Затмение - Рагнар Йонассон

– Отлично. Можно, я его подожду? Оператор уже едет, мы с ним условились здесь встретиться. – Затем протянула руку и снова представилась: – Меня зовут Исрун.

– Простите. Мое имя Мона. – Хозяйка сделала попытку улыбнуться и пожала Исрун руку. – Проходите, пожалуйста.

– Спасибо.

Исрун не заставила приглашать себя дважды. Она прошла вслед за хозяйкой в просторную кухню, где на столе рядом с открытой газетой стоял стакан молока.

– Присаживайтесь. Хотите что-нибудь выпить? Кофе, к сожалению, предложить не могу; мне пока пить его не полагается, и в доме его не держу. – Она положила ладонь на живот.

– Стакан молока было бы неплохо.

Исрун тут же вспомнила Катрин из Ландэйяра и молоко, которым та ее угощала. День, который ей хотелось бы забыть.

– А какой у вас срок?

– Около пяти месяцев.

Мона принесла пакет молока и стакан для Исрун, села за стол напротив нее. Та рассматривала кухню. Сверкающие белые шкафы, столешницы из черного камня. Обеденный стол черный, а стулья белые. На стенах висели черно-белые фотографии. Грязная посуда в мойке, всех цветов радуги, резко контрастировала со стильным интерьером. Почти вся кухонная утварь спрятана в шкафах. Только несколько белых чашек на полке над роскошной кофе-машиной.

– Поздравляю.

Мона кивнула и слабо улыбнулась вместо ответа.

– У вас с Логи много детей?

– С кем… С Логи? – Повысив голос, она решительно (даже слишком, как показалось Игрун) добавила: – Нет, это ребенок Йокуля.

– Йокуля?

– Да. Логи живет здесь на верхнем этаже. Я – жена Йокуля, его брата.

– Простите, – растерялась Исрун, – я не знала. Нужно было подготовиться получше. – Она улыбнулась, пытаясь разрядить атмосферу. – Так это ваш первый ребенок с Йокулем?

– Да. – Ответ был краток и ясен.

– Ну, некоторые затягивают с рождением детей, у других их вообще нет – как у меня, например.

Мона молчала и смотрела в стакан молока.

Когда молчание стало угнетающим, Исрун спросила:

– А Йокуль, он тоже работал с Элиасом?

– Нет, конечно нет. Он работает в Сберегательном банке, – ответила Мона.

– Вы оба местные?

– Да.

– Большие патриоты маленького города, как я погляжу.

Исрун посмотрела в сторону черно-белых фотографий на стенах, везде, похоже, был снят Сиглуфьордюр, пейзажи или сцены из прошлой городской жизни.

– Почему бы и нет. И где носит этого оператора? – нетерпеливо произнесла она. – Может, мне позвонить Логи? А то он, бывает, задерживается.

– Не спешите.

Исрун хотела получить побольше сведений об Элиасе; о том, что он снимал комнату у Логи, она уже знала от Норы.

– А чем вы занимаетесь здесь, в городе?

– Работаю в администрации. Сейчас в декретном отпуске, доктор посоветовал. Беременность проходит нелегко. – Она вздохнула.

– Так бывает. Вы, наверное, в предвкушении, осталось недолго.

– Да, недолго, – мрачно подтвердила Мона.

– Вы хорошо знали Элиаса?

– Нет, почти совсем не знала, – сказала она.

– Но он ведь жил здесь одно время?

Она замялась:

– Да, это так, наверху у Логи. Снимал там комнату. Съехал в начале года. Показывался редко.

– Вероятно, у него уходило много времени на благотворительные дела, – с готовностью вставила Исрун, чтобы поддержать легенду о цели своего визита.

Мона хмыкнула. В филантропию Элиаса она явно не верила. Сделав несколько глотков молока, принялась листать газету, словно давая понять, что обсуждать дела Элиаса больше не собирается. Вид у нее был хмурый. Будто в ее дом еще не пришло лето. Несмотря на теплый день, вид из окна и в самом деле был не особенно летний, такой легко могла быть и осень.

– Должно быть, тяжело, когда убивают кого-то знакомого? – Исрун и не думала уходить.

– Да, – почти прошептала Мона, – тяжело.

– Страшно, – сказала Исрун.

Мона подняла глаза:

– Очень. – Она немного расслабилась. – Очень страшно, – повторила она, по большей части для самой себя.

– Мне тоже было бы не по себе. Совсем недавно он жил здесь у вас, а теперь… теперь по какой-то причине его убили. Непостижимо. Неподходящая, однако, тема обсуждения для беременной женщины, – сказала Исрун, смутившись; раньше с ней такого не бывало.

Мона слабо улыбнулась:

– Вот и храбришься, стараешься не думать об этом, гнать от себя все эти ужасы об убийстве, которые рассказывают в новостях.

– Да, судя по новостям, там произошло что-то действительно ужасное. И скорее всего, так оно и было. По крайней мере, мой отдел всегда передает только проверенную информацию. – Исрун улыбнулась.

Было хорошо видно, как по телу Моны пробежала мелкая дрожь. Но она постаралась сохранить самообладание. Затем зевнула, не успев прикрыть рот рукой.

– Извините, я немного устала.

– Такие новости кого угодно могут лишить сна… особенно женщину в вашем положении, – мягко сказала Исрун.

– Да, две ночи не могла сомкнуть глаз. Вот сегодня хотела выспаться наконец.

Исрун приняла это на свой счет.

– Ну, я, пожалуй, пойду. Загляну позже.

– Что вы, я совсем не это имела в виду. Сейчас позвоню Логи.

Мона с усилием встала и пошла в гостиную. Через некоторое время до Исрун донеслись обрывки их разговора.

– Он все еще работает. Придет не раньше чем через час, надеюсь, это не спутает ваших планов, – сообщила Мона, вернувшись на кухню.

– Не беспокойтесь. Все в порядке, я загляну позже.

– А оператор разве уже не едет? – недоверчиво спросила Мона.

Исрун растерялась. Нужно было лучше придерживаться своей легенды.

– Разумеется, едет. Я ему перезвоню, – заверила она радостным тоном и направилась к входной двери. – Большое спасибо за разговор.

– Как насчет Йои? – спросил Ари.

Они с Томасом сидели в буфете. При обычных обстоятельствах Хлинюр к ним присоединился бы, но он по-прежнему пребывал в собственном мире и, похоже, не испытывал никакого интереса к общению с коллегами.

Томас хотел выяснить, есть ли у Ари состоятельная версия убийства, чтобы они могли проявить себя на вечернем совещании.

– Йои? Брось, старик. Парень и мухи не обидит. – Томас был явно недоволен.

– Я в этом не уверен. Мы ведь с ним сегодня встречались. Мне показалось, что в нем есть какая-то горячность… Он точно не из тех, кто даст себя в обиду, – решительно возразил Ари.