Кайрос - Анастасия Монастырская

– Шика-блеска много, бизнес не налажен, связей нет, запустили рекламу по телевидению. В Интернете видел. Миллионы за неделю спустили. А миллионы-то в кредит. Не продержатся.

– Когда съедут, дай знать. Весь этаж возьму.

– Как скажете, Алиса Михайловна, – мельком коснулся ее руки, и Алиса вспомнила, каким хорошим любовником он может быть.

– На выходных занят?

– Жена с дочкой у тещи гостят. Три дня свободных – с пятницы по воскресенье.

Она никогда не платила. Но с каждым интимным свиданием Дима все больше привязывался к ней. Обычно они уезжали на природу, в какой-нибудь коттедж. Жарили шашлыки, занимались любовью, сидели, прижавшись друг к другу, и смотрели на огонь в камине. Она знала точно: Дима с ней отдыхал. С ней у него был праздник. Возможно, единственный, который он себе позволял.

– В пятницу утром заеду. Часов в восемь.

Обрадовался, как ребенок. И от этой радости стало тепло и приятно. Алиса тоже любила редкие праздники.

– Что в нашей фирме?

– Разброд и шатание, – перешел на деловой тон. – Пара сотрудников ищет себе работу у конкурентов и сливает информацию.

– Кто именно?

Услышав имена, Алиса подавила гнев. Твари неблагодарные! Из грязи в князи вытащила, отмыла, помогала, чем могла. И на тебе – отплатили.

– Сын в курсе?

– Не уверен. Он сейчас занят сделкой с американцами. Два раза приезжали, в кафе обедали. По лицам и общим разговорам – остались довольны.

– Сделкой или обедом? – позволила себе улыбку.

– И тем, и другим.

– Неплохо, – она грациозно поднялась с диванчика и направилась к лифту: – Спасибо, милый. До пятницы.

В офисе уже ждала баба Катя, уборщица. Алиса вручила лекарство для мужа, выписанное из-за границы, и та рассыпалась в благодарностях. Рассортированный мусор из офисных корзин дожидался своей участи в приемной.

До этого способа добывать нужную информацию Алиса додумалась сама. И он не раз выручал ее в самых различных ситуациях. Удивительно, сколько всего можно узнать о человеке, изучив офисную корзину для бумаг. Люди забывают об осторожности и выбалтывают много лишнего. Не прошло и часа, как Алиса была в курсе всех офисных сплетен, переживаний, интриг и амбиций, кредитных дел и состояния здоровья.

Она прошла в свой бывший кабинет, теперь кабинет Даника. С самого начала знала, что наступит момент, когда сын захочет эту фирму. И знала, что безропотно отдаст бизнес.

В отличие от нее, Даник любил принимать нестандартные решения. Борясь со скукой, постоянно придумывал многоходовые комбинации с различными вариациями и наслаждался, наблюдая за дальнейшим развитием событий. Игра увлекала его намного больше, чем выигрыш. Умел рисковать и никогда не цеплялся за деньги, убежденный: они всегда приходят в нужное время и в нужном количестве. К слову, деньги действительно приходили к нему в нужное время и в нужном количестве.

Людей Даник заведомо оправдывал, признавая все несовершенство человеческой натуры. Снисходительно усмехался, когда ему сознательно лгали, но с каким-то яростным фанатизмом не прощал привычек, ограниченности и всего того, что делает каждого предсказуемым и скучным. Скука для него была главным пороком. Бежал от нее, прятался, но она неумолимо настигала его вновь и вновь.

И все же, формально отдав фирму сыну, Алиса не собиралась от нее отказываться совсем. Номинально она – королева-мать, способная менять решения сына. Номинально она появлялась здесь три раза в неделю, в основном ранним утром, чтобы никто не мог помешать.

Здесь был свой интерес. Здесь она ставила эксперименты над людьми. Маленькое тайное хобби, о котором не знал никто. И это хобби помогало ей справиться с одним из главных страхов в жизни.

Алиса хорошо помнила, как отец, статный красавец, любивший вино, деньги, власть и женщин, в одно мгновение стал разбитым и немощным. Повторения такой судьбы она не хотела. Отец совершил ошибку – поверил, что статус, деньги и власть даруют бессмертие. Поверил в то, что неприкасаемый. И проиграл.

Нет неприкасаемых. Есть те, кто временно защищен. Броня времени. Чем больше поглощаешь жизнь, тем тоньше она становится, пока однажды не исчезает совсем. Важно уловить момент и уйти ровно за секунду до того, как время нанесет свой удар. Зачем? Чтобы обрести новую броню.

– Змея сбрасывает кожу, – любила повторять старуха. – Маски, личины, года и эпохи – что это, как не кожа? Пока мы живем, меняемся. Играем роль, пока она интересна нам и другим, но любая роль конечна. Статус, деньги, положение, красота есть иллюзия. Это не власть.

– Что же тогда власть?

– Власть – умение жить во времени. В его полноте. В каждом мгновении, которое с тобой происходит. Время – самый сильный наркотик. Человек, вкусивший Кайрос, как манок – он притягивает к себе других. Люди прилипают к нему, увязают в событиях, действуют по твоей воле, и ты можешь сама ими управлять. Временно, конечно. Но единожды вкусив, не остановишься. Будешь платить дань – снова и снова, пока у тебя ничего не останется. И тогда ты тоже станешь…

– Чем?

– Материалом игры.

Алиса боялась стать таким материалом.

– Ты все-таки пришел.

– Желание дамы – закон.

– Плохо выглядишь. И много пьешь.

– Не суть.

Вадим плюхнулся на гостевой стул:

– Ну, и к чему все эти шпионские страсти в шесть утра? Кофе, кстати, нальете?

Алиса включила кофеварку. Руки чуть дрожали, но в утреннем сумраке все можно списать на тени наступающего дня. Ей было страшно. Очень страшно. Но еще страшней было наказание Кайроса. Он не прощает. Так сказала старуха. И если это не сделать, он заберет Даника. Навсегда заберет.

– Так что у вас там за выгодное дело? – спросил Вадим.

– Сейчас, – Алиса поставила чашку с кофе. – Пей. В накладе не останешься.

Она помнила все инструкции наизусть. Подойти к зеркалу. Прижаться затылком. Закрыть глаза. Сделать вдох. Не выдыхать. Тело было деревянным, испуганным и очень холодным. Она чувствовала сквозь кожу, как замедляется кровь.

Как больно.

Как приятно.

Старуха вошла в тело и чуть потянулась, примериваясь. Тело оказалось теплым, податливым и испуганным. Почти молодым.

Вадим мучительно, через силу, пил кофе. Ему хотелось воды. Софья коснулась лысеющей головы и уловила текучесть мыслей. Мыслей было много, и все они плыли подобно рыбам – слаженно, красиво и бессмысленно.

– Снова ты, – в этот раз не испугался.

– Чего ты хочешь? – спросила Софья.

Вадим посмотрел ей в глаза:

– Не волноваться. Не напрягаться. Не думать. Не завидовать. Не желать.