Наследие аристократки - Даниэла Стил

– Граф был очень щедрым, – сказал в конце беседы Филипп.

– Должно быть, очень любил свою супругу, – скромно произнес глава архива «Картье». Сам он испытывал такие чувства только к истории ювелирного дома и посвятил себя изучению и пополнению его архивов сведениями о новых творениях. Это была работа всей его жизни.

Лоутон поблагодарил его за потраченное время и дал адрес своей электронной почты, куда можно было выслать эскизы для каталога, после чего мужчины пожали друг другу руки и попрощались.

После обеда Лоутон отправился в «Ван Клиф энд Арпелс». Там Филипп пробыл недолго, но тоже узнал много интересного. Заместитель главы архива рассказал, что ожерелье и серьги с сапфирами, выполненные в классическом для сороковых годов стиле, создавались в качестве подарка на день рождения. Простая брошь-булавка с бриллиантом, а также браслет и кольцо с сапфирами были подарками на Рождество. Камни в украшениях от «Ван Клиф энд Арпелс» были не такими большими, но качество, стиль и фантазия ювелиров поражали.

У Маргериты также были украшения от «Бушерон» – красивые, но не такие дорогие, и от других парижских производителей, которых больше не существовало. Но Умберто явно предпочитал «Картье» и «Ван Клиф энд Арпелс».

Эксперты фирмы «Картье» определили, что небольшая диадема с бриллиантами была антикварной вещью, и потому ее происхождение крайне сложно установить. Они были уверены, что ее сделали во Франции, но, может быть, купили в Лондоне.

Также некоторые украшения Маргериты были родом из Италии, в частности, два предмета ювелирного дома «Булгари», с которым Филипп не успел списаться. Но его поездка в Париж оказалась плодотворной. Он узнал много нового о драгоценностях Маргериты, даже их первоначальные цены, которые, конечно, совсем отличались от современных. Суммы, которые за них отдал граф, и тогда были астрономическими, но теперь, семьдесят лет спустя, выросли в несколько раз. А камни такого веса были огромной редкостью на современном рынке.

После встречи в офисе «Ван Клиф энд Арпелс» Филипп вернулся в «Кристис», но больше ему там делать было нечего. Его послали в Париж в качестве наблюдателя, чтобы он в случае проблем мог прийти на помощь, но аукцион закончился, и его работа подошла к концу. С остальным парижские коллеги вполне могли справиться сами. Филипп попрощался с Жилем, который пожелал ему удачи с майским аукционом, и на скоростном поезде «Евростар» отбыл в Лондон, чтобы посетить лондонский офис, раз уж оказался в Европе.

В Лондоне он остановился в отеле «Клэридж» и, так как у него было немного свободного времени, прогулялся по Нью-Бонд-стрит, где были расположены бутики ювелирного дома «Графф» и других известных производителей украшений. На аукционах Лоутон часто продавал предметы от «Графф», и те уходили по самым высоким ценам, благодаря безупречным камням и работе ювелира. Эксперты Лоуренса Граффа часто сами покупали винтажные драгоценности, чтобы потом использовать камни в новых изделиях. Этот ювелирный дом вообще был известен редкими бриллиантами – например, розового или голубого оттенков, – причем самого большого размера, который только можно было найти. Лоуренс Графф стал современным Гарри Уинстоном[10] и производил удивительные украшения по баснословным ценам.

Филипп не заходил в бутики Граффа, а только смотрел на витрины. И хотя искусство Лоутон любил больше, чем ювелирное дело, произведения Граффа выглядели очень красиво, и Филипп это признавал.

На следующее утро он отправился в офис «Кристис», где встретился с коллегами и обсудил предстоящие торги. Было приятно общаться с ними лично, а не получать безликие электронные письма. Филипп рассказал о майском аукционе в Нью-Йорке и поведал историю о наследстве ди Сан Пиньели – как коллекция попала к ним через суд по делам наследства, как он ездил в архивы «Картье» и «Ван Клиф энд Арпелс» и что там узнал.

Позже, пакуя вещи, Филипп поддался импульсу и совершенно неожиданно решил слетать в Рим, чтобы завершить небольшое расследование. Портье забронировал по его просьбе место на рейс в девять вечера, а также номер в отеле «Хасслер». После перелета через Атлантику это путешествие было для него короткой прогулкой.

Филипп не собирался задерживаться в Италии, он только хотел пообщаться с римскими ювелирами.

Лоутон оказался в Риме после полуночи. В этот поздний час город не спал – на улицах было шумно, светло, гуляли толпы народу. Филиппу нравилась эта атмосфера. Он налил бокал бренди и вышел на балкон гостиничного номера, любуясь столицей Италии в свете полной луны. Рим казался ему самым романтичным местом на свете. Лоутона немного огорчало, что он был один. Наверное, мама права, и ему нужно встряхнуться и найти себе подругу, а не проводить все выходные на яхте. В Рим его привела работа, но как было бы хорошо, если бы рядом с ним сейчас находилась любимая женщина!

После бренди Филипп крепко проспал всю ночь на кровати с балдахином и проснулся в восемь утра. Он выпил крепкого итальянского эспрессо и поехал на Виа деи Кондотти, где располагался офис «Булгари», точно к открытию, к десяти утра. В банковской ячейке Маргериты хранились украшения этого ювелирного дома – браслеты с изумрудами и бриллиантами, а также еще один ажурный браслет с россыпью драгоценных камней. Но сотрудники «Булгари» сказали, что, к сожалению, у них не сохранились документы об украшениях, которые заказывали столько лет назад. Многие бумаги были уничтожены во время войны.

Получается, что он зря прилетел в Рим. В то же время это был хороший предлог, чтобы побывать в прекрасном городе. Филипп погулял по Виа деи Кондотти, зашел в бутик «Прада», где купил рубашку, а в час дня, когда большинство магазинов закрылись на обед, тоже решил перекусить. Филипп зашел в тратторию[11], заказал пасту и бокал вина, и пока ждал заказ, наблюдая за суетой вокруг, его посетила неожиданная идея – съездить в Неаполь и посмотреть поместье, в котором жили супруги ди Сан Пиньели.

На работе было затишье, и он мог позволить себе задержаться в Европе еще на один день. Филипп вернулся в отель в половине третьего и спросил портье о рейсах в Неаполь. Тот ответил, что самолет вылетает из аэропорта Фьюмичино в шесть вечера, и на него есть места.

Филипп легко успевал. Портье заказал билет и забронировал номер в «Гранд-отель Везувио», заверив, что это отличная гостиница. Дело Маргериты ди Сан Пиньели постепенно увлекало Лоутона все сильнее. Ему было немного стыдно за странный порыв, но Филипп ничего не мог с собой поделать. Через час он уже ехал в такси в аэропорт, но не представлял, что хотел найти в бывшем поместье Маргериты. Филипп знал только одно – ему нужно туда попасть. Что-то манило его, только он понятия не имел, что именно. Лоутону хотелось поговорить об этом с Джейн: почему-то Филипп чувствовал, что она поймет его, а не сочтет безумцем. Маргерита была посторонним человеком для них обоих, но каким-то образом смогла тронуть их сердца.