Непрописные истины воспитания. Избранные статьи - Симон Соловейчик

Никто не научит вас, как привести живого ребенка к образу Идеального Мальчика, живущего в вашей голове. Но если в семье неприятности с ребенком, то скорее всего надо перевоспитывать не реального мальчика, а Идеального – того, который поселился в голове родителей. Именно попытки приспособить живого к идеальному (часто ложноидеальному) ведут к насилию над ребенком, к войне с ним. А война с детьми, как уже не раз говорилось, – это всегда война безвыигрышная.

Итак, дело обстоит следующим образом. С ребенком можно обращаться или миром, или войной. Что мы выбираем?

Мир? Миром мы или добьемся желаемого поведения, или не добьемся.

Война? Войной мы ни за что желаемого не получим. Даже если ребенок будет у нас «как шелковый», все равно – не детством же кончается его жизнь, не вечно же он будет домашним военнопленным, вырвется и он на свободу – тут уж он покажет…

Мир – или выигрыш, или проигрыш. Война – только проигрыш.

Даже самый азартный игрок не ставит на заведомо битую карту. Из всех людей на свете это делают одни только родители – в безумной надежде выиграть.

Врач из детского санатория рассказывает:

– Дети стали какие-то издерганные. И читают меньше, и фантазии у них меньше… На днях мама приехала к десятилетнему сыну, а он топает на нее ногой и кричит: «Теперь я буду диктовать условия!»

Домашняя окопная война – не счесть семей, где она идет с самого рождения ребенка. На этом фронте, проходящем через все континенты и страны, жертв не сосчитать, а перемирия не предвидится.

Задумаемся, из-за чего же, собственно, идет война под крышами самых мирных с виду домов. Родителям кажется, будто справедливость на их стороне, ведь они хотят своим детям только добра. Словом, война за хорошие отметки в школе и за своевременное возвращение домой – война священная. Как же иначе? А что, спросят, вы предлагаете? Разве вы не знаете, что бывает с подростками, когда они вечерами шляются по улицам?

Да, конечно, бывает всякое. Но постараемся понять истинную причину постоянных столкновений с детьми: в нашем доме идет борьба за власть. Власть, а не что-нибудь другое чаще всего служит яблоком раздора между детьми и родителями.

Это выражение – «борьба за власть» заимствовано из книги английского философа и педагога Джона Локка, посвященной воспитанию. Написанная в конце XVII века, отчасти спорная, она тем не менее содержит глубокие и свежие – сегодня тоже свежие – мысли о домашнем воспитании. Вот Локк-то и бросает мимоходом мысль о том, что ни в коем случае нельзя допускать войны за власть между родителями и детьми. Как ее избежать – другой вопрос, войны вообще легче начинаются, чем кончаются, а домашние войны не исключение из этого правила. Но нужна хотя бы воля к миру. Поймем, что в домашней войне, как в ядерной, победителей быть не может. Во всяком случае, родители победить не могут, потому что поражение детей – всегда поражение родителей.

Родители часто держатся за власть как за жизнь. Далеко не все обладают характером, необходимым для утверждения власти, и умом, позволяющим пользоваться этой властью с осторожностью, но почти все завидуют властным родителям, у которых «дети как дети». Собственные дети не потому плохи для них, что совершают проступки, и даже не потому, что не слушаются, а потому, что их непослушание кажется унизительным: что же я за человек, если меня даже собственные дети не слушаются? С другой стороны, и дети, почувствовав, что ускользающая власть очень дорога родителям, начинают пользоваться этим открытием, сознательно и расчетливо наносят болезненные уколы нашему самолюбию. Взаимная враждебность становится общим фоном семейных отношений, и тут уж о воспитании нечего и думать. Без взаимного доверия нет воспитания, одна видимость.

Между тем в наших педагогических способностях есть и другие возможности, кроме прямой силы, и властный воспитатель – не единственный педагогический идеал. Наша бытовая педагогика исходит из того, что есть одно «надо» на всех, но результаты воспитания зависят от суммы нескольких характеров (в том числе и детских), и кто, кроме нас самих, может сообразить, что годится нам, а что не годится? Может быть, это очень удобно, если я умею властвовать над ребенком, а он подчиняется мне беспрекословно; но что же делать, если я не способен командовать и подчинять, если у меня другой характер? Авторитарный идеал воспитания без реальной возможности воплотить его еще опаснее, чем само авторитарное воспитание.

Наш деловой мир устроен, в общем-то, на принципах соподчинения. В производстве это необходимо, но в воспитании просматриваются и другие принципы. Кроме соподчинения (раздел власти) можно указать на сообщничество (раздел добычи), сотрудничество (раздел забот) и сотворчество – единение.

Сообщничество как принцип воспитания довольно заметно в наши дни. Смысл его понятен: родители стараются урвать от мира побольше, а добыча делится между членами семьи. Известно, чем кончаются такие дележки в воровских шайках – смертельной войной между сообщниками.

И вот уже девочка-восьмиклассница пишет в редакцию жалобу на мать: та купила себе новую шубу, а дочери не купила. В семьях, основанных на принципах сообщничества, родители за все платят – за школьные отметки, за детские услуги, и скоро правило «ты – мне, я – тебе» начинает царствовать безраздельно. Так и появляются юные диктаторы: «Теперь я буду диктовать условия».

Сотрудничество – наиболее доступный и успешный принцип воспитания. Заметим, что в корне этого слова – труд, совместный труд в семье. Добиться сотрудничества с детьми нелегко, но оно всегда возникает там, где родители стремятся не к власти, а к мирному сосуществованию, к совместной работе с детьми. Только не надо торопиться, не надо ожидать, что дети тут же и непременно станут помощниками в семейных делах.

Что же касается сотворчества, то оно пока что доступно не всем. Это очень трудно – чтобы в семье царило радостное творческое напряжение, объединяющее всех. Но сотворчество – это счастье.

«Боже, молю за всех нас, даруй каждому из нас долгую жизнь и крепкое-крепкое здоровье… Огради нас от зол и напастей, стихийных бедствий и всевозможных несчастных случаев; спаси нас от насилия как организованного и официального, так и стихийного, неупорядоченного», – молится герой повести Э. Доктороу «Жизнь поэтов».

Да и нам впору молиться – уголовная хроника, которую стали регулярно печатать, не может не вызвать тревогу. И главное – все молодые, молодые, молодые…

Когда насилие применяется для дурных целей, когда оно откровенно преступно, простить его нельзя, но понять можно. Для преступных целей – преступные средства.

Труднее сыскать корни «неупорядоченного» насилия. Нельзя же, в самом деле, объяснять всемирное ожесточение молодежи одним только влиянием кинофильмов или видеть причину в том, что некоторые плохие родители учат своих маленьких детей давать сдачу обидчикам в детском саду.

Истоки преступного насилия – в насилии повседневном, привычном как воздух. Корни ничем не оправданного, бессовестного насилия – в насилии оправдываемом, в насилии с чистой совестью. Незаметная трещинка в нашей общей совести приводит к мировому злу.