Обратный отсчет: Равнина - Токацин

Скогн заверещал громче, зачерпнул из корзины ягод и протянул сарматам.

— И есть ягоды курруи, — вздохнул Вепуат. — Скогны думают, что мы очень неосторожны и совсем не бережём голову. У них много ягод, хватит на всех.

Гедимин, покачав головой, отступил от повозки на пару шагов. Абориген с досадливой гримасой раздал ягоды сородичам и спрыгнул с волокуши. Скогны, оглядываясь на сарматов, разошлись по загородкам. Вепуат еле слышно хмыкнул.

— Заметил? Первый случай, когда нас о чём-то предупредили Скогны.

Гедимин кивнул.

— Чем им, всё-таки, Би-плазма не нравится?

Вепуат пожал плечами.

— Особенности биохимии… Интересно, что Би-плазма, поев местного сырья, приятнее пахнуть не начинает. А должна бы. Надо с Айзеком обсудить…

С загородки у его шатра донёсся трубный звук и громкое хрюканье, и Вепуат быстро пошёл на шум. Гедимин свернул к лаборатории. Он думал о чертежах, оставленных Айзеку, и о том, полезет ли в них Кенен Гварза — и предупреждал ли его Айзек о планах построить экспериментальный реактор прямо на холме. «Как-то мы тут всё… по отдельности, что ли. Никакой организации,» — сармат вспомнил «Гекату» и сердито сощурился. «Трудно без координатора.»

22 день Мысли, месяц Мысли. Равнина, Сфен Земли, долина Элид, Элидген

— Скафандры не снимать, пластины не сдвигать! — в очередной раз предупредил Айзек, окинув сарматов подозрительным взглядом. Они всей толпой набились в лабораторию — два десятка филков, четверо Старших — и в отсеке стало очень тесно. Гедимин, прижатый к переборке, старался лишний раз не шевелиться — двое в лёгких комбинезонах стояли чуть ли не у него на ногах.

— Все запомнили? — Айзек повысил голос. — Потерпите без купания до темноты! Когда Пламя угаснет, эффект уменьшится. До тех пор — максимальная осторожность!

Он выразительно посмотрел на Гедимина. Тот угрюмо сощурился.

— Ну да. От меня — «максимальная осторожность». А эти пусть бегают в тряпье без шлемов?

Он повёл плечом, указывая на толпу филков. Те недовольно на него покосились. В этот раз они были в шлемах — и, если они их не поснимают на выходе, была надежда, что ипроновая фольга прикроет мозг от опасного излучения.

— Шлемы не снимать! — Айзек обвёл мелких сарматов недобрым взглядом. — Респиратор сдвинуть можно, но череп должен быть прикрытым. Сейчас Гедимин и Вепуат отведут вас к аборигенам. Если оттуда уйдёте — передвигаться всей толпой, не разбегаясь!

— Можно есть их ягоды? — спросил кто-то из филков. — А другую еду?

Айзек едва заметно поморщился.

— Только ягоды и чистую воду. Ничего больше у местных не брать. Всем ясно?

…Гедимин ещё раз пересчитал филков — вроде бы никто не отстал. Лагерь остался позади, впереди стояли волокуши аборигенов — две полевые кухни с ярко горящей жаровней между ними. Вокруг неё сидели Бронны и Скогны — по нескольку особей с каждой стороны. Собрались ещё не все, но корзинки с ягодами курруи кто-то уже принёс. Завидев сарматов, они зашевелились, кто-то встал с места и протянул ближайшему филку ладонь. На ней было несколько ягод.

— Как же вас много-то… — пробормотал Вепуат, отступив на шаг от группы филков и окинув её долгим взглядом. — Устраивайтесь тут. Местные говорят, что рады вам. Никуда не бегать, ксеноорганикой не увлекаться!

Филки поморщились, но промолчали. Гедимин смотрел, как они рассаживаются вокруг жаровни, как из-под каждого навеса приносят ещё одну, и круг аборигенов растягивается в эллипс. Двое Броннов притащили огромную, в их рост, корзину, и сармат удивлённо мигнул — кажется, запасаясь ягодами, они учли всех жителей холма Элидген, до последнего филка. «И меня тоже,» — он криво ухмыльнулся. «Моей порции как раз хватит на пять новых филков. Ладно, если им так спокойнее, пусть едят. Где тут отхожее место, они уже знают.»

— Интересно, что Айзек послал их именно сюда, — тихо сказал Вепуат, отходя от полевых кухонь. — Не под лабораторные экраны, не в барак под защитное поле…

Гедимин пожал плечами. Он смотрел на красную дымку. Подсвеченная жаровнями, она поднималась от поблескивающих «грибов», плохо различимых в темноте. И Гедимин точно помнил, что раньше её столбы вытягивались выше.

Он подошёл к ближайшему туманнику, заглянул в его «чашку» — её дно было прикрыто водой. Пар еле-еле курился над ней, как будто внутри растения сломался какой-то испаритель. Гедимин, озадаченно хмыкнув, тронул «гриб» пальцем, потом покосился на термометр — за ночь воздух незаметно остыл до плюс девяти. «Ага, понятно,» — сармат перевёл взгляд на туманники и слабую дымку над ними. «Уже не так жарко, можно не стараться… Повезло им. Вчера дымили на последнем издыхании.»

— Опять холодает, — вздохнул Вепуат. — Пойти, что ли, вылетать «трилобитов»? На улице уже не захотят, придётся в душевой. Побьются они там когда-нибудь о стены…

— Сиди в лаборатории, — нахмурился Гедимин. — Мало ли, что им померещится.

Он покосился на дозиметр. Сигма-излучение пока было слабым, прибор не отметил ни одной вспышки, но сармату было слегка не по себе.

— Ничего, я куполом накроюсь, — отмахнулся Вепуат. — Пока не рассвело, успеют полетать.

Он пошёл к бронеходу. Гедимин проводил его недовольным взглядом и свернул к лабораторному шатру. «Излучатель забрали, чертежи ещё не одобрили. Можно поделать опыты с колёсами и шарами. Но смысла в этом мало — применять всё равно не будут. Слишком рискованно… Тогда займусь волокнами. Надо взять у Скогнов то, чем они кормят зверей. И попробовать измельчить и отферментировать…»

…Через четыре часа дозиметр зафиксировал первую лучевую вспышку. Гедимин встал из-за стола, прислушался — в лагере было тихо, никто не орал и никуда не бежал. Выждав пару секунд, сармат сел на место. «Вроде всё спокойно. То ли ягоды помогли, то ли шлемы…»

Ещё через полчаса, утилизировав всё, что осталось после бесполезных опытов, Гедимин вышел из шатра. С волокнами не ладилось. «Всё равно не та структура,» — думал сармат, досадливо щурясь. «Очень много грубых остатков. Чем-то ещё надо их расщеплять. Или проварить подольше?..»

Дозиметр