Лестница в небо - Артём Помозов

…и потянул спуск…

* * *

Шустрый спустился на первый этаж прачечной. Ему стало тошно от причитаний Кота. Скоро все кончится: засады и огневые точки «Изоляционных сил» падали одна за другой.

Закурил, пускай и не жаловал особо курево. Так, за компанию мог. Не понимал тех, кто по-настоящему готов был свою жизнь гробить, да еще и деньги за это отдавать. И неприятные же на вкус раковые палочки эти. Есть более достойные и приятные способы саморазрушения – и он сейчас говорил не про алкоголь и наркотики.

«Удар» – довольно грозная сила. Тем более, если взять во внимание тех, кто за ними стоит. Кот проболтался как-то по синьке. И «Анархисты» тоже не лохи. Да, подсократили их. Да, застали врасплох внезапным нападением. Но теперь-то какая, на хрен, разница?

– Скоро они будут здесь. Колька и Юрка не вышли на связь, – сказал он кому-то, кто рядом стоял. – Готовьтесь. Занимайте оборону. Это наш последний шанс. Сбежать мы уже не можем. Опоздали мы, чтобы куда-либо бежать, парни.

* * *

Андрей опешил.

Подскочил к Рахману и выдернул у него пистолет – успел в самое последнее мгновение: палец лидера клана почти дотянул спусковой крючок. Еще секунда – и все, приплыли. Можно было бы навсегда попрощаться с другом детства.

– Ты что творишь?! – Андрей влепил Рахману пощечину.

– Я… я… я… не могу…

– Какого черта?!

– Я… убил… убил их…

– Что?! – Огонек цыкнул зубом. – Пойдемте! Нам надо уходить, придурки… – Увидел трупы, разбросанные по двору. – Твою мать… Это исовцы?! Они положили наших ребят?!

– Нет. Я… – ответил Рахман отстраненно.

– О чем ты вообще?! – Глеб сделал шаг назад, положив ладонь на приклад автомата.

– Я видел тварей. Это были твари. Самые настоящие монстры. Из ночных кошмаров. Когтистые твари, шипастые. Я спас девочку! Я ее спас! А эти твари оказались людьми! Как в зеркало посмотрели. Как нутро вывернули. Люди равно твари! Понимаешь?! Наши люди – это твари! И я их убил! А-хах! Я их всех перестрелял!

Приклад соприкоснулся с затылком Рахмана.

И лидер группировки обмяк.

– Так. – Андрей выдохнул и смачно плюнул. – Я не знаю, что здесь стряслось. Но сейчас на разбирательство нет времени. Так что слушайте. Огонек и Глеб, молчите о том, что тут было. И о чем этот идиот тут твердил. Приказываю вам забрать его и доставить к «газельке». Без лишних допросов, без лишних объяснений нашим.

– На хрена туда?! Это ж туча времени! Идти далеко.

– Там организуем точку сбора. Свяжитесь с водителем «зилка», пусть едет туда, попутно подбирая наших и ударовцев. И клич киньте, пусть все туда двигают. Вы доберетесь туда спокойно, я думаю. Да, должны, «Удар» прикрыл нам тылы, зачистили все. Поняли?

– Понятно, – ответили хором.

– Радует.

– А ты?

– А я дальше. Свяжусь с Чеховым, вместе с его бойцами прорвемся к прачечной. Там немного осталось. Мы с его людьми без труда справимся.

– Хорошо. – Глеб по-братски приобнял Андрея. – Только вернись, ладно? Не подставляйся.

– Спасибо. Не буду.

– Ага, не подставляйся, а то ты в последние дни какой-то непутевый, что ли. – Огонек схватил Рахмана за руку. – Подсоби, Глеб. – Недобро зыркнул на Андрея: – Я был бы полезнее на поле боя, а не в роли грузчика.

– Все уже кончено. Остались последние штрихи. Так что прости, что лишил тебя еще нескольких минут веселья. А теперь – марш! Выполнять приказ!

– Слушаюсь, товарищ командир!

– Удачи вам, парни.

– И тебе удачи, Рэй.

И они пошли.

Подальше от смерти и насилия.

* * *

Шустрый даже не понял, что погиб.

Все случилось как-то слишком быстро и неправильно. Солдаты в красно-черных комбинезонах ворвались в прачечную, устроив тотальную зачистку. В ход пошли светошумовые, за ними – боевые. Затем положили всех короткими очередями, особо не напрягаясь.

Странно, но напоследок Шустрый успел подумать о том, что людьми в красно-черных комбинезонах командует человек в темно-зеленой экипировке, а это довольно необычно и даже противоестественно. Еще несколько недель назад подобное казалось просто немыслимым, ибо «Удар» и «Анархисты» всю свою историю ненавидели друг друга. И только лидеры этих группировок знали истинную причину взаимной ненависти. А участники кланов, как и везде, были простыми пешками и никем иным.

Так всегда.

И так везде.

Друзей Шустрого перестреляли, а ему почему-то повезло прожить на несколько секунд больше. Пока тот самый анархист не схватил его за длинные волосы, не намотал их на кулак, притягивая к себе, и не перерезал ему горло одним резким, но безжалостным движением.

* * *

Кот наблюдал за казнью Шустрого. Видел ее во всех кровавых подробностях. Но ничем не мог ему помочь.

Дым распространялся по помещению.

Майор испугался, бросился бежать наверх, к кабинету Человека-в-костюме. Это был последний шанс на спасение, ведь Большой Начальник всегда перестраховывался.

Андрей увидел фигуру и побежал за ней следом. Исовец издалека показался ему смутно знакомым. Правда, он и подумать не мог о том, с кем же ему предстоит встретиться лицом к лицу.

– Стой! – Догнал у самой двери. – Стой, сука! Убью!

– Привет, Андрей. – Кот обернулся, тяжело дыша. – Как сам?

– Так это… а я-то думал, тебя уже нет. Думал, ты сдох, когда бросил нас при дележке добра из магазинчика Малинина. А оно вон как… – Гнев сменился обескураженностью. Глупее слов Андрей произнести не мог. – Так это ты тот самый майор Дятченков?

– А я вот он.

– Ответь на вопрос.

– Какой вопрос?

– Не тупи. Какого хрена здесь происходит? Вот самый главный вопрос. И про майора не игнорируй вопросик, ага. Руки! Не дергайся! Убью!

– А так не убьешь?

– Может, и не убью.

– Вы всех убили, а меня хотите пощадить? С чего такая честь?

– Ты один из наших. Раньше был. А я хочу знать, какого черта ты здесь делаешь? И что все это значит? И про майора, сука!

– А сам не допрешь, что я тут делаю?

– Черт. Ты как Летов, да? Они – тебя? Продался им, что ли? Черт. И как давно?

– С деревни новичков еще, – не стал лукавить Кот.

– Ты еще выводил оттуда людей. Не довел большинство. Специально, что ли, не?

– Подставил их. Да. Не хватало еще ваш боевой состав укомплектовывать. Кто сильнее мне казался, того я и сливал.

– Сука… – Дуло пистолета, что держал Андрей, смотрело предателю прямо в горло. – Ты с нашими, убили которых… ты с Белым… из одной бутылки пил… и со мной сидел, в друга играл, на гитаре лабал, рассказывал вечно что-то, жрал с наших рук. За много продался хоть?