Слепое пятно - hey jenn

Чувствую на себе кроткие удивленные взгляды людей другого общества: они не понимают, что я тут забыла и с чьей стороны пришла, но мне не нужно их признание и одобрение. Подхожу к застекленной двери балкона и вижу такую счастливую Эмму, держащую своего папу за руку. Она светится от интереса: Мик что-то увлеченно ей рассказывает, показывая на разные небесные созвездия.

— Я не помешаю? — тепло улыбаюсь, немного приоткрыв створку из темного дерева.

— Смотри, — Микеланджело садится на корточки возле дочери и осторожно поворачивает её в мою сторону, — кто приехал. Мама принесла подарки.

Эмма стеснительно жмется в плечо Мика и тихо хихикает, своеобразно сжимает пальцы от эмоциональной переполненности. Подхожу ближе и сажусь рядом, протягивая парочку симпатично упакованных коробок.

— Умеешь вскрывать подарки? — чувствую легкий страх и только сейчас так отчетливо зарождающуюся в сердце любовь. Ловлю одобрительный взгляд Микеланджело и его добрую, коронную мальчишескую улыбку.

Эмма неуклюже отрывается от Мика и осматривает меня. Она забавная. Внимательно изучает, молчит. Щурится, словно что-то замышляет. В переданных от меня темных глазах бегают чертики, ей интересно, но она не торопится это показывать. Пара мгновений тишины, малышка осторожно тянется ладонью вперед. Аккуратно кладет её на мои худощавые пальцы рук и мягко поглаживает. Я непроизвольно улыбаюсь, осторожно провожу большим пальцем по детскому запястью.

Эмма затаивает дыхание и… резко хватает одну из коробок, чуть не падая в процессе. Заливается диким хохотом, по-варварски разрывая упаковочную бумагу.

— Похожа на тебя, — с неподдельной любовью говорит Микеланджело и я понимаю, что всё это время он не сводил с нас глаз.

— Волосы так и не потемнели, — тепло улыбаюсь, указывая подбородком на светлую макушку, — а вот глаза и этот характер, по крайней мере сейчас, точно мои.

— Приезжай почаще, — одновременно с просьбой и вопросом, — пожалуйста. Неважно, что у нас там не получилось, ты всегда будешь моим родным человеком и её мамой.

Мы молча смотрим друг на друга. Слов нет, сейчас они забыты и не требуются. Чувствую, как по щеке стекает слеза, а сердце нарывает облегчающая боль: он давно меня простил.

— Я должна была относиться к тебе иначе. Ты и твоя семья никогда не заслуживали всей той холодности.

— Наша, — он тихо поправляет и смотрит в сторону двери, — родители безгранично тебя любят.

— Почему? — закусываю нижнюю губу и нервно утираю слёзы.

Эмма странно хмурится, наблюдая за мной. Твёрдо, скорее даже требовательно, что-то говорит на своём языке, к которому я ещё не адаптирована.

— Она спрашивает почему ты плачешь, хочет узнать кто тебя обидел, — тут же переводит с детского Мик, улавливая мой, полный непонимания, взгляд.

— Я просто очень радуюсь, — смотрю на дочь и подмигиваю, — так сильно, что не могу сдержать слёз. А ты не открыла второй подарок.

Первая коробка была от Клэр. Эмма немного поигралась с кошкой, но та быстро ей наскучила. На очереди был мой подарок. Это заставило неплохо понервничать: мне хотелось, чтобы она оценила и ей понравилось.

— Не расстраивайся из-за игрушки, она не очень любит мягких плюшевых друзей, — Микеланджело не изменяет себе и в очередной раз пытается меня ободрить и поддержать.

— Это не мой, — продолжаю наблюдать за дочерью, улыбаясь словам Мика, — подруга передала.

«Могу ли я так её называть?»

Эмма вскрывает подарок и радостно взвизгивает, поочередно хватаясь за каждого котенка из набора маленьких вельветовых питомцев. Отлегло. Её устроил выбор. Малышка с интересом прищуривается и смотрит на меня, делает несколько шажков ближе и падает в объятия.

Теперь мы обнимаемся. И я наконец-то чувствую полное родство и близость, от которых все это время открещивалась. Ей невозможно отказать, не подпускать ближе и не любить. Маленькая хитрая лиса недолго нежится в руках: даже можно сказать, что позволяет трогать себя в знак благодарности. Минута, и она возвращается к игрушкам.

Шестьдесят секунд, которые так много значат.

— Для книжек пока рановато, Эм ещё не очень ими интересуется. Но с этими кошками ты хорошо попала, она просто обожает такие штуки, — одобрительно кивает Микеланджело.

— Там интерактивные окошки, я бы не подарила обычную сказку, — игриво скрещиваю руки перед грудью, изображая обиду.

Мик театрально хватается за сердце и шокировано вдыхает, от баловства мы не сдерживаемся и вдвоем заливаемся теплым смехом на весь балкон. Переглядываемся и веселимся ещё громче, не выходя из выстроенных карикатурных образов.

«Когда-то, почти целую жизнь назад, мы делали так на парах в университете».

Дверь с той стороны тихо открывается. Тонкая изящная фигура делает шаг вперед и я вижу её — девушку Микеланджело.

Она даже не смотрит на меня. Гордая осанка, большие голубые глаза, ничего не выдающая милая улыбка. Бархатная кожа, юное лицо. Короткое облегающее платье пудрового цвета, но ни разу не пошлое и даже чуточку не вульгарное. Ей идёт. Вряд ли хоть в чем-то она может выглядеть грязно или не так нежно и притягательно.

— Мик, — уверенный и теплый тон, ни грамма обиды или недовольства, — уже не июль, а вы с Эммой в тонких носках на холодной уличной плитке. Не очень хочется пичкать ребёнка лекарствами от простуды с двух лет. Зайдите в тепло, не морозьте стопы или переоденьтесь в подобающую одежду.

— Ой, — Микеланджело прищурил нос, словно провинившееся дитя, — совсем забыл и не подумал. Эмми, иди покажи дедушке своих новых друзей, ему будет очень интересно посмотреть на таких красивых котят.

Малышка в охапку схватила игрушки, оставив бардак от упаковочной бумаги на полу, и понеслась в гостиную. Легко миновала стоящую в дверях блондинку, заливаясь радостным смехом предвкушения.

— Пирс, — Мик приподнялся с корточек и подошел к девушке, нежно приобняв её за талию, — позволь представить тебе мою будущую жену.

Я неловко встала и подошла ближе — зато теперь её лучше видно и без стыда можно осматривать. Маленький острый нос, перламутровый макияж и сладкий цветочный аромат.

«Если бы она была тканью, то точно шелком».

— Линда, — Микеланджело заглядывает ей в глаза и я вижу, что он влюблён, — это Пирс, навсегда родной и близкий человек для моей семьи.

Она впервые за все нахождение на балконе поворачивает голову в мою сторону, словно теперь у меня есть право на существование. Линда приветливо улыбается, но я чувствую едва уловимую фальшь.

«Либо мне снова мерещится и я проецирую прошлую себя на неё».

— Рада знакомству, — девушка делает небольшую паузу, оголяя ряд ровных, белых зубов, — мисс.

— Взаимно, будущая миссис Моретти.

Мы обмениваемся любезными кивками. Линда аккуратно, неуловимо и ласково касается щеки Микеланджело носом на прощание, разворачиваясь обратно в гостиную.

— Не простудитесь, — не оборачиваясь говорит