Суета сует - Наталия Рощина

— Да, дела, — мрачно произнесла Катя. Ей давно снились странные сны, в которых Мила Николаевна была красивой, молодой, улыбающейся. Свое неуемное веселье и энергию она выставляла напоказ, а глаза при этом были такими грустными, неживыми. К тому же у свекрови в снах были короткие волосы, а Катя знала от бабушки, что такой сон к болезни. Когда в разных вариациях он повторился, Катя рассказала о нем Кириллу, но услышала в ответ:

— Мама и болезни — вещи несовместимые. Для нее и сигареты — витамин, — ни о какой озабоченности с его стороны не было и речи.

Однако теперь Катя понимала, что Кирилл, как обычно, был к Миле Николаевне несправедлив.

— Хотела же позвонить раньше, — раздосадованно прошептала Катя.

— Что вы говорите? — оказывается, она еще не положила трубку, а на том конце телефонного провода терпеливо ждали ее реакции.

— Я могу узнать у вас адрес больницы?

— Простите, а вы кто?

Катя растерялась. Скажи она сейчас — «невестка» — это прозвучит, по меньшей мере, странно, но адрес нужно было узнать каким угодно способом. Даже путем вранья, к которому Катя прибегала крайне редко.

— Я ее родственница. Здесь проездом. Девушка, я обязательно должна проведать тетю Милу, — вкрадчивым тоном произнесла Катя.

— Тетю Милу? — послышался сдавленный смешок. — Хорошо, записывайте…

Катя не стала больше задавать вопросов, собралась и, благо станция метро рядом, через полчаса шла по больничному двору областной клиники. В фойе она узнала номер палаты, у дежурной медсестры — предварительный диагноз Милы. Назначенная ей диета исключала столько продуктов, что Катя покачала головой. Несколько бананов, которые она купила в переходе метро, кажется, не входили в список запрещенных. Накинув белый халат, Катя поспешила в палату.

— Можно? — постучав, Катя после короткой паузы несмело открыла дверь. Убрав с лица озабоченность, она улыбнулась и зашла в палату. — Добрый день.

По обе стороны окна стояли две кровати. Одна была пуста, а на другой лежала Мила. Катя едва справилась с собой, чтобы не ахнуть: в бледной, исхудавшей женщине трудно было узнать ту, что снилась ей такой жизнерадостной, активной.

— Катя? — Мила автоматически провела рукой по заколотым наспех волосам, подтянула одеяло повыше и вопросительно уставилась на девушку. — Что ты здесь делаешь?

— А где привет? — стараясь не обращать внимания на явное недовольство свекрови, спросила Катя. Она подошла к кровати, отодвинула от широкой батареи стул и, не дожидаясь приглашения, села на него.

— Ты откуда узнала?

— Что здесь удивительного? — вопросом на вопрос ответила Катя. — Мы ведь не чужие люди.

— Я никого не ждала, — отвернувшись к стене, тихо сказала Мила.

— Знаю. И именно потому я здесь, — Катя выложила на тумбочку бананы и оглядела палату: холодильник, телевизор, чисто, светло, жалюзи на окнах, не дающие солнцу наполнить палату зноем, но все-таки она бы сделала щелочки пошире.

— Я плохо себя чувствую. И собеседница из меня соответственная, не поворачиваясь, пробурчала Мила. — Ты выбрала неудачное время для дипломатического визита. Может быть, отложим до лучших времен?

— Почему вы не позвонили нам? — укоризненно спросила Катя. — Так нельзя, Мила Николаевна.

— Да? — Мила удивленно посмотрела на невестку, пожалуй, впервые рассматривая ее так пристально. Что за деваха? Комедию ломает, что полна сочувствия. С чего бы это? Очередной розыгрыш? Что ей нужно?

— Катя, я тебе очень благодарна, а сейчас уходи, пожалуйста, — Мила гневно сверкнула глазами. — Будем считать, что ты выполнила свой долг и совесть твоя чиста. Иди, девочка, занимайся своими делами, а мне предоставь заняться своими.

— Зачем вы так, Мила Николаевна? — Катя почувствовала, что действительно обиделась и вряд ли найдет в себе силы еще раз прийти сюда. — Я ведь от всего сердца. Я ведь понимаю, как вам тяжело.

— Мне?

— Да, вы плохо себя чувствуете. А это место явно не для ваших нервов. Вы ведь не из тех, кто любит болеть, вызывать жалость, обременять заботой о себе. И еще больница… Я знаю, что такое больница. Ненавижу этот распорядок, врачебные обходы, процедуры, запахи. Наверняка и вы испытываете что-то подобное.

— Я? — Мила поставила подушку повыше, села, опершись на левый локоть. Посмотрев на тумбочку, лукаво улыбнулась. В конце концов, почему бы не подыграть? — Элемент временного неудобства, конечно, есть, но без драмы. У меня все в порядке. Вот только… Только бананов не хватало.

— Почистить? — дрожащим от волнения голосом спросила Катя.

— Давай, не пропадать же добру.

Катя с готовностью очистила самый крупный банан и протянула его Миле. Она была так довольна, наблюдая, как свекровь медленно смакует, откусывая кусочек за кусочком. Правда, скоро Катя поняла, что Мила совершенно не хочет есть, и делает это, чтобы доставить ей удовольствие.

— Что говорят врачи? Вы спрашивали, насколько все серьезно?

— Врачи относятся к той категории людей, которым лучше не задавать вопросов, — прожевав, ответила Мила. Есть ей действительно не хотелось. Положив большую часть банана на тарелку, она вытерла руки о салфетку и виновато улыбнулась. — Извини, организм не требует пищи никакой, даже духовной. Вон сколько журналов лежит — ни к одному не притронулась.

— Бывает.

Катя поняла, что смогла разговорить свекровь, и была этому несказанно рада. Ее всегда смущала ситуация, которую упорно создавал Кирилл своим нежеланием общаться с матерью, входить в ее ритм жизни. Такое положение вещей Катя сочла несправедливым и потому решила действовать самостоятельно, положившись на женскую интуицию. К тому же ожидание первенца делало ее сердце открытым, полностью лишенным темных мыслей. Катя вообще по своей натуре была человеком добрым, неспособным на коварство, задние мысли. Мила ошибалась, решив прощупать ее и понять истинную цель прихода невестки. Пристально вглядываясь в смуглое лицо Кати, Мила невольно сравнила его со своим бледным, усталым, постаревшим за эти несколько дней. Она недавно выпила лекарства и потому могла еще какое-то время нормально общаться с Катей. Однако Мила знала, что пройдет немного времени и новый приступ заставит ее корчиться от боли, а свидетелей этому быть не должно, медсестра не в счет.

— Ладно, девочка, — Мила устало улыбнулась. — Выкладывай, что у вас там стряслось.

Мила была уверена, что Катю привело сюда не столько сострадание, сколько проблемы, решить которые молодежь сама не смогла без ее помощи. С ролью парламентера Катя справилась прекрасно и заслуживала того, чтобы ее выслушать со вниманием.

— Говори, Катя, не медли, потому что скоро я не смогу воспринимать то, что ты должна сообщить. Я внимательно слушаю тебя.

— У нас ничего не случилось, — недоуменно ответила Катя. — Не пойму, о чем вы?