Когда расцветает опал - Вероника Янушкина

предаётесь детским воспоминаниям, — произнёс третий голос, — доброго и славного утра, сильнейший и мудрейший.

— Светлейший, вы с нами, — ухмыльнулся тен Кармалл, — всё верно, мы рассуждаем о церемонии. Как обстоят ваши дела в столице?

— Всё так, как было намечено. Мы очистили Афелет от соколиного гнезда, сокровища поделили среди населения. Сейчас все счастливы и довольны.

— Отрадно слышать.

— За час до схождения мой сальф приземлится на тропе долины цветного ветра.

— Я встречу вас.

— Буду премного благодарен, — шумно выдохнул собеседник, — хочу уточнить, на всякий случай: все жертвенные птицы по-прежнему в крепи? Никто не сбежал? Особенно, две, самые дерзкие?

— У них нет ни единого шанса на побег. Уверен, хотят всем сердцем, но поставлены в такие обстоятельства, что добровольно пойдут на схождение.

— Отлично.

— Кстати, вам будет интересно узнать, что в ордене появилась ещё пара-тройка залётных птиц. Тех самых, подбитых. Подпаленных.

— Ах… они переместились к вам. Значит, я правильно приказал не отслеживать тень ликарры. Ликвидируйте, беглецы абсолютно бесполезны.

— Это можем сделать мы, — усмехнулся Тархим, — когда начнём чистку крепи.

— Пожалуй, это будет наилучший выход, — кивнул тен Кармалл.

— Утверждено.

— Встречаемся за час до полудня. И строго помним по меры безопасности: любая оплошность уничтожит Карвахен.

Переговорный камень погас.

Звёзды исчезли. Ветер донёс крики птиц и шум падающих в перевале камней. На небе цвета болотных глубин виднелись три цветные луны и солнце. Завтра, в середине дня, пути четырёх светил пересекутся. Долгожданный миг!

Сваард накрыл опал шёлковым платком, убрал свитки в ящик стола. Другие реликвии отмеченный Адаром хранил в скрытой от посторонних глаз комнатке. Там же на вешалке высыхало после стирки церемониальное облачение. Обычно, остаток утра до встречи с послушниками мудрейший посвящал себе. Как и сегодня.

Прикосновение к выемке на колонне, и стена бесшумно сдвинулась. Вкраплённая в потолок сельвиолитовая крошка осветила купальную комнату. Мраморный бассейн, глубиной до пояса взрослому мужчине, наполняла тёплая вода, увенчанная гребнями пены. Ваниль, сантал, цитрусы — эфирные масла задавали бодрое настроение.

Оставив плащ на вешалке, тен Кармалл окунулся в ароматные глубины и устроился на рельефном борте, повторяющем контуры тела. Завтра мудрейший повторит любимую процедуру в последний раз, а после схождения лун покинет крепь навсегда. Стражи Тархима разобьют стеклянный купол, разрушат и затопят коридоры. Каорри, отмеченные стихиями земли и грозы, уничтожат все следы собственного пребывания. Долг перед высшими силами будет исполнен.

Лилии озаряло мутно-белое пятно солнца. Застывшие, они казались отлитыми из воска цвета слоновой кости и грубо обтёсанные ножом. Мёртвые, не знакомые с пчёлами и шмелями, дуновениями свежего ветра, вечно тянущие ажурные лепестки к ещё более безжизненному светилу. Символ царства вечного сна и покоя, так любимые Морой. Она ценила эти качества, как никакая другая стихия. Веселье? Смех? Песни? Танцы? Это призвание других. Тех, кто не ведает чувств опечаленных каорри, готовых перешагнуть в надлунный мир.

Сокол, буревестник, соловей, филин и зарянка привыкли к почтению и всеобщей похвале. Молодка-журавль горделиво сторонилась всех и предпочитала одиночество. Шестёрку покровителей ценили и уважали, подносили дары и возводили храмы в тайных уголках Карвахена. Единожды в семерику жгли костры и просили удачи и всевозможных благ.

Мерцания опала мужчины и женщины боялись сильнее всего на свете. В последние минуты они чувствовали холод, видели лодку и фонарь, умоляли не забирать во дворец. Подарить несколько бесценных минут жизни! Сколько мольбы, криков, угроз, стенаний выслушала Мора, не ведал никто. Терзания уходящих душ, слёзы живых родственников и проклятия в адрес неизбежного кого угодно бы утопили в отчаянии и свели с ума. Сад безмятежных лилий давал хозяйке силы сохранять хладнокровие и выполнять предназначение. Ведь её не заменит никто другой, даст слабину. У каждого — своя судьба. Отрицать это бессмысленно.

Стихия наслаждалась ароматом цветов. Горький мёд навевал размышления о настоящем и будущем. В туманной высоте проступали очертания багрового диска, что предвещало перемены. Сегодня завершится очередной пятисотлетний цикл. Подлунный мир готовится ко встрече вечных гостей и выбирает жертвенных птиц. Все они отправятся за покровителями, как дар от каорри в обмен на благословление земель. Дар, который можно вернуть, если у получателя будет желание. За все схождения подобного не случалось. Души перемещались в надлунный мир, получали особую отметку и привилегии в сонме дворца.

Посреди клумбы возвышалась белоснежная лилия. Крупная, размером с мужскую ладонь, она мерцала перламутром и источала, к удивлению, свежесть морских волн. Капли застывшего нектара напоминали грубую соль в кристаллах. Да, эта особенная, впитала много энергии опала. Крепкая, должна удержать связь.

Мора сорвала бутон и приколола к вороту платья. Глазки на угольной ткани быстро-быстро заморгали и посмотрели на брошь. После хозяйка воронов уверенно зашагала сквозь цветочный лабиринт к тропе, ведущей к гроту хрустальных вод. Обожаемому уголку одной, иногда по-детски смешной и наивной, стихии… Которая тратила вечность на любование собственной красотой и невинностью и ценила только себя. Беседовать с ней — трудная задача. Времени на подготовку будет достаточно: прежде дорожка остановится в обителях других покровителей.

Да или нет?

Каждый должен ответить.

Туман рассеивался, обозначая пятна тёмной зелени. В ельнике стенали филины. Хлопали крылья, шуршали ветви. В воздухе витал аромат смолы. Кастен, покровитель земли, готовился к схождению. Пожалуй, от него, от главного добряка среди стихий, требовалось больше всего сил. Именно филин пробуждал недра от сна и заряжал кристаллы всеобщим благословением, остальные снимали природные ограничения и поддерживали равновесие.

На усыпанной сухими иглами просеке клубком свернулась змея. Раздвоенным язычком она касалась покрытой воском шишки; идеально круглые глаза-изумруды в упор смотрели на гостью чужой обители.

— Благодарю, — Мора приняла подарок. Вспыхнув, он обернулся рисунком на одном из шести лепестков лилии.

Полоз совершил круг и скрылся в чащобе.

Вынырнув из-под вековых елей, тропа устремилась вверх, в горы. Редкие деревца высились среди камней. Кустарники, похожие на колючие ёршики, росли на уступах и служили пристанищем вьюрковых птиц. Высоко-высоко над скрытыми алеющим туманом вершинами скал кружили соколы и соревновались, кто звонче прокричит.

Адар тоже помнил о событии и собирал силы. Он привык первым начинать любое дело и не терпел слабаков и мямлей. Не юлил, а говорил правду в лицо, даже