Мельничиха из Тихого Омута - Ната Лакомка

- Ага, не заходили! И в голубятне ночью была я!

- Мы не заходили в голубятню!

Вид у него был разнесчастный, а на втором этаже послышалось старческое покашливание, а потом - привычное уже ворчание.

- Ещё одна подобная выходка, - я понизила голос, - и граф узнает обо всем и отберет у меня мельницу. Тогда пойдете хлебушка у графского мельника просить, а он с вами церемониться не станет. Скажет Чёрному Человеку, и каждый из вас получит по дырке в голове. Серебряной пулей. И жемчужина твоя вывалится. А теперь - скройся!

Водяной успел исчезнуть как раз перед тем, как на верхней ступеньке появилась Жонкелия.

- Ночью спать не давала, - брюзжала она, на ходу повязывая платок, - вскочила в такую рань.

- Приснился плохой сон, - уклончиво ответила я, разглядывая своё лицо в осколок зеркала. Левая скула припухла, но синяка под глазом не было, и выгляделе я вполне себе ничего. -Ставьте тесто, мамашенька, - сказала я Жонкелии, откладывая зеркало. - И топите печь. Сегодня мне надо отлучиться. Наверное, на день.

- Куда это ты собралась? - сразу вскинулась старуха.

- Деловая поездка. Поэтому обойдемся без лишней болтовни.

Пока Жонкелия разжигала огонь и ставила тесто на питы, я оделась и отправилась в огород

- нарвать лука для салата. Выдергивая луковицы, я постоянно косилась на голубятню. Но там было тихо, и дверь была закрыта на крючок снаружи - как закрывала я. Окошко приоткрыто, но оно расположено слишком высоко и слишком маленькое, чтобы в него смог залезть человек...

Человек... А моргелют - может?.. Или Жонкелия права - мне всё почудилось?..

- Тесто готово! - завопила мамаша Жо с крыльца. - Ты будешь стряпать или нет?

Я встряхнула головой, прогоняя жуткие мысли. Ладно, о том, кто бродит по ночам, я поразмышляю позже. А пока надо заняться делом, потому что солнце уже встало.

- Иду-иду, дорогая мамашенька, - отозвалась я и побежала к дому.

Жонкелия рубила лук для жарки, а я напекла гору пит и поставила запекаться лук, нарезанный четвертинками.

Вскоре всё было готово, и я с чистой совестью ссыпала в поясную сумочку почти все имевшиеся у нас деньги, и заняла наблюдательный пост на крыльце, глядя на дорогу.

Когда из леса показался вороной жеребец со всадником в смешной шапке, я бросилась в дом, быстренько начинила три питы, завернула из в чистую тряпочку и уложила в корзину.

- Ты что это задумала?! - переполошилась Жонкелия, но я помахала ей рукой и побежала к дороге.

Судья придержал коня, когда меня заметил. Я на одном дыхании преодолела расстояние между нами, выбралась на дорогу и сказала приветливо:

- Добрый день, господин Кроу. Вы ведь в город? И я туда же. Не подвезете бедную женщину? Кстати, вы завтракали?.. Нет?.. А у меня с собой как раз луковые пирожки.

От пирожков судья не отказался и очень любезно помог мне забраться на коня, подхватив под мышки и усадив позади. Про себя я отметила это, как достижение. По-моему, он перестал относиться ко мне с опаской, потому что даже начал шутить

- Если не секрет, то куда собралась бедная женщина? - спросил он, с аппетитом приканчивая питу, начиненную луковым салатом.

- На рынок, - ответила я, и это было чистой правдой - сначала у меня по плану было именно посещение рынка. - А когда вы поедете назад, ваша честь?

- Хотите опять прицепиться? - хмыкнул он, догрызая хрустящую корочку. - Как услышите, что часы пробили семь - сразу бегите к ратуше, я вас там заберу. Буду ждать четверть часа, так что не опаздывайте.

- Спасибо, это так благородно с вашей стороны, - похвалила я его. - Разрешите держаться за край вашей куртки? Боюсь свалиться.

