Рижский бальзам на русскую душу - Дария Юрьева

Когда не стало родителей, Маргарита перебралась в отчий дом в Балаклаве. Вскоре Алекс оставил престижную квартиру на улице Острякова жене и детям, и перебрался жить к Маргарите. Уход из семьи стоил ему карьеры. Получив новый корабль от морского военного ведомства, он бросил якорь в бухте Балаклавы. Принятие независимости Украины встретил на исследовательском судне, поставляющим дельфинов в научные лаборатории. Последующий этап жизни был связан с поездками в Турцию на частных кораблях. Выйдя на пенсию, он продолжал трудиться до тех пор, пока позволяло здоровье.

Пират, не желающий дальше находиться без внимания, заскулил, напоминая, что желает присоединиться к веселящейся компании. Алекс предложил Михаилу выпустить из заточения собаку. Гость с опаской посмотрел на лохматого пса.

– Не бойся,– успокоил хозяин,– Пират бросается, как оглашённый, на незнакомцев, входящих в калитку, а сидящих за столом, воспринимает как своих. Ты можешь стать его другом, если покажешь ему палку, далеко ее бросишь и начнешь отнимать.

Михаил, оборачиваясь к столу и ища поддержки, неуверенно подошёл к собаке, которая, уткнув морду в щель, ждала высвобождения. Как только появилась возможность, она проскользнула мимо Михаила и стала метаться вокруг стола. Алекс, знавший, где лежит злосчастная палка, вытащил ее из-под одеяла, на котором сидел, и бросил к калитке. Пират бросился в погоню, сметая всё на пути. Собака вернулась, держа палку в пасти, но не собиралась её отдавать. Хотелось, чтобы с ней поиграли. Несмотря на старания хозяина, игрушку невозможно было отнять у собаки. Можно было до бесконечности безуспешно дергать палку из стороны в сторону вместе с головой пса. Не выдержав, хозяин пригнул голову Пирата, чтобы тот не вырывался, и строго приказал отпустить палку. Собака послушалась, и нехотя разжала зубы. Алекс передал игрушку Михаилу. Предвкушая, что представляется новая возможность побежать за палкой, пес поднял голову и, напрягшись, завертел хвостом.

– Бросай на площадку перед калиткой или к ступенькам, ведущим в подвал дома, но не через барьер, отделяющий сад, куда вход ему запрещен. В саду он начнёт, не разбирая дорожек, бегать по огороду и затопчет овощи.

Михаил бросил палку на асфальтированную площадку. Пират быстро принёс её обратно. Гостю собака трофей не отдала. Пришлось вмешаться хозяину. После нескольких бросков Алекс решил утихомирить Пирата. Отобрав полную слюней игрушку, он засунул её под тюфяк, на котором сидел. Погладил пса и попросил его утихомириться. Благодарный пес улёгся у ног хозяина под гамаком.

Маргарита принесла кофе, сладости и фрукты. Подождав, пока произнесут очередной тост, Алекс продолжал рассказывать историю своей жизни.

– Меня до сих пор просят вернуться на флот, предлагая безопасные рейсы в Стамбул и обратно. О.., У..,– сказал он, и заразительно засмеялся. – Новые хозяева судов говорят, что на молодых капитанов надежды нет, обещая соорудить на капитанском мостике специальное кресло, чтобы можно было сидеть и управлять судном. Предложения заманчивые, но не выполнимые. Как только представлю, что придётся два часа неотрывно следить, как судно входит в гавань, начинаю понимать, что мой «мото ресурс» выработан. Швартовка судна не приносит прежнего удовольствия. У людей есть предел, пройдя который следует бросать работу. Иначе может случиться непоправимое. В тридцать лет срабатываются великие спортсмены, в сорок – балетные, в пятьдесят – звезды эстрады, в шестьдесят – труженики, в семьдесят – научные сотрудники. С семидесяти лет начинаются политики. Возраст философов не ограничен, в то же время, мой удел определен. Мне трудно выйти за пределы двора, не то, чтобы управлять судном.

