Верховный Издеватель - Андрей Владимирович Рощектаев

колесницы на ту сторону… и, замкнувшись, опять стала прежней.

– Я никогда не видел четырёхмерного пространства – и никогда уж больше не увижу! – "бессвязно" забормотал Ромка, проснувшись среди ночи.

Я не спала (точнее, только что проснулась от своего тревожного сна) и быстро подошла к сыну. "Опять, что ли, заболел – перед самой-то поездкой!?" Когда Ромка температурил, у него всегда преобладала научно-техническая тематика бреда. Но на этот раз лоб его был совсем не горячим – а возбуждение какое-то другое, не гриппозное.

Опомнившись окончательно, он тут же рассказал мне свой сон и вдруг… уставился на меня:

– Мам!.. я понял – это же была… ты – с кем я прощался.

– Ромушка, ты не пересидел у своего компьютера? – пыталась отшутиться я, хотя чувствовала в его голосе такое неподдельное горе, что нам обоим было не до шуток. – Ты же сам говоришь, что это был Илья Пророк. Как же я могу быть Ильёй!? Ты в своём "ВКонтакте" уже забыл, как зовут твою маму?

– Нет, мам, ты не поняла!.. – трагически воскликнул Ромка. – Ты как будто нарочно привторяешься, что не врубилась… Притворяешься? Всё – не об этом! Это была как будто бы ты. Это был, конечно, Илья Пророк (и выглядел он точно как на тех фресках) – но ведь когда он уходил, мне было та-ак офигенно стрёмно и одиноко, как будто бы это уходила от меня ты… Навсегда, понимаешь!.. Понимаешь?.. Навсегда!

И добавил конечное, самое страшное:

– Мам, мам… а вдруг ты тоже уйдёшь, и я ведь тоже не смогу остановить… и пойти с тобой туда тоже не смогу!

Я была потрясена, что он в 11 лет так… никогда с ним такого не бывало!

Нам ведь порой уже начинает казаться, что наши "живущие в Сети" дети – совсем сухари… и вдруг этот "сухарик" размокает от слёз оттого, что ты ему нужна. И он как будто ни от чего испугался. Нет, всерьёз-то я, конечно, никогда не считала нашего ласкового Ромку сухарём… но и к таким проявлениям тоже не привыкла!

Я его, как могла, утешала… а он всё боялся, очень боялся, что есть Кто-то, намного сильнее нас, кто может нас, не спросив, вот так вот взять и в любой момент разлучить – как Илью и Елисея.

– Ром! – вырвалось у меня. – Тот, кто сильнее всех, наоборот, хочет, чтоб все были вместе. Все-все! И навсегда! Ведь можно думать: "Бог никого не любит и поэтому для всех придумал смерть!" – а можно: "Бог всех любит и поэтому всех к Себе забирает". Когда любишь, ведь хочется встретиться? Вот Он и встречается… навсегда, насовсем.

– Это-то я уж по-онял… когда Илью к Нему провожал. Но почему Он тогда берёт не всех одновременно?

– Ну… говорят, у Него там времени нет, поэтому для Него-то в любом случае – одновременно.

– Для Него-о! – проворчал Ромка. – Эгоист Он, что ли? А для нас-то не одновременно!

– Да, для нас – не одновременно, – вздохнула я, и подумала: "Главная трагедия мира, что не одновременно!"

– Кому-то всегда приходится ждать и страдать, – продолжил Рома и констатировал. – Это Он не продумал!

– А ты бы как устроил?

– Чтоб всех сразу, как Илью Пророка! – не колеблясь, ответил Рома: видимо, давно у него эта мысль созрела. – Чтоб никто ни по кому не скучал.

– А если, допустим, кто-то к Нему не хочет?

– Ну, тогда, кто не хочет – тех не возносить! – пожал плечами Рома: мол, чего же проще.

– А если кто-то не сразу захочет, но только потом захочет…

– Ну, тогда тех возносить – когда захотят.

– Ну, вот видишь: так оно как раз и выходит, что -не одновременно. Кто когда готов, того тогда и… туда! Сразу как только готов. Но не раньше.

И тут Роман выдал такое!

– Мам-мам! а хорошо б мы с тобой (и с папой, конечно!) все были готовы одновременно, чтоб нам туда всем вместе – и никому никого не ждать! Давай будем стараться, готовиться… чтоб и вперёд никому не забегать, и не отставать… Ну, это значит… пока один не готовый – слишком грешный или как там бывает?.. я уж не знаю, не читал… значит, другим его ждать и готовить… ну, как бы вровень с собой чтобы был. А то ведь это было бы… совсем пипец, если не одновременно!

И ещё подумав, добавил в порыве великодушия:

– Я даже согласен, чтоб вы с папой меня как-нибудь там наказывали… ну так, как-нибу-удь – не очень сильно!.. чтоб я от вас не отстал.

Я усмехнулась про себя: "Господи! да уж хоть бы мы от тебя, Ромка, не отстали". А вслух сказала:

– Это уж будь спокоен! Я тебя буду сильно-сильно-сильно наказывать… Прям сильно-сильно… как только смогу!

И стиснула его в объятиях, дурачонка.

Рома понемногу начал успокаиваться.

А я подумала: вот хорошо, что пока мы вместе! Наступит время, когда нам неизбежно придётся идти по жизни разными путями: будут его дороги, в которые не пустят меня… будет когда-то и моя дорога, в которую не пустят его. (Но… возможно, до этого ещё – много лет! Тем более, я-то верю, что конец у всех – Один… и вот там-то мы окажемся совсем вместе: это я ему нисколько не соврала!)

– Мам, если что, ты не забывай: мы с тобой идём разными маршрутами к одному и тому же месту – как Арагорн и Теоден на битву к Минас-Тириту! – сказал вдруг Рома, решительно смахнув последние слёзы, и улыбнулся… Я поразилась, насколько его "невпопад" сказанные слова, опять приземлившиеся на планету его мозгов из мира фантазий, стали точным продолжением моих неозвученных мыслей.

3. "Чудище обло, огромно…"

– Я могу вынести всё. Даже

умереть, если нужно.

– Тебе не нужно! Для такого случая

есть я. Я же мужик, всё-таки […] Ты чего?

– Ты пошутил, а я подумала:

а ведь это, на самом деле,

можешь быть ты…

Из фильма "Вам и снилось"

Ты не дай им опять закатать рукава!..

Ю. Шевчук

Я не сказала об этом Ромке… но в своём сне я тоже его провожала!

У меня всё оказалось совсем не по мотивам фресок. Мне снилась призывная комиссия – но Ромке, которому пришла повестка из военкомата, было… 11 лет, как и в жизни. Я пыталась им что-то доказать: мол, да вы что! ему же ещё не скоро исполнится 18, это какая-то ошибка… но они мне сказали, что вышел новый закон, по которому теперь на службу призывают