Наследие аристократки - Даниэла Стил

Валери заплакала, и Филипп подошел к ней и заключил в объятия. Он никогда не видел, чтобы мама плакала – если не считать похорон отца. Сын обнимал ее, помогая пережить горечь потери.

– Ты рассказала Винни? – спросил Филипп спустя какое-то время, и Валери кивнула.

– На этот раз сестра мне поверила. Она пыталась оправдать родителей, говорила, что те считали, будто поступают правильно. Но я не верю в это. Мои дед и бабка были бесчувственными, но даже они не могли думать, что поступили правильно, когда разлучили меня с мамой, а потом всю жизнь обращались со мной, как с досадной помехой. Винни просила меня не поднимать шума и никому не говорить правды. В прошлый раз она обвинила меня в том, что я охочусь за украшениями Маргериты. Но мне все равно – это такие мелочи по сравнению с шоком, который я испытала, узнав об ужасных поступках моих деда и бабки. Они практически разрушили жизнь Маргериты, забрав у нее ребенка. Моя несчастная мама умерла в одиночестве.

Валери вытерла слезы и посмотрела на сына. В ее глазах было смятение. То, что рассказала Фиона, явно потрясло Валери до глубины души. Филиппа тоже. Он задумался, а потом проговорил:

– Я даже не думал о драгоценностях, пока ты рассказывала эту историю. Только о тебе и твоей настоящей матери, и о том, как это много для тебя значит. Согласен, твои дед и бабка поступили ужасно. Но, мама, думать о драгоценностях придется. Потому что по закону ты единственная наследница, и все содержимое банковской ячейки следует отдать тебе.

– Но меня правда не волнуют драгоценности. Они не вернут мне маму.

– Нет, но Маргерита, наверное, хотела, чтобы они достались тебе. Думаю, она потому и хранила их все эти годы, хотя могла бы продать – ведь под конец жизни у нее осталось совсем мало денег. Видимо, она надеялась однажды найти тебя и подарить их.

– В таком случае она написала бы завещание, но его нет, – напомнила Валери.

– Не факт. Мы не знаем, о чем она думала перед смертью и в каком состоянии находилась. Главное, что драгоценности принадлежали ей, а ты – ее единственная дочь. Честно говоря, не знаю, что нам теперь делать. Ты сейчас думаешь только о том, как ужасно твои дед с бабкой обошлись с Маргеритой. Но не стоит забывать, что твоя мама оставила ювелирные украшения, которые стоят баснословных денег.

Когда Филипп спрашивал мать о совпадении ее и Маргериты девичьих фамилий, он даже в самых смелых мечтах не мог предположить такого исхода. Лоутон думал, что, может быть, Маргерита доводится ему какой-нибудь троюродной теткой, но никак не родной бабушкой. Для него и Валери это стало шокирующим открытием. Но они не могли оставить все в прошлом и скрыть правду. Филипп не знал, как следует поступить, но хотел подумать и принять правильное решение.

Когда он немного пришел в себя от изумления, то рассказал маме о том, как ездил в архивы «Картье» и «Ван Клиф» и узнал много нового о драгоценностях Маргериты. Многие из них были созданы по заказу Умберто, который дарил их супруге на различные праздники. Потом Филипп поведал о том, что был в поместье ди Пиньели в Неаполе и познакомился с его нынешним владельцем Саверио Сальваторе. Тот оказался милым человеком, но почти ничего не знал о Маргерите и Умберто.

– Я тоже хотела бы там побывать, – с грустью произнесла Валери, думая о доме, в котором ее мама прожила тридцать два года. Пазл постепенно складывался, не хватало только нескольких фрагментов. Валери обрела семью, которую никогда не знала. И хотя мама существовала для нее только на фотографиях, она казалась ей реальней, чем те люди, которые ее вырастили.

Валери и Филипп проговорили до глубокой ночи, снова рассматривая фотографии. Валери сказала сыну, что хочет написать портрет мамы по тем снимкам, которые у нее есть. Она всю жизнь чувствовала себя сиротой и теперь тянулась к Маргерите, желая залечить боль своего одиночества.

Филипп ушел домой в смятенных чувствах. Предстояло многое осмыслить заново, а также понять, что же теперь делать с украшениями. В итоге Лоутон решил, что завтра утром обязательно позвонит Джейн. Скорей всего, она тоже растеряется и не сможет подсказать, как поступить его матери. Да, им следовало действовать, но как именно – пока было неясно.

На следующее утро Джейн только вошла в офис и еще не успела снять пальто, как ей позвонил Филипп.

– Как поездка? – спросила Джейн. Ей было приятно услышать его голос. Она вспоминала о нем все выходные.

– Было очень интересно, – ответил он. Лоутон не спал почти всю ночь и думал о том, что рассказала ему мама и как ей помочь. – Я хочу пригласить тебя сегодня пообедать. Мне надо обсудить с тобой кое-что важное. – Судя по тону, встреча предполагалась деловая, а не романтическая.

Джейн не представляла, что могло случиться.

– Да, конечно. Давай встретимся. А где? – спросила она.

Филипп предложил тихое кафе с хорошими сэндвичами, гамбургерами и салатами. Он не хотел, чтобы его отвлекали назойливые официанты, изысканная еда и посетители вокруг.

Они договорились встретиться в половине первого.

Когда Джейн вошла в кафе, Филипп уже сидел за столиком. Судя по взгляду, его что-то тревожило.

Они заказали по сэндвичу и салат на двоих. Когда официант ушел, Филипп стал рассказывать о поездке в Европу – о том, что узнал в архивах «Ван Клиф» и «Картье» и как посетил поместье ди Сан Пиньели в Неаполе. Джейн с большим интересом его слушала. Собравшись с духом, Лоутон перешел к самому главному. Это были личные, глубоко семейные дела, но, поскольку они с мисс Уиллоуби вместе работали над делом по наследству Маргериты и Джейн погрузилась в него с головой, Филипп решил рассказать ей всю правду. Джейн имела право ее знать.

– Моя мама провела собственное расследование и узнала нечто невероятное. Оказывается, совпадение фамилий было далеко не случайным. За этим скрывается нечто потрясающее. – И он рассказал ей все, что узнал от Валери, а та, в свою очередь, от Фионы. – Я сам еще до конца не осознал, что это значит для всех нас, – признался Филипп. – И какое все-таки удивительное стечение обстоятельств! Ты позвонила в «Кристис» по вопросу экспертизы, попала на меня, а в итоге моя мама узнала правду о своем рождении и настоящих родителях. Вот уж точно, в жизни случаются вещи поинтереснее, чем в любом романе. Просто невероятно, что моя мама оказалась прямой наследницей Маргериты, которая приходится мне родной бабушкой! После такого меня уже ничем не удивишь. – Судя по голосу, Филипп еще не отошел от шока.

Джейн испытывала похожие чувства. Она слушала его и вспоминала недавно прочитанные письма графини ди Сан Пиньели. Все совпадало, и это, конечно, было потрясающим открытием.

– Не знаю, что нам теперь делать, – продолжил Филипп. – Как доказать в суде, что моя мама – законная наследница Маргериты? Она не может просто прийти к вам и сказать: «Привет, я ее дочь». Ее дед с бабкой подделали свидетельство о рождении и записали внучку как своего ребенка, поэтому я думаю, что слова мамы будет сложно подтвердить. А до аукциона – всего два месяца. Надеюсь, что в конце концов у нас все получится, но не знаю, с чего начать, и прошу твоего совета. Как ты думаешь, что мне делать?