В торжественные дни, раз – два в году, сосед вывозит меня на машине для обозрения окрестностей. Мы останавливаемся у извилистой бухты Балаклавы, которую и сейчас, не потеряв спортивной формы, легко переплывает Марго. А мне трудно добраться до ресторана и на костылях..Мне приносят в салон машины заказанную в одном из ресторанов чашечку кофе. Я сижу внутри ее и смотрю на пристань, где двадцать лет тому назад стоял мой корабль. На этом месте сейчас обосновалось бесчисленное количество прогулочных лодок с украинскими флагами. Бухта кишит мелкими судёнышками. Мне еще помнятся дремлющие в акватории многочисленные подводные лодки. Позднее все распилены на металлолом. Все же я не теряю надежды, что большой флот вернётся когда-нибудь в Балаклаву.

Моряки всегда считались довольно обеспеченными людьми. В юности, мы договаривались с друзьями о том, чтобы собраться на старости лет на заморском острове, чтобы в ресторане за накрытым столом поговорить обо всем по душам. Нашим пожеланиям не суждено сбыться. Я сижу разбитый в своем гамаке и не в силах даже выйти за пределы двора. Гоша коротает время в коммунальной квартире. Оторванный от жизни и черпающий познания из газет, он негодует на происходящие изменения. К тому же, он остался совершенно без средств к существованию, практически на бобах. Держал свои сбережения в трёх банках, обещавших большие проценты и в миг обанкротившихся. Банки обманули вкладчиков. Витек, после перестройки, не от хорошей жизни стал торговать на базаре булочками с мясом, а сейчас работает «вратарем», то есть вахтером, стоя на воротах на стоянке автомашин. Все же он успел построить дачу. Стаса среди нас нет. В поисках заработка, он пошёл в море на жалком суденышке и… не вернулся. На судне случился пожар. Виной послужила молния, на которую и списали несчастный случай. Что произошло на самом деле, трудно теперь установить. Об этом знает только море.

Я начинаю понимать, что значит радоваться жизни. Радоваться жизни следует не тогда, когда выходишь из похмелья или выздоравливаешь и начинаешь вдруг понимать, как живительна природа и прекрасна жизнь, радоваться нужно, когда ты еще полон сил. Когда просто идешь по просёлку и чувствуешь, что у тебя ничего не болит. К сожалению, осознание приходит, когда уже многое потеряно. На крайний случай я приобрел стартовый пистолет, легко переделываемый в боевой. Гоша видел его. Если будет невмоготу, покончу с собой. Так я думал до семидесяти лет, но на восьмом десятке мое мнение кардинально изменилось и теперь я знаю точно, что никогда не воспользуюсь оружием. Я родился не по своей воле и не имею права лишать себя дарованной мне жизни. Пока есть силы, буду держаться. Недавно я принял решение:держим курс на восемьдесят!

Существуют профессии,которые прослеживают прохождение больших денежных масс. К ним относится бухгалтерия, в которой Зоя Фёдоровна проработала бесчисленное количество лет. Оборот предприятия каким-то образом связан с зарплатой сотрудника, но наша бухгалтерша никогда не задумывалась об этой связи, как, впрочем, не старалась уловить связи личного с общественным. Для неё мелькающие перед глазами финансы служили не более чем цифирьками, которые должны строго лечь на свои места и послужить основой для заполнения граф, из которых складывался годовой баланс, выполняемый качественно и в срок.

Перед наступлением пенсионного возраста она профессионально подсчитала размер предполагаемой пенсии и осталась неудовлетворенной результатом. Не то, чтобы её что-то возмутило. Для жизни денег, как всегда, с натяжкой вполне хватало, но максимально возможный рубеж остался недосягаемым. Во время обеда, проходившего в той же комнате, где стояли рабочие столы, она поделилась своими рассуждениями с коллегами. Главбух порта, у которого голова болела не только за бухгалтерию, но и за все снующие по морским просторам суда, не надеясь на результат, предложила Зое Фёдоровне поработать два года на вакантном месте главным бухгалтером плавбазы и тем самым решить возникшую проблему.