Спектакль - Джоди Линн Здрок

Она отсекла этот побег. Что сделано, то сделано. Это уже не имеет значения.

«Или имеет?»

Если Темный художник упоминал «вдохновение» или кровь в одном из своих издевательских писем в полицию, то, может, и имеет.

«Нет. Постоянные размышления – одна из причин, почему я положила конец этому безумию. Я устала зацикливаться на ответах».

И не потому ли месье Перчаткин стал ее навязчивой идеей? Не то чтобы он безупречно вписывался в ее представление о том, кто убийца, как убийца может выглядеть и действовать. Эксцентричный мужчина привлек к себе внимание и сам того не понял, боже ты мой. Но она хотела получить ответ, причем любой. Потому что любой ответ лучше того, что у них было сейчас, то есть никаких подозреваемых, никаких теорий и вообще ничего, кроме растерзанных девушек на плитах в морге. Может, месье Перчаткин и был убийцей, но впервые она допустила, что, может, и не был.

Так что этот побег она обрезала тоже.

Новые сожаления отрастали быстрее, чем Натали успевала их пресекать. Уйдет еще два дня на то, чтобы они оплели ее сердце полностью, лоза сомнений переплелась с другими чувствами: злостью и стыдом, неуверенностью и страхом, облегчением, желанием забыть.

Может, эти провалы в памяти были не так плохи и ей их нужно побольше, чтобы забыть все это?

Она слышала о способе забыть что-либо раз и навсегда. Каждый день она видела эту рекламу в Le Petit Journal.

Гипноз.

Только вчера она читала в газете о том, что испытала одна женщина под гипнозом. Однажды она проснулась уверенной в том, что съездила в Лондон, хотя никогда там не бывала. И вот, подумать только, газета сообщает, что ее родители ездили туда, когда ей было три года. Воспоминания были в ее голове, просто глубоко. Гипнотизер во всем разобрался.

Если гипноз способен вскрыть воспоминание, то вдруг сможет и спрятать обратно?

Идея избавиться навсегда от этого благословенного проклятья или проклятого благословения внезапно позвала ее как Сирена. В неизвестности была надежда, и попробовать стоило.

Через час после этого решения Натали уже шла по узкому переулку на левом берегу Сены, ища взглядом надпись «Этьен Лебо, гипнотизер и френолог».

Френология. Это, должно быть, самая абсурдная идея на свете. Верить, что можно «прочесть» характер человека по форме его или ее черепа, просто смехотворно.

Из-за смехотворности это не пугало. Это просто была чушь.

И гипноз – это совсем не чушь. Как раз наоборот, по мнению Натали. И, даже если она испытывала тревогу, гипноз как раз может прекратить эти страдания.

У нее не было точного адреса – в объявлении только была указана улица Ксавье Прива, и все. Извивающаяся булыжная дорога ухмылялась ей мелькающими тенями и неожиданными поворотами, закрывая от взора все, кроме следующей пары шагов. Она прошла мимо винной лавки, зубного кабинета (она никогда не была у зубного и надеялась, что никогда не придется), сыромятни, шляпной мастерской. Если бы она не приблизилась вплотную к стене, чтобы обойти толстенькую серо-белую маму-кошку, кормившую котят, то могла бы и не заметить маленькой желтой, потертой таблички, размером не больше книжной обложки. Знак на месте Лебо содержал рисунок пальца, указывающего на темную лестницу вверх, а лестница выглядела так, будто на нее нога человека не ступала долгие годы.

Натали сунула руку в сумку за флаконом с землей из катакомб и положила его в карман платья. С глубоким выдохом она поставила ногу на первую ступеньку.

– Все будет хорошо.

Она повернулась через плечо на голос и увидела рыжеволосого молодого человека с понимающей усмешкой. Луи.

– Месье Карр, – произнесла она, оглядываясь, нет ли рядом Симоны. Слава богу, нет. – Занятно, что мы именно тут встретились.

– О, – начал он, взмахнув рукой, – я за вами следил.

– Что?

– Не в том смысле. – Луи пригладил накрахмаленный воротничок своей белой рубашки. – Я работаю в The Quill, книжном магазине, он вон там. Я увидел, как вы проходили мимо, и позвал вас, но вы, наверное, не услышали… – Его слова усилили ее тревожность.

Натали помнила, как проходила мимо книжного магазина. Она не слышала, чтобы кто-то ее звал: ну конечно, ведь она была поглощена своим делом. Район здесь шумный, лавочники зазывают покупателей, женщины перекрикиваются с соседками через улицу из одного окна на третьем этаже в другое.

– Я вас не слышала.

– Улица тут шумная. Я… я надеялся, что мы сможем поговорить минутку. Симона рассказала мне, что вы с ней…

– Прошу вас, месье Карр…

– Просто Луи.

– Луи, прошу вас. Я не хочу обсуждать Симону. И если позволите, у меня… у меня есть дело, – сказала она, взглядом показывая на лестницу.

Его улыбка из понимающей стала насмешливой. Симона же не рассказала ему о видениях?

– Я к нему как-то раз ходил. – Луи сказал своим заговорщицким тоном. – Находишься в состоянии между сном и явью. Старик курит опиум, но безвреден.

Опиум? Натали посмотрела на лестницу и убрала ногу с первой ступеньки. Может, не такая это и хорошая идея. Она слышала истории о курильщиках опиума, но мало что знала об этом, кроме того, что папа рассказывал после плавания в Китай: люди там собираются в комнатах, лежат на подушках, курят до тех пор, пока не начинают говорить о вещах вроде смеющихся цветов и плачущих домов.

Как курильщик опиума может достаточно сконцентрироваться, чтобы заниматься гипнозом?

– Извините, что напугал вас, Натали. Симона очень расстроена из-за ссоры, и… Может, вы с ней как-нибудь все-таки поговорите? Вот что я хотел сказать. Удачи с гипнозом. – Луи кивнул на прощание и ушел обратно той же дорогой. Натали смотрела, как его рыжая голова удаляется в толпе, за первым поворотом исчезая из вида.

Крыса выбежала из-под лестницы, пугая ее. Она заметила маму-кошку и метнулась за мешки.

«Иди уже. Если он может помочь тебе забыть, что у тебя когда-либо в морге были видения, то это дело стоящее, независимо от того, что он там курит».

– Гипноз или френология? – из-за двери прозвучал высокий мужской голос. Прежде чем Натали успела ответить, дверь отворилась, и ей улыбнулся стройный седовласый мужчина с румяными щеками, в очках и потертом коричневом костюме.

– Э-э-э, гипноз, – ответила она, поглядывая назад, на лестницу.

– Отлично! – Он пригласил ее войти. – У меня уже было три френологических приема этим утром, и я готов к хорошему сеансу гипноза. Этьен Лебо, кстати, как вам уже известно с вывески.

Натали тоже представилась и вошла в просторную комнату, уставленную стопками книг. Они напоминали покосившиеся дымовые трубы, закрывающие все, кроме окон. Она глянула на названия книги на верху ближайшей к ней стопки – «Нейропнология». Такое слово вообще есть? «Суггестивная терапия: трактат о природе и применении гипноза». Скукота. «Зачарованная наука или наука зачаровывания?» Звучит загадочно. «Происхождение видов». По крайней мере, об этой она слыхала.