палец ноги. Естественно, рассёк кожу ниже ногтя. Двое суток бессонного полёта и коньячная анестезия сделали своё дело – было не особо больно, но кровь лилась рекой. Прыгая на одной ноге, Надька зацепила недопитую бутылку коньяка, которая тоже свалилась. Коньяк потёк на линолеум. Надька, чертыхаясь, попробовала подобрать бутылку и поскользнулась. Следующее её воспоминание – как я зашла и взяла блюдце.

– Сотрясение, наверное. Головой ведь ударилась, – продолжала Надька. – Зато спать совсем не хочется.

Я, отмывая кухню, мрачно посматривала на подругу. Мало того что заначку взяла без спроса, так ещё и намусорила тут. Вот зря я так убивалась по поводу её смерти – горбатого даже могила не исправит.

Храм, попрощавшись, ушёл, а мы с подругами до трёх часов ночи обсуждали события последних дней. Ни я, ни Андре ничего не рассказали Надьке про страз и Мыша. Да и не до того было – тем для разговора хватало. Анька уехала только в четвёртом часу ночи, вспомнив, что у неё завтра важная встреча. Мы с Надин завалились спать.

Вино веселит, да от вина же и голова болит.

Русская пословица

Утром я сто раз пожалела, что так опрометчиво отпустила сына отмечать поступление в институт. Гламурная футболка валялась на полу возле туалета, а сам Авраша, скрючившись, стонал на кухонном диване.

– Ма-а-а-а, дай мне дедушкину кипу…

– Зачем?

Авраам нахлобучил шапочку и побежал в санузел.