Debating Worlds. Contested Narratives of Global Modernity and World Order - Daniel Deudney

экономического сжатия). Прежде чем в Японии ощутили реальные последствия такой дефляционной политики, началась Корейская война (1950-1953), и связанные с ней масштабные военные закупки спасли японскую экономику и вызвали первый послевоенный экономический бум в Японии с ежегодным ростом ВВП более 10%.

К тому времени, когда Япония восстановила свою независимость в 1952 году, уже начался экономический бум. Платежный баланс Японии стал положительным, и японская экономика, которая долгое время страдала от нехватки долларов, начала накапливать положительное сальдо торгового баланса по отношению к миру. Между тем, японская политика безопасности была ограничена разработанной США конституцией мира и собственными самоограничительными мерами в контексте холодной войны, такими как однопроцентный потолок ВВП для военных расходов и принципы безъядерного оружия. Япония стала второй по величине экономикой мира после США в 1968 году и сохраняла этот статус до тех пор, пока в 2010 году ее не перехватил Китай. Даже при самоограничении военных расходов до одного процента от ВВП страны, военные расходы Японии также демонстрировали уверенный рост вместе с размером экономики.

Наконец, многочисленные потрясения изменили, хотя и постепенно, место Японии в мире, начиная с начала 1990-х годов. Холодная война, которая бесчисленными способами служила на благо Японии, бесспорно закончилась с распадом Советского Союза в 1991 году. Это совпало с первым кризисом в Персидском заливе, когда Япония подверглась повышенному давлению, чтобы внести свой вклад в решение проблем глобальной безопасности с помощью своих "сапог на земле". Запоздалое принятие в 1992 году решения о направлении за рубеж Сил самообороны Японии стало первым шагом к нормализации позиции Японии в области безопасности. Внутри страны экономический пузырь в Японии лопнул в начале 1990-х годов, начав три десятилетия медленного или нулевого роста.

Эта историческая хронология присутствия Японии в мире состоит из пяти контрастных фаз. Первая фаза, от реставрации Мэйдзи (1868) до конца эпохи Тайсё (1926), была отмечена скудным стартом Японии и быстрым наверстыванием упущенного. Вторая фаза, с 1930-х годов до конца Второй мировой войны, характеризовалась японским милитаризмом и экспансией в Азию, что привело к сокрушительному поражению страны в 1945 году. Третья фаза, еще одно время догоняющего развития, начавшееся с восстановления после войны и оккупации США, постепенно привела к четвертой фазе подъема Японии в качестве мирного экономического гиганта с 1970-х до начала 1990-х годов. В двадцать первом веке, после окончания холодной войны и в условиях экономической стагнации, пятая фаза привела к появлению индо-тихоокеанской стратегии Японии, которая опирается на стремление Японии к порядку, основанному на правилах, и активизации усилий по обеспечению безопасности в поддержку региональных и глобальных общественных благ.

 

От реставрации Мэйдзи до Тайсё

 

Глобальные нарративы Японии были в значительной степени построены после реставрации Мэйдзи в 1868 году, после того, как страна была вынуждена открыть страну в результате "дипломатии канонерской лодки" Америки. До открытия Япония существенно ограничивала свое внешнее взаимодействие в течение 264-летнего периода сакоку (закрытой экономики). Столкнувшись с новыми региональными вызовами, Япония внимательно наблюдала за имперскими поисками в Азии и анализировала структуру мировой системы, чтобы правильно оценить собственное социальное положение и понять, какую роль она должна играть. С точки зрения японских лидеров, они видели, как западный империализм в основном доминировал в Азии, как эти западные державы безжалостно разделили традиционное государство-сюзерена, Китай. Затем Китай был дипломатически маргинализирован серией неравноправных договоров с Великобританией и Францией после Первой и Второй опиумных войн. Традиционная трибутарная система, которую Китай создал в Азии, больше не отражала региональную реальность, и западные империалисты доминировали в регионе, а другие азиатские страны рассматривались как слабые государства, потерявшие свою политическую и социальную автономию. В этих условиях в Японии начал действовать императив ассимиляции. Япония воспринимала себя как маленькое государство, которому еще только предстоит укрепить свою государственность, с недостаточным военным и экономическим потенциалом и отсутствием дипломатических связей с крупными державами для обеспечения своего государственного суверенитета. Эти предполагаемые уязвимости отражали японское понимание мира; Японии необходимо было укрепить свой военный и экономический потенциал, изменить неравноправные договоры и построить национальное государство в рамках японской суверенной системы. Впоследствии Япония стремилась укрепить внутреннюю социальную и политическую сплоченность, и поэтому в Японии была создана государственная система тэнносэй (императорская система). В рамках этой системы император был сувереном, и в соответствии с "императорским суверенитетом", определенным конституцией Мэйдзи 1889 года, права японской нации предоставлялись императором. Это отличалось от "государственного суверенитета", хотя японская правовая норма начала подвергать сомнению такую интерпретацию с 1900-х годов. В то же время, другой важной задачей, которую необходимо было решить Японии, было укрепление ее экономики и вооруженных сил, чтобы она могла вести более эффективную дипломатию по отношению к Западу. Поэтому под лозунгом Фукоку Кёхэй (Богатая нация, сильная армия) Япония сосредоточилась на индустриализации и строительстве армии и флота по западным образцам. По мере быстрого роста экономического и военного потенциала Япония предпринимала дипломатические усилия по пересмотру неравноправных договоров.

В это время наиболее противоречивые дебаты относительно внешней политики Японии в 1870-х и 1880-х годах велись вокруг Кореи. Уязвимость Японии исходила от слабой Кореи, которая могла быть захвачена Китаем или Россией и которая напрямую угрожала бы Японии. Поэтому спор заключался в том, должна ли Япония упреждающе доминировать над Кореей или объединиться с ней, чтобы противостоять западным державам. Между тем, Корея, находясь под тем же империалистическим давлением западных держав, что и Япония, также вела подобные дебаты, что и Япония во время реставрации Мэйдзи, но эти дебаты так и не были разрешены. В действительности, традиционная политическая и социальная аффилиация Кореи с Китаем разделила страну, что привело к вмешательству как Китая, так и Японии. В 1890 году премьер-министр Ямагата Аритомо установил две важные стратегические концепции: "линия суверенитета" и "линия интересов". Первая означала границу государства, а вторая - территории, окружающие линию суверенитета, и Ямагата выступал за то, чтобы линия интересов включала Корею, что привело к китайско-японской войне 1894-1895 годов. Тем не менее, суть здесь в том, что эти страны пытались найти решение по управлению внешним давлением в Азии. С более широкой стратегической точки зрения, отношение Японии к Корее было тесно связано с дебатами о направлении политики Японии в ее глобальном повествовании: должна ли Япония объединиться с азиатскими государствами, чтобы противостоять западным угрозам, или принять глобальный порядок под руководством Запада и стремиться стать великой державой в Азии. В 1885 году Фукудзава Юкити опубликовал в газете "Дзидзи синпо" знаменитую статью под названием "Дацу-а рон" ("Об уходе из Азии"), в которой утверждал, что для выживания и процветания