Наследие аристократки - Даниэла Стил

Филипп закивал. Владелец поместья в нескольких словах рассказал о жизни пары, которая тратила слишком много денег. Возможно, их стало не хватать еще до смерти Умберто, поэтому Маргерите пришлось продать поместье и переехать в Рим. На вырученную сумму графиня жила еще очень долго, а потом уехала в Штаты.

Филипп знал, что в Нью-Йорке Маргерита вела очень скромную жизнь. Ее золотые дни прошли здесь и закончились со смертью Умберто. Единственное, что у нее осталось ценного, – это драгоценности, которые стоили баснословных денег. Но Маргерита не стала продавать их, если не считать двух колец, а хранила в память о муже. Это была невероятная история любви, которая пережила не только Умберто, но и саму Маргериту.

Итальянец, видимо, думал о том же. Он указал на фотографии и прижал руки к сердцу с особым выражением. Филипп кивнул. Да, его привела сюда история любви, и мужчина, с которым он пытался общаться, каким-то образом это понял. Владелец поместья достал свою визитку и отдал Филиппу. Он не ошибся: новый знакомый, которого, кстати, звали Саверио Сальваторе, был хозяином двух арт-галерей, во Флоренции и в Риме.

Это было случайное знакомство, но очень приятное. Когда они вышли во двор, Филипп поблагодарил Саверио по-английски и по-итальянски. Тот тепло посмотрел на него, а потом указал на одну из фотографий Маргериты и Умберто.

– Вы послать мне? Хочу для дома. Он был их много-много лет.

Филипп тут же согласился и сказал, что перешлет несколько снимков. Его очень тронуло, что новый владелец захотел иметь их у себя дома. Умберто и Маргерита как магнитом притягивали к себе сердца людей.

Мужчины пожали друг другу руки, и Филипп вышел за ворота. Саверио помахал ему на прощание рукой.

Побывав в доме, Лоутон почувствовал атмосферу, в которой жили граф и графиня ди Сан Пиньели, – атмосферу роскоши и утонченности, и радовался, что новый хозяин поместья помнил их. Маргерита и Умберто не растаяли в прошлом без следа, и Филиппу это было приятно. С такими чувствами он завел машину и поехал назад, в отель.

Путешествие в Неаполь не принесло никакой пользы его работе. Но Филипп знал, что поступил правильно, когда поддался желанию увидеть поместье Маргериты. Он был уверен в этом. Встреча с новым хозяином никак не могла помочь ему с продажей драгоценностей, но Филипп сохранил визитную карточку Саверио. И не только для того, чтобы знать адрес, куда выслать фотографии. Сердце подсказывало ему, что они еще встретятся.

Вернувшись в Нью-Йорк, Филипп сразу же позвонил маме. Он хотел поужинать с ней в воскресенье и рассказать все, что ему удалось узнать о Маргерите и ее драгоценностях, а также о поместье, где графиня прожила столько лет. Филипп понимал, что Валери будет интересно услышать его историю. Маргерита из совершенной загадки превратилась для него в женщину из плоти и крови. Она больше не была лишь именем на банковской ячейке, хозяйкой невероятно дорогой коллекции украшений. Графиня обрела дом, мужчину, который безумно ее любил, и жизнь, полную головокружительных поворотов. Теперь Филипп знал, что Маргерита потеряла все деньги, оставив после смерти на счету всего две тысячи долларов. В старости она ютилась в маленькой квартире, а закончила жизнь в доме престарелых. Маргерита могла бы продать украшения и получить кучу денег, но не сделала этого. Подарки Умберто значили для нее очень много, и от осознания этого ее история еще сильнее трогала за душу.

Еще Филипп хотел рассказать об аукционе в Париже и драматическом моменте, когда французские власти потребовали отдать диадему Марии-Антуанетты Лувру. Но когда мама подняла трубку, его поразил ее серьезный, взволнованный голос. Мама не стала слушать Филиппа, а сразу заявила, что им надо встретиться. Она тоже хотела сказать ему что-то важное.

– Мам, ты в порядке? Что-то случилось?

– Нет, просто хочу поговорить. Посоветоваться по одному важному делу.

– Это насчет твоего здоровья? – с тревогой спросил Филипп.

– Нет, дорогой. Я в порядке. Дело в другом. Мне нужен твой совет.

Он знал, что мама время от времени продает акции, которые ей оставил отец. Наверное, речь шла о них. Ими управлял солидный фонд, поэтому ей не надо было волноваться из-за денег и страховки. Но мама все равно любила время от времени советоваться с сыном по этому поводу.

– Как насчет воскресного вечера? – предложила Валери.

– Отлично. Приятных выходных!

Филипп попрощался, но мысль, что проблема у мамы серьезней, чем всякие акции и страховки, его не отпускала. Филипп надеялся, что она не солгала и у нее все в порядке со здоровьем. Он был единственным ребенком и чувствовал особую ответственность по отношению к ней. Да, мама выглядела очень молодо и была независимой и активной женщиной, но возраст – а ей исполнилось семьдесят четыре – никто не отменял.

Все выходные Лоутон думал не только о маме, но и о Джейн. Филипп хотел позвонить ей и рассказать о своей поездке и о том, что ему удалось узнать о Маргерите. Он решил опять пригласить мисс Уиллоуби на обед. Филипп провел настоящее расследование в Европе, и ему не терпелось поделиться его результатами.

Пока Филипп проводил время на яхте, Джейн переезжала в свое новое жилище – маленькую квартиру с одной спальней в районе Митпэкинг[13], недалеко от Алекс. Квартира Джейн очень понравилась, а родители пообещали помочь с платой, пока она не выйдет на работу.

С тех пор как Джейн ушла от Джона, от него не было никаких вестей. Он словно забыл о ее существовании, вычеркнул навсегда из жизни. Ее это злило, но не более того. Джейн знала, что бывший парень теперь жил с Карой, но особой ревности не испытывала. Это был хороший урок для нее, и она сожалела, что не рассталась с Джоном много месяцев назад, когда их отношения совсем испортились. Последние полгода были напрасной тратой времени, и ей следовало понять это гораздо раньше.

В конце недели Джейн взяла отгул и поехала в «ИКЕА», чтобы купить все самое необходимое в квартиру – ведь у нее не было даже мебели. Алекс приехала к ней на помощь, и оказалось, что она прекрасно управляется с отверткой и инструкциями. В воскресенье вечером Джейн въехала в квартиру, которая выглядела прекрасно. Это было начало новой жизни. Они с Алекс организовала что-то вроде новоселья – сделали попкорн и посмотрели фильм.

В воскресенье Филипп уехал с Лонг-Айленда чуть раньше, чем обычно. Шел дождь, и он знал, что на дорогах будет много машин, а ему не терпелось увидеться с мамой. Купив бутылку ее любимого розового вина, в пять вечера он уже нажимал на кнопку звонка. Валери открыла и удивленно воскликнула:

– Ты рано! – Судя по голосу, это ее обрадовало – как и бутылка вина, которую Филипп ей вручил.

– Я так понял, что у нас будет долгий разговор, поэтому решил приехать раньше, – отозвался он, заходя в квартиру. Там пахло свежими масляными красками – знакомый запах из детства, который Филипп любил и всегда связывал с мамой. Значит, Валери работала перед его приходом.