Зюзюка и другие - Екатерина Вильмонт

– Да все вроде неплохо. Вадька прислал фотографию девушки,жениться собрался, вот погляди, хорошенькая.

– Да, даже красотка, можно сказать.

– А мне как-то скучно стало при виде ее.

– Почему?

– Чужая. Я бы мечтала, чтобы он женился на грузинскойдевушке...

– Где он тебе в Норвегии грузинскую девушку найдет? Да ты исама не за грузина в свое время вышла.

– Знаешь, грузинский муж – это не такое уж большоесчастье, а вот грузинская жена – совсем другое дело.

– Звучит как в анекдоте. А что Юлик?

– У него турне по Канаде.

– Скучает?

– Да нет. У него есть с кем ездить.

– И ты не ревнуешь?

– Нет. Он это не афиширует, и ладно.

– То есть ты типичная грузинская жена?

– Отчасти. Грузинская жена еврейского мужа.

Но тут к столику подошел наш бывший сокурсник Толя Белых.Народный артист, лауреат и всеобщий любимец.

– Боже, кого я вижу, девочки! Сколько лет, сколько зим!Душевно рад! Можно к вам подсесть? Правда, я не один...

И, не дождавшись разрешения, он плюхнулся за наш стол. Нотут же вскочил и отодвинул стул для подошедшей к нему дамы.

– Знакомьтесь, девочки, это Таисия Булыга, потрясающийдраматург. Она написала для меня пьесу – закачаетесь! Репетирую иблаженствую! А это, Тасенька, мои однокурсницы, Натэлла и Леокадия! Натик иЛёка! – довольно потирал руки Толик.

Потрясающая драматургиня мрачно кивнула и промолчала. Вид унее был до идиотизма богемный. Пыльные волосы, грязноватый свитер и лихорадочноблестящие черные глаза, которые не могли ни на чем остановиться, но время отвремени она их опускала и пристально смотрела на свои руки, которые тоже небездействовали. Ногтем указательного пальца левой руки она чистила ногти направой. Зрелище до такой степени малоаппетитное, что меня чуть не стошнило. АТолик все разливался соловьем:

– Лёка, я в машине слышал твои лексические перлы! Мнепонравилось страшно! Знаешь, Тася, Лёка своим поставленным мхатовским голосомпроизносит всякую жаргонную чепухистику, прелесть что такое! Гениальнаянаходка! Рад за тебя! Натик, а как наш божественный маэстро? Как детки? Внуковеще нет? А я уже дважды дед и горжусь этим! Лёка, а ты?

– Моей внучке семнадцать!

– Семнадцать! – он закатил глаза. – С ума можносойти! И что, тоже в актрисы метит?

– Слава богу нет.

– Почему слава богу? У тебя был талант... Но ты предпочла...Но может, стоит показать ее мне, например? Может, она в бабку? Я могу составитьей протекцию!

– Да нет, Толик, – спокойно прервала егоНатаяла, – у Лёки и без театра, и без тебя забот хватает!

– Ну, была бы честь предложена, – с облегчениемрассмеялся он.

Но я знала, что, если бы обратилась к нему, он бы помог.

Долго выдержать за одним столом с Таисией Булыгой мы немогли. И стали прощаться. Она даже головы не подняла, продолжая чистить ногти.

– Слушай, Лёка, что она может написать? – спросилаНатэлла, когда мы отошли.

– Какую-нибудь суперсовременную бредятину. По-моему, онасумасшедшая.

– Да, и как-то капитально... Слушай, сколько сумасшедшихразвелось. Но как Толика от нее не тошнит?

– Видно, нервы крепкие. Хотя я все могу понять, но зачем сней за стол садиться?

– А может, она гений?

– Все бывает, конечно, но уж больно неаппетитно.

Мы уже одевались, когда к нам подбежал Толик.

– Девчонки, спасите меня!

– От твоей гениальной драматургессы? – ядовитоосведомилась Натэлла.

– Денег можете дать на три дня?

– Зачем же ты ее в ресторан привел, если у тебя денег нет?

– Да при чем тут ресторан? Просто, если я сейчас отстегну ейв счет будущего гонорара хотя бы двести баксов, она от меня отвяжется.

– А зачем ты с ней связался? – полюбопытствовалая. – Она же ненормальная.

– Да боже упаси! Это наш новый главный ее привел, пьеса,говорит, великая... Может, и великая, но я уже изнемогаю.

– Когда отдашь? – жестко спросила Натэлла.

– Послезавтра получаю гонорар за сериал и тут же верну.Спасибо тебе, Натик! Ты, как всегда, великодушна.

– Ладно, беги к своей авторше.

– Девчонки, но пьеса правда классная! Такая роль...

Он убежал.

– Ты веришь, что пьеса классная?

– А черт ее знает... но скажу совершенно определенно: ясмотреть этот спектакль не хочу, – решительно ответила Натэлла. – Мнебы что-нибудь потрадиционнее.

– И автор чтоб почище, да? – рассмеялась я.

– Непременно!

– А знаешь, хорошо, что они появились, сбили нас сдраматического настроя.

– Ага, с драматического на драматургический! – заметилаНатэлла, и мы горько улыбнулись друг другу.

Я щелкнула пультом, и гараж открылся. Машины Гарика не было.Я так соскучилась по нему! Не виделись целые сутки. Мне пришлось поехать вЛос-Гатос, где выставлен на продажу недурный таунхаус. Три бедрума, большойливингрум, гараж и вокруг чудный садик! Много на нем не заработаешь, новсе-таки мне удалось заключить договор. И слава богу! Конечно, пришлосьпомучиться, но зато я заодно повидалась с Майкой и переночевала у нее, в дождьдрайвить я побаиваюсь, особенно когда трафик. Да еще я сэлфон потеряла. Не будуГарику говорить, он разозлится. Он и так называет меня растеряхой... Ах, как ялюблю возвращаться теперь домой. И дом этот люблю до смерти.

– Лютик, Лютик! – позвала я. Обычно он мчится ко мне совсех лап, а сегодня что-то не слышно. Задрых где-то? Или Гарик взял его ссобой? Я облазила все любимые Лютиком места спячки – в ванной внизу, вгостиной под журнальным столиком и даже в кладовке. Его нигде не было. Надопозвонить Гарику. Но его телефон выключен. Странно, это я вечно забываю егозарядить, а он никогда. Или не заплатил? Тоже маловероятно. Я позвонила вофис... Но там почему-то вообще никто не брал трубку. Мне вдруг стало дурно.Неужели с ним что-то случилось? Именно сейчас, за неделю до свадьбы? Он такгоняет, на штрафы уходит прорва денег... Да, наверняка он попал в аварию. Ипохоже в серьезную. И все служащие кинулись к нему в больницу? Но почему женикто меня не известил? Дрожащей рукой я включила автоответчик. Нескольконичего не значащих звонков. И вдруг его голос: «Ариадна, я писать не мастер,поэтому решил наговорить на автоответчик. Прости меня, дорогая. Но я внезапнопонял, что не могу и не хочу жертвовать своей свободой. Лучше исправить ошибкудо свадьбы, чем потом трепать нервы в бракоразводном процессе. Расстанемся покане поздно. Прости, что обманул твои ожидания, но... Мы не созданы друг длядруга, мы слишком разные с тобой. Ты красивая, милая, спору нет, но... Тывполне сможешь найти себе другого, более достойного мужа. Сейчас я уезжаю,пусть все перегорит, тогда мы обязательно встретимся и решим все материальныевопросы. Желаю тебе счастья. Заказ в „Фандорине“ я отменил. Чао-какао!»