Мне, действительно, было страшновато - сидела я не в седле, а за ним, и не верхом, а боком, потому что в юбке сидеть верхом было совсем не то. И ещё я постоянно сползала с гладкого, как атлас, лошадиного крупа.

- Держитесь, - разрешил судья. - Смотрю, выглядите вы неплохо после вчерашнего сватовства.

- Да, обошлось без синяков, - согласилась я. - Если честно, синяки мне сейчас были бы очень некстати. Мельница только-только заработала - и тут я с физиономией вроде гнилого яблока!.. Так что спасибо, что пришли на помощь. Если бы не вы, страшно подумать, что бы со мной случилось.

- Вы мне льстите безбожно, хозяйка, - не поддался на сладкие слова судья. - А ведь я вас предупреждал.

- О чем?

- О том, что очень опасно знать правду и молчать о ней.

- Что же вы всё пугаете, ваша честь, - сказала я почти со слезой в голосе. - Ничего я не знаю, вот совсем ничего!.. - я хлюпнула носом для убедительности, а судья недоверчиво хмыкнул, но допытываться до правды не стал.

Он задал ещё несколько вопросов про работу на мельнице, но спрашивал рассеянно, скорее всего - из вежливости, а потом совсем замолчал, но я не огорчилась. Мне было о чем подумать, пока вороной неторопливо вышагивал по дороге, увозя нас в город.

Как бы я ни храбрилась - судья прав. Знать правду - опасно. Бриско поплатился за то, что знал про моргелютов. Но вряд ли тут обошлось одной только нечистью. Кое-кого очень интересовало другое - золото, которым расплачивался покойный мельник. Вполне логично, что и вдова должна была знать, где припрятано сокровище. Но если верить Жонкелии, ни она, ни Эдит не знали, где деньги.

Эх, одни загадки в Тихом Омуте...

А разгадываются они с трудом.

Город показался мне похожим на большую деревню - в таком с трудом можно заблудиться. Судья ссадил меня на площади, у ратуши, и попрощался до вечера.

- До вечера, ваша честь, в семь часов буду непременно, - раскланялась я с ним и отправилась в торговые ряды.

Эдит тут знали, потому что некоторые торговцы окликали её по имени, зазывая в лавку. Но я только кивала с улыбкой, потому что мне не нужны были ни медные кастрюли, ни новые ножи. Меня интересовали лавки, где торговали ткачи.

Очередным откровением для стало то, что найти готовую одежду оказалось невозможно. И в самом деле - кто будет торговать уже сшитыми корсажами, юбками и рубашками, когда все люди разные, и в каждой семье женщины - рукодельницы. Легче купить понравившиеся ткани, тесьму и кружева.

Я себя к рукодельницам не относила, поэтому понятия не имела, сколько локтей ткани надо на пошив, например, юбки. А корсаж? Это же не просто тряпочка на завязках! Он чем-то уплотнен, как-то хитро скроен, на нем строчек больше, чем на одежде мировых брендов!..

Купить наугад? А вдруг обманут?.. Я совсем приуныла и готова была уйти ни с чем, но тут увидела бойкую девицу, торговавшую шелковыми тканями. Одета она была ярко и ладно -в синюю юбку, в обтянутый алой тканью корсаж, и была такого же телосложения, как я.

Торговались мы жарко, споря за каждый грошен, но в конце концов расстались довольные друг другом и сделкой. С разрешения девицы, я занырнула к ней в лавку и вышла уже в обновке. Для Жонкелии я прикупила у той же девицы юбку поскромнее - темнокоричневую, и кофту из тонкой шерсти и шелковыми вставками, украшенную складками у ворота и на рукавах. И мне хватило денег, чтобы купить несколько пар тонких вязаных чулок - смешных, в белых и нежно-розовых полосках. Ещё я приобрела для себя башмаки по размеру - с высокой голяшкой, на ремешочках, с небольшими каблучками-стаканчиками, изящные и в то же время удобные, а для Жонкелии - туфли из мягкой кожи. То что надо - ходить по осенним дорогам от мельницы до Тихого Омута и обратно.