Мельничиха из Тихого Омута - Ната Лакомка

Спать мы отправились взаимно недовольные друг другом, и я долго ворочалась на жестком матрасе, прикидывая, где Бриско мог спрятать свои богатства. Мамаша Жо упоминала про долговые записки, и даже называла имена двух плотников, что работали на мельнице, и горшечника, у которого покупали черепицу. Может, эти украли сокровища Бриско, а потом ещё решили потянуть деньги с его матери и вдовы?

Что ж, надо наведаться к ним. Мне всё равно идти в город.

В деревне Тихий Омут пели, наверное, вторые петухи, а я никак не могла уснуть. Жонкелия похрапывала себе, уткнувшись в подушку, и я могла только позавидовать железной выдержке старухи - вот кому всё нипочем.

Перевернувшись с боку на бок, я заставила себя прислушиваться к монотонному скрипу колеса, как к колыбельной песне. Завтра я схожу в город, сделаю покупки, разузнаю, что там насчет долга... Мельница работает, а значит, дела должны наладиться... Пусть для этого придется кормить моргелютов - не такие уж большие убытки. Главное, чтобы никто не узнал, и чтобы эти водяные страхолюды не таскались по дому. И всё-таки у судьи красивые глаза. И сам он - совсем неплох, хоть и с тараканами.

Нет, я ещё не успела уснуть, и даже не дремала - честное слово! - когда услышала осторожные шаги на первом этаже.

Я рывком села в постели, и спать расхотелось окончательно.

Навострив уши, я уговаривала себя, что мне почудилось, но тут же услышала знакомый стук печной заслонки. Будто кто-то заглянул в печь. Моргелюты шарятся в кухне? Сожрали хлеб, оставленный на окне, и решили найти, что ещё осталось съестного? Мы так не договаривались. Ладно, пусть лопают. Съедят всё - и уберутся в своё озеро.

Но словно в насмешку, раздались шаги на лестнице. Кто-то поднимался по ступеням -медленно, замирая при каждом скрипе. И стоило только представить, как этот кто-то ползет наверх, оставляя противные мокрые следы.

- Пошли вон! - бешеным шепотом заорала я в темноту.

В коридоре стало тихо, а Жонкелия всхрапнула и сунула кулак под щеку, продолжая сладко спать.

Обливаясь холодным потом, я сидела в постели, вцепившись в край одеяла, а на мельнице было тихо. очень тихо. только вода журчала за окном и методично поскрипывало колесо.

Может, мне всё-таки показалось? Пойти проверить? Но вдруг это воры?..

Ой, Светунь, какие воры? Что у тебя воровать?

А сокровища покойного мужа?..

Чуть не заскулив от страха, я вылезла из постели и на цыпочках подошла к двери, прислушиваясь к тому, что происходило в коридоре.

Тишина.

На всякий случай я переставила к входу лавку. Если кто-нибудь полезет в комнату, хотя бы наделает шуму и не застанет врасплох. Но что-то мне подсказывало, что уснуть я не смогу, пусть больше не слышалось никаких шагов и стуков.

Проторчав у двери довольно долго, я совсем замерзла, но ничуть не успокоилась. Будить Жонкелию или нет?.. Поколебавшись, я забралась обратно в постель, поджала ноги и закуталась в одеяло, набросив его на голову. Если нас с мамашей Жо решили, допустим, поджечь - то спать неразумно. Эх, надо починить дверь! Как можно скорее!

Согревшись, я снова слезла с кровати и побродила по комнате, не зная, что предпринять, и надо ли что-то предпринимать. Помучившись ещё немного, я выглянула в окно -приподняла мешковину, которую мы пристроили наподобие занавески.

До рассвета было далеко, и я видела только черные пятна деревьев, краешек огорода и, если высунуть голову - голубятню... Но вот что странно - в голубятне горел свет. Неровные оранжевые отблески метались по стеклу - будто кто-то ходил по маленькому домику от стены к стене. Окно было приоткрыто, и я ясно разглядела человеческий силуэт.

- Мамашенька! - я не выдержала и бросилась к Жонкелии, схватив ее за плечо.

- А?! - она вздрогнула и вскочила, испуганно озираясь. - Что такое?

- Здесь кто-то есть, - выдала я, продолжая трясти старуху, хотя в этом больше не было необходимости. - Сначала ходил по дому, а теперь залез в голубятню! Там горит свет!

- Какая ерунда, - выдохнула Жонкелия, но спустила ноги на пол и нашла туфли.

- Сами посмотрите, - я вернулась к окну и высунулась наружу.

В голубятне было темно - вот просто ни искорки.

- Ну и что? - старуха высунулась следом за мной. - Где свет?

- Э-э. - только и промямлила я.

- Ложись лучше спать, - с досадой сказала она и зевнула, отправляясь в постель.

- В голубятне кто-то был, - заупрямилась я. - Может, и сейчас там сидит.

- Проверь, - ответила старуха, укладываясь и поворачиваясь лицом к стене.

Я проторчала у окна, пока не начало светать, но больше ничего подозрительного не увидела и не услышала. К этому времени собственные страхи стали казаться мне глупыми. Ну кто мог залезть на голубятню, если лестница валяется рядом? В прошлый раз мы с мамашей положили лестницу в траву, рядом с птичьим домиком. Лестница лежала там и сейчас.

Жонкелия похрапывала, а я торопливо оделась, подвязала волосы в хвост пониже затылка, чтобы не мешали, и отправилась на разведку. При свете всё казалось не таким страшным, но я на всякий случай вооружилась шилом, которое отыскала в спальной комнате, на полке.

Заглядывая во все двери, я осмотрела второй этаж, потом спустилась по лестнице, безошибочно определяя, какой ступенькой скрипел ночной гость.

Нет, я не сошла с ума, и это точно были моргелюты. Определенно - моргелюты. Только зачем они полезли в голубятню?..

Возле жерновов, в кладовой и в кухне тоже никого не было. Я с облегчением перевела дух, обнаружив, что мои баррикады из лавок и сундуков надежно подпирали дверь.

Точно - моргелюты, карась их загрызи!

Перепугали до чертиков, водяные проклятые!

Хлеб на окне был съеден до крошки, я взяла доску, чтобы убрать ее, и тут же по ту сторону показалась голова Каппы. Он схватился перепончатыми лапами за подоконник и улыбался во всю ширь рта.

От неожиданности я шарахнулась, уронив доску, и она стукнула меня по ноге.

- Вы что тут устроили ночью?! - зашипела я, кривясь от боли. - Мы же договаривались, что вы даже в окна не заглядываете, а вы ходите по всему дому!.. И вокруг мельницы!.. Если вас увидят, со мной будет то же, что с Бриско. И никакого больше хлеба не получите!

Улыбаться моргелют сразу перестал и наморщил лоб, что-то про себя соображая.

- Понятно, что у тебя в голове вода! - продолжала отчитывать я его. - Но хоть немного соображать нужно?!

- Мы не нарушали договор, хозяйка, - заверещал Каппа, на всякий случай прикрывая ладонью макушку.

- Тише! - шикнула я на него, глянув на верх лестницы - не проснулась ли Жонкелия. - Вы бродили по дому, как стадо бизонов...

- Мы не заходили в дом!