Фабий Байл. Прародитель - Джош Рейнольдс

— Так вот почему он хлопает, — сказал Байл, когда Олеандр поделился с ним своей догадкой, — Можешь сказать ему, чтоб перестал? Меня это раздражает.

— Как ты всегда раздражал меня, глава апотекариона, — сказал Блистательный, тяжело дыша. — Никогда мне не понять, зачем Фулгрим терпел рядом с собой твою дряблую тушу!

Он повернулся к ним, сверкая глазами, подобными крохотным солнцам, и, опустив ноги на пол, наклонился вперед. Его облачение когда-то было силовыми доспехами модели «Крестоносец». Голени и предплечья были обернуты косматым белым мехом, а нагрудник украшал гротескный рисунок Фулгрима в момент апофеоза. Один наплечник оплавился и принял форму ухмыляющегося женского лица. Когда Блистательный встал, оно что-то тихо прошептало.

Мимо него с хихиканьем заскользил демон. Блистательный взял предложенную клешню, и они на несколько секунд закружились в церемонном танце. Демон разочарованно щелкнул клыками, когда Король поднес его клешню к губам, вежливо прощаясь.

— Как тебе мои придворные, Фабий? — спросил он, направившись к ним. — Прекрасные и ужасные, совсем как мы.

— Красота в глазах смотрящего, — кисло ответил Байл.

Олеандр настороженно смотрел на продолжающих танцевать демонов. Ему казалось, что с каждым змеиным движением они оказывались все ближе и ближе. Он опустил руку к мечу, но не стал вынимать его из ножен. Не стоило оскорблять Блистательного в его собственном тронном зале.

— Зачем ты пришел, Фабий? — спросил Блистательный, пускаясь в круг мимо них и время от времени поглядывая на себя в зеркала.

Байл не стал любезничать и поворачиваться вместе с ним. Вместо этого он взглянул на Олеандра. Лицо его было непроницаемо. Олеандр склонил голову. Байл фыркнул:

— Чтобы помочь тебе, Касперос. Капитан Касперос, — поправился он.

Блистательный остановился.

— Я предпочел бы, чтобы ты меня так не называл, Фабий. Я не он, а он не был мной. Звук этого имени больше не несет удовольствия, даже постыдного.

Байл рассмеялся:

— Извини, но я отказываюсь тешить твою детскую тягу к описательным титулам. Касперосом ты был, Касперосом и остался.

Блистательный нахмурился. Демоны одновременно зашипели. Они больше не танцевали, а выгнулись, как разозленные кошки, готовые прыгнуть на врага. Олеандр приготовился обороняться. Взгляд Блистательного скользнул к нему.

— Олеандр. А я гадал, куда ты делся. Я не люблю, когда мои Узники Радости уходят, не известив меня.

В этом взгляде была жуткая сила, манящая и давящая одновременно.

— Я… — начал Олеандр, но Байл махнул рукой, приказывая ему замолчать.

— Оставь его, Касперос. Он мой. Он был моим до того, как стал твоим, и даже до того, как пали стены Терры. Ты ведь помнишь стены, Касперос?

Блистательный рассмеялся.

— Я помню много стен. Большие и маленькие. Реальность — это тоже стена, и каждый день я откалываю от нее кусочки в поисках совершенства, — Он протянул руку к лицу Байла. — Ты странно пахнешь, Фабий. Как труп, замаринованный в химикатах.

Байл вежливо, но решительно оттолкнул его руку навершием посоха. С черепа-набалдашника на руку Блистательного прыгнула искра.

— А от тебя пахнет ладаном и пеплом. Я пришел помочь тебе с твоей стеной, Касперос.

Блистательный отступил, потирая руку. Демоны столпились вокруг него и мерзко заворковали. Он по-детски улыбнулся.

— Вот как? Замечательно! Это очень крепкая стена, Фабий. Но я ее почти пробил.

— Настойчивость всегда была одним из твоих немногочисленных достоинств, — ответил Байл. Блистательный опять рассмеялся.

— Все мы ищем совершенство по-своему. Ох, как же я скучал по тебе, Фабий! Ну же, расскажи, как ты собрался мне помогать?

— С помощью своих многочисленных и разнообразных талантов, Касперос, — сказал Байл, — Все, что у меня есть, будет в твоем распоряжении, если пожелаешь. Мой разум, мои умения — они будут брошены на достижение твоей цели.

— И что же это за цель?

— Как мне сообщили, ты преследуешь крайне трудноуловимую добычу, Касперос. Добычу, вынудившую тебя покинуть безопасные просторы Ока и приблизиться к границам реального пространства.

— Мир-корабль, — кивнул Блистательный.

— Он самый.

— Ты знаешь, как его найти?

— Знаю. Местоположение нашей цели сохранено здесь, — сказал Байл, выдвигая из наруча переносной инфошип. В нем лежала копия всего, что мозговой червь извлек из головы корсара, — А также примерная схема ее верхних уровней. Достаточно, чтобы составить план атаки, если тебя еще интересуют такие вещи.

— Как ты это достал? — спросил Блистательный, не сводя глаз с инфошипа.

— Просто. Я его взял. У нас есть пленница. Мы скопировали все ее воспоминания и мысли, касающиеся твоего мира-корабля, — и сознательные, и нет.

— Пленница… Эльдар? — уточнил Блистательный, и Олеандр ясно услышал в его голосе жадность.

Как и Байл. Он улыбнулся:

— Пленница. Ограничимся этим. — Он помахал инфошипом. — Возьми его, Касперос. Пусть он будет символом моих благих намерений в этом совместном деле.

Блистательный взял инфошип, и, прищурившись, постучал им по губе.

— Почему ты сразу не сказал, что у тебя есть пленник?

Байл пожал плечами:

— Потому что она мне еще нужна. Кстати, мир называется Лугганат.

— Я знаю, как он называется, — ответил Блистательный.

— А ты знаешь, что это значит? — рассмеялся Байл, — Свет павших солнц или что-то в таком духе. Выразительно, ты не находишь? Символом им служит черное солнце, что само по себе является метафорой былой славы. Хорошо придумано, да?

Блистательный улыбнулся:

— Да, неплохо. Павшее солнце… Ну а я стану новым солнцем и освещу своими лучами их всех. — Он перевел взгляд на Олеандра: — Как думаешь, Олеандр, они будут мне рады?

— Нет, — ответил Олеандр, — Но мне кажется, что большинство из них к тому моменту будут мертвы, так что это неважно.

Блистательный рассмеялся:

— Откуда мне знать, что ты меня не обманываешь?

— Это сделка, — ответил Байл, — Ты — мне, я — тебе.

— И что я тебе должен?

— Сущие пустяки, это не имеет значения, пока ты не согласишься, — ответил Байл.

На лице Блистательного вновь заиграла улыбка — еще более широкая, чем раньше.

— А я не могу согласиться, пока все долги не будут выплачены. Верно, Олеандр?

Словно по заранее условленному сигналу, двери позади них раскрылись, и в зал один за другим вошли Узники Радости с оружием в руках.