Затмение - Рагнар Йонассон

Исрун сняла номер в маленькой гостинице, в основном чтобы иметь возможность просто полежать; скорее всего, уже этим вечером она поедет назад. Не надеясь на возмещение расходов, выбрала самый дешевый.

Задернув шторы, Исрун легла на кровать, даже не сняв покрывало. Потом вдруг вспомнила о мобильном телефоне, встала и выключила звук. Никто точно не знал, где она сейчас, никто не мог нарушить ее покой своим звонком. Она так хотела.

Исрун снова легла и закрыла глаза. Дала волю мыслям. Размышляла о том, чего же она, собственно, хочет добиться своим частным расследованием.

У Кристины наконец наступил короткий, но такой долгожданный перерыв. Она выпила крепкого кофе, заглянула в газеты и затем села за компьютер, к которому имела доступ по работе. Открыла почту.

Сердце забилось быстрее, когда она обнаружила письмо от Ари. Сначала хотела его уничтожить, не читая.

Вскоре после разрыва отношений он принялся забрасывать ее электронными письмами и часто звонить. Она ему не отвечала. Не заслуживал. Теперь же иное дело. Она встретила другого мужчину. И было бы замечательно, если бы Ари узнал, что она может твердо стоять на ногах.

Она прочитала письмо. Короткое и ясное. Он хотел встретиться.

Она задумалась о том, что, наверное, нужно дать ему еще один шанс. И было бы разумно встретиться и поговорить; однако не прямо сейчас. Сначала она собиралась насладиться жизнью – и помучить Ари. Поэтому она ответила на его письмо, тщательно подбирая слова:

Сегодня вечером я, к сожалению, занята. Ко мне в гости придет друг.

Как она могла так сглупить, согласившись на предложение этого исландца?

Его глаза излучали свет, и он ее ослепил, поэтому она не заметила темной тени, которую нужно было остерегаться.

Она чувствовала приближение смерти.

Но совсем не боялась ее.

Смерть была такой же естественной, как и жизнь.

Она лишь немного беспокоилась, что ее наверняка похоронят в земле, а не кремируют согласно традиции, в которой она была воспитана.

Она старалась гнать от себя все негативные мысли.

И не думать о терзающей ее жажде.

С некоторых пор сон Исрун стал беспокойным, и спала она урывками. Каждую ночь многократно просыпалась. Порой ей все же удавалось погрузиться в глубокий сон, но тогда ее мучили кошмары.

Вот и теперь она очнулась после короткого сна и хотела встать, но голова закружилась, ей пришлось сесть на кровать; она глубоко вдохнула, закрыла глаза и постаралась восстановить дыхание. Посмотрела на часы в телефоне; оказывается, проспала больше часа, отлично.

До нее кто-то пытался дозвониться.

Мария, руководитель новостного отдела.

И что же ей могло понадобиться?

У Исрун не было никаких сил разговаривать с ней сейчас. Она положила телефон в сумку и вышла в погожий летний день. Решила пока не сдавать номер, ведь следующую ночь она уже оплатила.

Мария сидела в своем кабинете. Иногда так здорово закрыться у себя, хотя она и считала «открытое пространство» идеальной моделью для организации работы новостного отдела. Это понятие журналисты усвоили задолго до финансового бума, когда банки и другие финансовые учреждения начали активно принимать на работу новых людей, и «офис открытого типа» стал волшебным средством, которое должно было обеспечить сплоченность команды, экономию на аренде и увеличение прибыли. Финансисты уже дважды обращались к Марии с предложениями, но она устояла перед соблазном уйти из мира СМИ. Заработки обещали привлекательные, однако микроб журналистики сидел в ней крепко. Она не могла бросить мир, в котором жила и вращалась всю свою трудовую жизнь.

Должность руководителя новостного отдела имела свои плюсы и минусы. Она могла сосредоточиться на важных проектах, получила возможность определять вещательную стратегию, чему, однако, сопутствовали бесконечные совещания. Кадровые вопросы, финансы, менеджмент. И хуже всего – необходимость увольнять сотрудников. Это она оттягивала как могла.

Отчасти Ивар был прав. У Исрун, бесспорно, были большие способности, но, вероятно, она все же утратила интерес к работе. Могла быть инициативной и решительной, иногда даже слишком, но теперь, похоже, катилась по наклонной плоскости. Часто отсутствовала, использовала все больничные дни, по словам Ивара, и, видимо, вообще чувствовала себя на работе не в своей тарелке. Полгода назад или около того Мария вызвала Исрун к себе в кабинет, поинтересовалась, все ли в порядке, мягко указала, что та необычно много болеет. «Да, этой зимой я подхватила сначала одну заразу, потом другую», – ответила она так растерянно, что не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что это была ложь.

После того разговора ничего не изменилось. К тому же Ивар утратил к Исрун доверие. Однако Мария подозревала, что на самом деле он ей никогда не доверял. Так бывает: люди просто не сходятся характерами. В этом случае она должна была пожертвовать Исрун. Ивар был более ценным сотрудником, более опытным, его перекупили у конкурента. Она не могла его потерять.

Это было, несомненно, трудное решение, хотя оно и зрело несколько месяцев.

А когда Мария принимала решение, особенно трудное, она спешила как можно скорее его реализовать, и мало что могло заставить ее передумать.

В дверном проеме стояла беременная женщина примерно одного возраста с Исрун. В ее внешности было нечто странное, по крайней мере на первый взгляд, но Исрун никак не могла уловить, что именно. Усталость? Возможно, в какой-то степени. Грусть? Да… может, и так. Или дородовая депрессия?

– Добрый день, – поздоровалась она, еще не до конца решив, как будет объяснять свое появление в этом доме.

– И вам, – кратко ответила женщина, явно настроенная проявлять минимум вежливости.

Сочетание правды и лжи – единственное, что возможно в этой ситуации, решила Исрун и представилась.

Она хотела добавить: «Вы, наверное, видели меня по телевизору», но поняла, что этого не требуется.

– Мы делаем небольшой сюжет об Элиасе Фрейссоне, который скончался позапрошлой ночью. Как вы, наверное, знаете, он много занимался благотворительностью здесь на севере, вот мы и решили поговорить с некоторыми его друзьями и знакомыми.

Женщина в дверях застыла от удивления и не могла вымолвить ни слова.

– Я уже разговаривала с его партнерами – Сваваром из Дальвика и Паулем Рейниссоном, он живет тут, в городе, – продолжила Исрун. – Думаю, что Логи тоже не откажется сказать несколько слов о покойном друге. Ведь так?

– А… конечно, почему бы нет, – ответила она, явно неуверенная в этом.

– Он дома?

– Нет… На работе. Но думаю, скоро придет, – пробормотала женщина.